Чтение 81–й страницы книги ~Тотальная война~

В следующую секунду она вскочила на ноги. Заметалась по постели.

Максимов, увидев ее вздувшиеся, словно она хотела надуть шарик, щеки,
сразу сообразил, в чем дело. И отскочил к дверям, распахнув их во всю ширь. При
этом постарался не оказаться на одной линии с Эрикой. Она пулей пролетела через
гостиную. Хлопнула дверь в ванную.

- Перепила, - поставил диагноз Максимов. Грехопадение отменялось ввиду
неспособности одной из сторон, и Максимов упал в кресло, расслабленно вытянув
ноги.

"Бодливой корове бог рогов не дает", - усмехнулся он. Закурил. Стал
ждать, когда утихнут соответствующие звуки в ванной.

Ожидание затянулось. Сигарета догорела до фильтра, а Эрика все никак не
могла привести себя в порядок. И стало подозрительно тихо.

Максимов подошел к двери ванной. Постучал, сначала вежливо, потом -
настойчиво.

Эрика не отзывалась.

Максимов рывком сорвал щеколду на двери.

Потомственная дворянка лежала, свернувшись калачиком, на резиновом
коврике.

- Хелп ми, - прошептала она синими губами.

"Дело плохо", - наметанным взглядом определил Максимов.

* * *

Врач, пожилой дядечка в толстых очках, отошел от постели. Стал
стягивать с себя белый халат. Очевидно, правила гостиницы требовали не
поднимать паники. Халат он надел только в номере.

- Ну? - не утерпел менеджер.

- Что сказать... Плохо дело. - Врач потер ладони. - Грибочки ели? -
спросил он у Максимова.

- Я нет. А она - да.

- Вот-вот, - удовлетворенно кивнул врач. - А потом водочкой усугубили.

- У нас ужинали? - Менеджер подступил к Максимову с другого бока. - В
каком ресторане?

- Нет, в "Ёлках-палках" на Смоленке.

- А! - Менеджер облегченно вздохнул. Выражение провинившегося школьника
тут же слетело с его физиономии. - Так, Сигизмунд Яковлевич, она доедет живой?

- А куда вам надо, чтобы она доехала?

- В больницу, елы-палы! Как ее там... Американский медицинский центр.

- Туда бы даже я поехал. Язву подлечить.

- На фиг ее отсюда! - командирским шепотом распорядился менеджер. -
Чтобы через десять минут она уже была в машине. Ясно?

- Что тут непонятного?

- И прекратите отвечать вопросом на вопрос! Достали уже, - не выдержал
менеджер.

- Почему бы старому еврею с медицинским дипломом не ответить вопросом
на вопрос? - Сигизмунд Яковлевич оттопырил нижнюю губу.

- Да иди ты!

Менеджер выскочил из номера.

- А вы, молодой человек?

- Я поеду с ней. Только предупрежу друга.

Леон жил в соседнем номере, но вызов врача был осуществлен так
профессионально незаметно, что никто из постояльцев - и он в том числе - ничего
не заподозрил.

Максимов долго стучал в дверь, несмотря на табличку "Не беспокоить" на
ручке.

Наконец дверь приоткрылась, в щель просунулось недовольное лицо Леона.

- Ты? - удивился он. - Извини, я не один.

- Набираешь сексуальный запас перед поездкой? - усмехнулся Максимов. -
Потревожил, чтобы сказать - летим вдвоем.

Леон наморщил лоб.

- Не понял?

-- Эрика вроде бы отравилась грибами. Сейчас в больницу повезут. -
Максимов погрозил Леону пальцем. - А ты молодец, парень. Хорошо придумал.

-Что?

- Зачем нам в горах бабы.

Максимов отступил от двери, оставив Леона в полном недоумении.

Пикап "скорой помощи" плавно качнулся на рессорах. Остановился.

Эрика лежала на носилках. В локте левой руки торчала игла капельницы.
Правой она крепко сжимала пальцы Максимова.

Потянула к себе, приглашая нагнуться.

- Это Леон, - прошептала она.

- С чего ты взяла?

- Знаю. Тебе нет смысла меня травить. А он единственный, кто знает
дорогу в этот чертов кишлак. Значит, следующим будешь ты.

Максимов решил, что отравление никак не сказалось на аналитических
способностях Эрики.

- Ну, конкуренция между кладоискателями - нормальное явление.

- Не верь ему. Макс. Никакой клад ему не нужен. Он хочет скандала.

- Тоже неудивительно. Он же журналист. Эрика покачала головой.

- Леон сумасшедший. Фанатик, как и его отец. - Она притянула Максимова
ближе, зашептала в ухо. - Его отец был членом ОАС. Всю родню Леона вырезали в
Кабилии*. Как он, по-твоему, может после этого дружить с арабами? Максимов
отстранился.

*Резня в Кабилии, учиненная алжирцами над белыми колонистами 9 мая 1945
года. Заслуживает внимания то, что в этих же местах тысячу шестьсот лет назад
крестоносцы при поддержке секты христиан-донатис-тов разгромили поселение
арабов. Как считают эзотерики, земля, на которую раз пролилась кровь, постоянно
взывает к новым человеческим жертвоприношениям. Кровавое противостояние между
арабами и французскими поселенцами достигло апогея в 1954 году, когда вспыхнула
война в Алжире, приведшая к отделению этой провинции от Франции и
провозглашению государственной независимости Алжира.

"А вот это называется провал агента", - подумал он. Вся маскировка
Леона слетела в один миг. Он оказался не таким уж "независимым" и не таким уж
журналистом. Да, сын за отца не отвечает. Но часто следует по его стопам. Кем
мог стать сын члена тайной организации французских националистов, прошедших
крещение в Легионе? Только легионером и агентом ОАС, если таковая еще
сохранилась.

- Да, видеопленку легче унести, чем ящик с золотом. А продать можно за
те же деньги.

- Он ничего не собирается продавать. Фанатику не нужны деньги, -
шепотом возразила Эрика.

Дверь поехала в сторону. В салон заглянул врач в синем форменном
комбинезоне.

- Как себя чувствуем? - дежурно улыбнулся он. - Сейчас мы вас перенесем
в палату. Только не вставайте, прошу вас!

- Что он сказал? - спросила Эрика.

Максимов перевел; Наклонился, коснулся губами ее мокрой щеки.

- До встречи, Эрика. Все будет хорошо.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

ДЕНЬ ПРИЕЗДА

Странник

Иллюминаторы на солнечной стороне превратились в яркие прожекторы.
Солнце в безоблачном небе жарило так, что пробивало защитные пленки на стекле.
Круглые, ощутимо плотные снопы света пролегли от борта к борту через салон.

По их движению Максимов определил, что самолет начал выписывать первую
дугу перед снижением.

Встал с кресла, плотно ставя ноги на покачивающийся пол, побрел в
туалет.

Долго плескал в лицо теплую воду. Подумав немного, снял рубашку,
обтерся по пояс. Посмотрел на себя в зеркало. С лица сошло благодушное
выражение пассажира частного самолета, направляющегося в нехлопотную
командировку и коротающего дорогу между болтовней и выпивкой.

Внутри, под ложечкой, как всегда бывало в дороге, образовалась сосущая
пустота. Ничего так не действует на нервы, как неизвестность. Куда летишь -
знаешь, а что ждет - нет. И глупо уповать на правило: будь готов ко всему. А к
чему именно? Чем больше включаешь воображение, тем хуже становится. Лучше уж
вообще ни о чем не думать. Отключить голову - и все.

И все же он закрыл глаза и попробовал представить картинку из
ближайшего будущего. Ничего путного не вышло. Солнце обожгло сетчатку, и под
веками плескались фиолетовые пятна с рваными радужными краями.

"А чего ты хотел? - сказал он сам себе. - Когда будущее уже стало
настоящим, надо не щуриться, а смотреть в оба".

Бросил в лицо последнюю пригоршню воды. И вышел наружу.

Стюардесса Вика в своем закутке укладывала пустые бутылки в пластиковый
мешок.

- О! Хотела уже звать тебя. Снижаемся.

Самолет клюнул носом, пол вырвался из-под ног. Пришлось ухватиться за
какую-то никелированную дужку. Сила инерции втиснула Максимова в кухонный
уголок. Вика успела вскочить на ноги и смягчить удар смело подставленной
грудью.

- Пардон, - пробормотал Максимов, отстраняясь.

- Мон плезир, - ответила Вика. В глазах ее прыгали веселые искорки.

- Языковый барьер преодолен, как я понял? - поддел ее Максимов.

Вика лишь первые десять минут полета вела себя профессионально
нейтрально. Наметанным глазом определила, что пассажиры к миру хозяина самолета
имеют весьма и весьма далекое отношение, и расслабилась. Сразу превратилась в
двадцатилетнюю подмосковную девушку со всеми прилагающимися прелестями и
недостатками. Водку с пассажирами пить не стала, но компанию поддержала.
Открыто и весело хохотала над шутками, сама с юмором поведала пару историй из
своей жизни. Чем дольше летели, тем больше становилось ясно, что Вике до смерти