переоборудованной под больничную палату, разместились восемь коек, и
лежавшие в них казались пострашнее мертвецов. Застывшие взгляды, застывшие
в каменной неподвижности тела, побелевшие лица, сведенные спазмом челюсти
или раззявленные мокрые рты, из коих вырывалось едва заметное дыхание...
Половину из них Скиф не знал, но остальные... Остальные! Двое молодых
парней-охранников, торчавших обычно у ворот кондоминиума, Марк Догал и -
Джамаль!
Джамаль!
утром, до полудня. На точку "Два", где располагался крупный медицинский
комплекс звена С, целый день свозили остальных: кое-кого из клиентов,
людей весьма ценных и перспективных; дюжину "слухачей",
эмпатов-гипнотизеров и экстрасенсов; наблюдателей, приглядывавших за всей
этой командой; даже шестерых вполне безобидных журналистов с четвертой
точки, из агентства "Пентаграмма". С этой публикой нападающие не
церемонились: их убирали разом и примерно в то же время, когда шла битва у
Приозерского шоссе. Сценарий во всех случаях был почти одинаков: либо
утром посещали на дому, либо отлавливали чуть позже на улицах, тыкали
хлыстом-разрядником под челюсть, незаметно задевали щеку или скулу - и
жертва, теряя сознание, валилась с ног. К вечеру на точку "Два", в
медкомплекс, из городских больниц переправили уже сорок шесть человек со
стандартным диагнозом - каталепсия и ступор, вызванные неизвестными
причинами.
а значит, в этой партии "граф Калиостро" выставил не меньше сотни игроков.
Действовали они решительно, быстро, незаметно, и взять никого не удалось.
По случаю странной эпидемии начали было суетиться милицейские власти, но
тут же все приостановили: не то поняли, что расследование им не по зубам,
не то поступил приказ сверху - не вмешиваться и шума не поднимать. Второе
казалось Скифу более вероятным; сколь мало он ни знал о Системе, но
догадывался, что эта организация не любит вмешательства в свои дела.
двух охранников у ворот (один из них, по словам шефа, был из наблюдателей,
присматривавших за торговым князем). Дверь в пещеры Али-Бабы была вскрыта,
непонятно как и чем; сигнализация - уникальное творение питерских умельцев
- не сработала. Выходило, пришли, как к себе домой, сделали, что хотели, и
удалились... По-видимому, вся операция заняла минут пять или шесть, так
как остолбеневших стражей жильцы обнаружили в половине восьмого, а вслед
за тем и распахнутую дверь в хоромы Джамаля. Он лежал в своей роскошной
спальне на палисандровой кровати и пускал пузыри.
буркнул, что с костлявой, мол, не поспоришь: мозговые ткани необратимо
повреждены и все "разряженные" умрут в самом скором времени, так и не
очнувшись ни на миг. Информация эта, по утверждению Пал Нилыча, пришла
"сверху" - с таких верхов, где ошибаются крайне редко, а коли речь заходит
о самых пакостных вестях - то вообще никогда. На сей раз вести являлись
совершенно определенными: разрядники в руках атарактов за долю секунды
делали то, что "голд" творил месяцами.
то каких-то двеллеров, обитающих в тумане, то операцию "Blank" да увядшие
листья в осеннем лесу, то полицейского из городка Грейт Фоллз, штат
Монтана, то злодеяния неуловимых мафиози из Черной Роты, то секту
хитроумных калькуттских сатанистов, то прочих столь же подозрительных
фанатиков и бандитов и других безвинных людей, отведавших хлыста. Как
понял Скиф, хлыст (он же синеватый стерженек, предположительно -
гравитационный излучатель) отнюдь не являлся аллегорией либо объектом
трансцендентного мира, чем-то таинственно-неопределенным; это устройство
видели воочию все участники утренней битвы. Но в речах Сарагосы хлыст
обретал второе и более страшное значение, делался как бы символом грядущих
бед, прообразом затаившегося во мраке ужаса; его прикосновение означало
коллапс, каталепсию и гибель.
поклонников медовых ароматов - таких, как Марк Догал? Быть может...
заслонявших недавние шардисские сны, воспоминания о Большой Игре, о
выпавшей ему удаче, о рыжей гадюке Ксарин и Чакаре, серадди Куу-Каппы. С
одной стороны, все разъяснилось - все, о чем он гадал последний месяц, что
будоражило его воображение; мир сделался четким и ясным, и теперь он знал
свое место в нем, понимал свое назначение и свои задачи. В том числе и
последнюю, вновь открывавшую перед ним двери Амм Хаммата.
Сарагосы за истекшие десять часов. Он как бы вырос в собственных глазах,
обретя новый и неизмеримо более высокий статус - не проводника,
увеселявшего праздных лоботрясов, но защитника человечества.
его душу горечью. Джамаль! Почему это должно было случиться с Джамалем? С
человеком, не имевшим отношения к Системе и к тому незримому сражению,
которое она вела? Обстоятельства, обстоятельства... Джамаль, да и многие
другие стали их жертвой, бессмысленной и бесполезной... Но других, если не
считать Марка Догала, Скиф не знал, Джамаль же за неделю амм-хамматских
странствий сделался ему другом. И сейчас даже мысль о скором свидании с
Сийей не могла растопить горечи.
ухо держать востро! Скиф сейчас пойдет со мной, остальные дежурят
посменно, по четыре часа: Сентябрь со Стилетом, Снайпер с Самураем. Вторая
очередь может сейчас спать. Обходы здания - каждые тридцать минут. К
Доктору в кабинет можно не соваться, за ним присмотрят люди из центра...
Вопросы?
Они подобно Скифу не ведали до сего момента, кому служат и с чем
сражаются, и новую информацию требовалось переварить. Впрочем, они
являлись настоящими триариями, и не многое в жизни сей могло смутить этих
мрачноватых сорокалетних мужчин. Разве что гибель друзей... Но, как
говаривал майор Звягин, друзья почему-то умирают, а враги почему-то
здравствуют...
Пал Нилычем в его кабинет. Окна в Приемной и кабинете были задраены
решетками, и сумеречный свет августовской ночи омывал картины на стенах и
зеркальную дверцу бара, скользил по сиротливо пустому столу Элечки,
посверкивал стальными отблесками на цилиндрической поверхности сейфа,
тонул в ворсистой обивке кресел. Скиф машинально оглянулся на диван, будто
ожидая увидеть там Доктора, но его обычное место оставалось пустым.
Красноглазый экстрасенс сидел сейчас в своей комнате, и три стража,
присланных, по словам Сарагосы, откуда-то "из центра", охраняли главное
сокровище группы С. Шеф, не включая свет, пнул кресло ногой.
окну, резко поворачивая и пристукивая кулаком о ладонь. Потом пошарил в
карманах, вытащил трубку - самую большую из всех, какие Скифу доводилось
видеть: она походила на гнездо аиста, набитое под завязку золотистым
табаком. Пал Нилыч прикурил, выдохнул почти невидимую в полумраке струйку
дыма.
Выспаться-то хоть успел? - Достигнув окна, он круто развернулся к Скифу.
разбудил Сарагоса, вернувшийся на запыленном "Форесте" в сопровождении
грузового фургона. Времени на разговоры у шефа в тот момент не нашлось; он
только буркнул, что нынешней ночью Скифу предстоит отправиться в
амм-хамматские пределы, а потому не худо бы приготовить снаряжение. Затем
сдал ему с рук на руки дядю Колю и велел отправляться на склад. От дяди
Коли, угрюмого, как полярная ночь, Скиф и выведал кое-что об утренней
операции - про щель-окошко, сосалку да сизую мразь с голодным оскалом.
Правда, о сражении "механик" во всех деталях рассказать не мог, поскольку
в битве не участвовал. Но главную деталь Скиф разглядел и сам - когда из
подогнанного вплотную к двери фургона выносили тела Сингапура, Самума и
Селенита.
"гнезде" тлел, словно крохотная угасающая звезда.
приятель Сержа... Сингапура, я хотел сказать...
горькой, как бедствие, постигшее Джамаля. Сингапур был бойцом и погиб
честной смертью, в бою; Джамаля же превратили в тихо угасающего идиота.
Лучше пулю в лоб, чем такое!..
остальные... Ну, кто мы да откуда, его не занимало. Он хотел
поэкспериментировать со мной. С моей удачей! Я там, Пал Нилыч, в большом
выигрыше оказался, а он...
тоже разные бывают. Такие, как мы, безобидны, а другие... - Он выпустил
яростный клуб дыма. - Ну, расколол, и ладно! Черт с ним!
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Пехов Алексей