Чтение 81–й страницы книги ~Месть проклятых~

Когда Соренсен увидел, что к танку прокрались два человека, он
выхватил кинжал из-за пояса и уже хотел махнуть своим людям: вперед! - как
вдруг заметил, что те двое обменялись знаками на языке жестов, принятом в
отряде "Богомолов". Что за чудеса? Неужели таанцы переняли имперские
приемы? Он шепотом отдал приказ схватить тех странных двоих.

Несколько бывших заключенных выдвинулись из темноты, нацелив автоматы
на Стэна и Килгура. Из-за их спин вышел Соренсен и шепотом приказал:

- Документы!

Стэн сообразил, что это не таанец. Таанец не стал бы шептать в такой
ситуации.

- Мы имперцы.

- Пусть второй сделает шаг вперед.

Ночное видение Соренсена резко ухудшилось из-за тягот жизни в
Колдиезе, и он не узнал Килгура.

- Да никак Соренсен! - прошептал Килгур.

Этого было достаточно для идентификации. Соренсен мигом узнал его по
акценту и манере говорить. И махнул своим ребятам отойти в укрытие, а сам
богомоловским жестом спросил Стэна: НУЖНА ПОМОЩЬ? Тот отказался. Двоих не
так быстро заметят.

Они с Килгуром быстро вскарабкались по склону к грузовичку, возле
которого лежала дохлая лошадь. Стэна чуть не вывернуло от смрада.
Действительно, ни один мародер не сунулся к грузовичку. Бочки с полужидким
машинным маслом никто не тронул. Стэн и Килгур проворно выкатили их и
разлили масло вдоль дороги.

В сопровождении одного из бойцов Соренсена они поднялись к крепости и
шмыгнули в приоткрытые для них железные ворота. Стэн надеялся, что
найдется достаточно воды, чтобы выкупаться. Ему казалось, что он до сих
пор припахивает падалью.

Ночью люди Вичмана подвели к танку несколько машин, плотным огнем
оттеснили группу Соренсена и отбуксировали танк вниз. Дорога оказалась
свободна.

Стало быть, утром следовало ожидать атаки.

И Вирунга вытащил на стены весь запас своей артиллерии.

Нельзя сказать, чтоб этот запас был очень велик.

В катакомбах нашли четыре старинные пушки. Не лазеры и не мазеры, а
орудия, куда закладывают снаряд и дергают за шнур, чтобы выстрелить.
Вирунга сперва думал, что это чисто церемониальное оружие, но нашел прицел
- такого допотопного образца, что ему смешно стало. Однако если есть
прицел, стало быть, из орудия стреляли всерьез.

Откатные механизмы, конечно, заржавели. И Вирунга, от греха подальше,
закрепил пушки намертво на железных балках стен.

Эти четыре пушки Вирунга назвал батареей "А".

В батарею "Б" входило восемь многоствольных противотанковых
минометов. Боеприпасов к ним хватало. Однако броню современного танка эти
мины не пробивали.

Батарее "В" была и того слабее.

Словом, крохотные переговорные устройства, которых Стэн много натащил
в Колдиез, были единственными по-настоящему современными аппаратами у
защитников крепости, не считая виллиганов. Но и то хорошо. Это
обеспечивало взаимодействие боевых групп.

Когда первый танк противника пополз вверх, в сторону крепости,
Вирунга начал бой.

- Батарея "А", товсь! По противнику, огонь!

Орудийный командир первой пушки взял под прицел гравитолет с
таанскими юнкерами. Он затаил дыхание и рванул пусковой шнур. Снаряд упал
в пяти метрах от машины противника. Вирунга, артиллерист бывалый, дал
нужный совет, и третий снаряд перевернул гравитолет противника.

Вирунга довольно усмехнулся.

И остальные три пушки плевались огнем, порой даже попадая в цель. Но
от брони танков и самоходок снаряды отскакивали, как вишневые косточки.

Стэн понял: если что и остановит танки, так это пролитое на камнях
масло.

И действительно, первый же танк, который добрался до крутого участка
дороги, облитого маслом, забуксовал. Гусеницы крутились, а машина не
двигалась.

Бывшие заключенные покатывались от хохота, трясясь за зубьями стены.
Но высовываться, чтобы получше рассмотреть происходящее, под плотным огнем
противника не очень-то получалось.

И тут защитникам Колдиеза крупно повезло.

Снаряд батареи "В" угодил под башню первому танку, который бессильно
буксовал на дороге. Взрывом машину подбросило и развернуло поперек дороги,
башню снесло. Опять узкий проезд оказался блокированным кучей
металлического лома.

На батарее "В" царило ликование. Справедливости ради надо сказать,
что в тот день больше ни один снаряд этой батареи не достиг цели.

Вичман приказал пехотинцам начать атаку.

Перебегая от одного укрытия к другому, таанцы двинулись вверх по
склону. Но последний стометровый участок им придется преодолевать по
совершенно открытой местности.

Стэн вел неспешный снайперский огонь, методично укладывая таанских
недотеп, словно манекены на учениях в тире.

Однако дело защитников Колдиеза было обречено.

Петля вичмановского войска медленно и упрямо стягивалась. Противник
превосходил их и в живой силе, не говоря уже о технике.

Старший прапорщик Ринальди Эрнандес спрашивал себя: если он выживет в
плену и когда-нибудь получит в руки оружие, сможет ли он стрелять в людей,
хотя бы они и принадлежали к тем, кто убил его внука?

Смог.

Где-то в катакомбах Эрнандес разжился огромным ружьем - приставленное
к ноге, оно было вровень с его плечом. Это было старинное однозарядное
ружье с допотопным же оптическим прицелом.

Но музейный экспонат на диво хорошо стрелял.

Эрнандес взял на мушку таанца за рычагами управления гравитолета.
Глубоко вдохнул. Наполовину выдохнул - и нажал на курок. Ружье дернулось,
больно ударив в плечо.

Килгур, впервые увидев это ружье, назвал его "динозавром".

- Это не динозавр, а ружье, которым можно и динозавра повалить, -
уточнил Стэн.

- Нет, это ружье, которым динозавры воевали между собой, - оскалился
Килгур.

Потирая плечо, Эрнандес покосился на вражеский гравитолет. Водитель
взмахнул руками и сполз с сиденья. Эрнандес поставил аккуратную метку на
камне около себя. Двадцать седьмой.

Он поискал новую жертву. Внизу таанский сержант зафиксировал легкое
движение на стене и нажал на спусковой крючок своего виллигана.

Три заряда вспороли живот Эрнандеса.

Бойня продолжалась.

Вирунга инстинктивно пригнулся, когда прозвучал взрыв, мощным эхом
прокатившийся по крепостному двору. За взрывом последовали душераздирающие
крики.

Одна из пушек взорвалась. Погибло больше тридцати защитников крепости
зараз. Медики побежали оказывать помощь раненым.

Вирунга сохранял невозмутимое выражение лица. По крайней мере среди
этих массивных стен взрывы приносят минимальный ущерб. Но мало-помалу и
остальные три пушки будут уничтожены. Колдиез не сможет продержаться
больше суток.

А ночью Вичман заминирует стены.

Вичман отдавал очень точные приказы. Не имея почти никакого боевого
опыта, он учился на глазах, стремительно. "Эх, - думал он, - я мог бы
больше пригодиться Родине, если бы не протирал кресло в Совете, а пошел
простым командиром в боевое подразделение. И кто знает..."

Но было смешно думать, что он один мог бы изменить ход войны.

Однако хотя бы сейчас он в силах отомстить сполна и показать
имперцам, что и умирающий таанец кусается. День клонился к вечеру, Колдиез
уже горел со всех концов. А если где и были темные места, по ним шныряли
шесть таанских прожекторов. Пулеметы и орудия самоходок били по крепости.
Ответный огонь ослабевал. "Всех, всех уничтожим, и очень скоро", - думал
Вичман.

Его план срабатывал.

Когда огневые точки в крепости были подавлены и оттуда стреляли
только из ручного оружия, Вичман послал своих взрывников. Они подвезли на
самоходках около десяти тонн зарядов. Следующая атака, которая начнется
перед самым рассветом, будет решающей.

Но лорд Вичман до рассвета не дожил.

Ночью Стэн прокрался в лагерь противника и четырьмя выстрелами из
виллигана разорвал тело Вичмана на куски.

Это был настоящий подвиг, и Стэну лишь с большим трудом удалось
бежать - благодаря тому, что он знал систему тайных ходов, ведущих в
Колдиез, и вовремя юркнул под землю. Однако в крепости его ждало горестное
известие.