Чтение 81–й страницы книги ~Разрушитель меча~

— Как ты себя чувствуешь?

Я забеспокоился и решил, что безопаснее будет ответить вопросом.

— А как ТЫ себя чувствуешь?

Она посмотрела сквозь меня, пробормотала что-то себе под нос на Высокогорном диалекте, которого я не знал, прикусила нижнюю губу так, что та побелела и отпустила ее. Кровь прилила обратно.

— Решено, — объявила она.

— Баска… — начал я, но продолжать не стал, потому что она меня не слушала. — Мне лучше, Дел. А в чем дело?

Дел вынула свой меч и откинула к стене перевязь и ножны. Легко и точно она вонзила кончик меча в песок и начала рисовать круг. Двигаясь рядом с линией, она тихо говорила сама с собой, не замолкая ни на секунду. Концы соединились у трещины, через которую мы вошли, и меч оторвался от песка.

— Что ты делаешь? — спросил я уже наверное в сотый раз.

Дел стояла неподвижно. Сверху ее обмывали солнечные лучи и от этого светлые волосы сияли. Она медленно поднимала меч, пока он не занял знакомую позицию: рукоять у левого бедра, сжимая ее обеими руками; левый локоть отведен, чтобы легче было держать равновесие; покрытый рунами меч диагональный вспышкой рассекает ее до правого плеча; клинок слегка наклонен в выразительном вызове.

— Бери свой меч, — приказала она.

Только тут я понял, что оказался в центре нарисованного Дел круга.

— У тебя песчаная болезнь?

— Бери, — повторила она.

Я чуть не засмеялся.

— Но ты сама говорила, что больше мы не должны танцевать друг против друга этими мечами. Ты всегда уверяла, что это опасно.

— Так и есть, — согласилась она и голубые глаза прищурились. — Подними меч, Тигр. Это настоящий танец.

Она не шутила.

— Я не могу, — прошептал я.

— Сможешь.

— Элайя-али-ма. Я нарушил данные мною клятвы, баска. Я запятнал свою честь, — я уже кричал, потому что любое напоминание об этом больно ранило.

— Я думал, это ясно. Особенно тебе.

— Этот танец не имеет никакого отношения к вашим традициям. Здесь, в этом месте, элайя-али-ма — ничто. Мы будем танцевать танец начала и танец конца.

— Я не буду.

— Бери свой меч, Песчаный Тигр, — холодно приказала она. — Давай разберемся с этим раз и навсегда.

— У тебя песчаная болезнь, — прошептал я.

Ветер зашипел в щелях за моей спиной. Он подергал светлые взъерошенные волосы и откинул их с лица, потом пронесся под мечом, добрался до бурнуса. Тяжелые складки взлетали, заворачивались; парча хлопала об острые выступы стен. Подкладка окутывала Дел как сияющие доспехи: стекло, латунь, золото и мириады ярких перьев. Ценный бурнус Умира осветил скрытую в его складках женщину и незаконный круг.

За ее спиной сверкнул лед, поймавший отблеск солнечных лучей и меча.

— Потанцуй со мной, Чоса Деи, — предложила она. — А я станцую за твоего брата.

=45=

Молча я подобрал перевязь и меч, повернулся и вышел из круга…

Попытался выйти. Едва моя нога коснулась линии, неизвестная сила отбросила меня обратно в круг. Я неизящно растянулся, навзничь рухнув на песок.

Когда пыль улеглась и я снова смог видеть — не говоря уже о том, чтобы дышать — я сел. Выплюнув грязь изо рта, я растерянно посмотрел на изогнутую линию в песке, которая вполне определенно дала мне понять, что выходить из круга не позволено.

— Ты не сможешь выйти, — подтвердила Дел. — Когда мы входили сюда, нас пропустила охрана, но обратно она нас не пропустит. Тебя точно.

Я повернул голову и посмотрел на нее.

— Чоса не ставил охрану вокруг круга.

— Правильно. Это сделала я. Или вернее Шака, — она пожала плечами. — А ты думал, что он позволит Чоса спокойно уйти, а сам останется в плену?

— Я ничего не думал, но надеялся, что ко мне будут относиться с большим уважением. И кстати, Дел, почему ты так уверена, что Шака Обре здесь и существует какая-то охрана? Я ничего не вижу.

— Во-первых, не каждая сила видима. А во-вторых, разве не ты первым почувствовал присутствие Шака?

Я как мог скрыл свое раздражение и небрежно стряхнул песчинки с подбородка.

— Я одного никак не могу понять: как ты умудрилась поставить охрану вокруг круга.

— С помощью Бореал. Я подумала, что Шака Обре согласится принять любое воплощение, раз у него нет тела. У Чоса тоже, поэтому он и хочет получить твое.

Я хмыкнул.

— Я приберегу свое мнение.

Дел не ответила. Она быстро опустила меч, вонзила его в песок как в ножны и выскользнула из бурнуса. Южный закат складками растекся по лежащей у стены перевязи, а Дел вырвала меч из песка и переступила линию.

Теперь мы были связаны. Я: охраной и мечом. Дел: честью и клятвами.

Все по правилам танца: без сандалий, на мне только набедренная повязка и ожерелье, на Дел — Северная туника. В руках у каждого меч.

Я поднялся, вынул Самиэля из ножен, выбросил из круга перевязь и повернулся лицом к Делиле.

— Наш последний танец едва не стоил нам обоим жизней.

Дел слабо улыбнулась.

— Тогда мы были молоды и глупы.

— Хотел бы я стать старше и мудрее. Но ты можешь лишить меня этой возможности.

— Больше никаких отсрочек, Тигр, — мягко предупредила Дел. — Мы пришли освободить твою яватму. Давай очистим клинок, может тогда удастся забыть о его позоре.

— И о моем, — пробормотал я.

— И о твоем, — согласилась она.

Я сделал два шага в сторону и повернулся.

— Тогда начнем, — бросил я и не готовясь поднял Самиэля.

Начало было безобидным, мы еще не решили, проверять нам друг друга на физическую силу или на умение тонко владеть клинком. Каждый атаковал неохотно, мечи встречались и расходились; сталь прижималась к стали и клинки тут же отскакивали, чтобы близость не заставила ужесточить танец. Мы двигались медленно, несвязно, неумело; такими никто и никогда не видел нас в круге, потому что оба мы боялись.

Мы оставляли следы в песке, разбрасывая сверкающие кристаллы. Клинки столкнулись, разошлись, снова сошлись, но уже через секунду мы растащили их. Дел помедлила с ударом, а потом тихо начала песню.

— Подожди… — вмешался я.

Но Дел не стала ждать.

Аиды, если она начинает петь… баска, не делай этого. Потому что тогда танцевать придется всерьез… а я этого НЕ ХОЧУ. Я не хочу оживлять Стаал-Уста.

Дел пела очень тихо. В глубине стали клинка медленно разгоралось жемчужно-розовое свечение.

Клинки зазвенели и снова разошлась. Я почувствовал, что ее удары стали сильнее; запястья работали с напряжением. В воздухе все чаще появлялся быстро таявший след; отблеск яватмы, выкованной и благословенной по всем Северным ритуалам, которые связывали человека так же как знакомые мне клятвы Алимата.

— Танцуй, — прошипела Дел. — Давай же, Чоса… танцуй…

— Тигр, — сказал я. — Дел, это я, Тигр.

— Танцуй, Чоса. Или ты не можешь?

Я обрушил свой клинок на нее, почувствовал силу в ее ответе и снова отдернул меч.

— Дел, ты что, пытаешься вызвать его?

На ее лице заблестели капли пота.

— Выходи и танцуй, Чоса. Или у тебя на это сил не хватит? Ты не умеешь держать меч? Не знаешь, как рисуют узоры в круге?

— Он не танцор меча. Он волшебник.

— И волшебники могут танцевать. Чоса Деи умеет переделывать. Разве он не может подстроиться под тебя? Он не может использовать твое тело как свое? Не решится танцевать против женщины?

— Аиды, баска… — я отпрыгнул, пригнулся под ударом, выпрямился и поймал клинок клинком. Сталь взвизгнула. Я разбил атаку, практично отбрасывая ее меч назад, на нее, отвечая физической силой.

— Что ты пытаешься сделать?