имени святого дела, сочувствие к которому нас всех объединяет, благодарю
вас. Благодарю вас, сэр, от имени Уотертостской Ассоциации Сочувствующих,
благодарю вас, сэр, от имени "Уотертостской газеты", благодарю вас, сэр, от
звездного знамени великих Соединенных Штатов за ваше красноречивое и
решительное выступление. И если бы, сэр, - продолжал оратор, тыча в Мартина
ручкой зонтика, так как тот прислушивался к словам Марка, шептавшего ему
что-то на ухо, - если бы я мог, в данное время и при данных обстоятельствах,
заключить свою речь пожеланием, весьма близко относящимся к затронутому
предмету, я бы сказал, сэр: пусть благородный клюв Американского Орла вырвет
когти Британскому Льву и научит его извлекать из Ирландской Арфы и
Шотландской Скрипки те звуки, какие издает каждая пустая раковина на зеленых
берегах Колумбии!
место; все приняли чрезвычайно важный вид.
сэр, вы согрели мне сердце. Но Британский Лев имеет здесь своего
представителя; сэр, и мне хотелось бы слышать, что он на это ответит.
считаете меня представителем Британского Льва, то могу сказать, что я
никогда не слыхал, чтобы королева Виктория читала эту вашу газету - как ее?
- это вряд ли возможно.
адресу, - возразил Мартин, - королева там не живет.
невозмутимым лицом, разыгрывая величайшую вежливость, - английская королева
обыкновенно живет на Монетном дворе, чтобы присматривать за деньгами. А по
должности у нее имеется квартира в доме у лорд-мэра, только она не часто ее
занимает, оттого что камин в гостиной дымит.
не вмешиваться со своими дурацкими замечаниями, как бы остроумны они вам ни
казались. Я хотел только сказать, джентльмены, - хотя это вовсе не так
важно, - что английская королева не живет в лондонском Тауэре.
терпеливым и снисходительным тоном, что приятно было слышать. - Я всегда
считал чрезвычайно странным то обстоятельство (я приписываю его характеру
британских учреждений и их наклонности подавлять любознательность народа,
столь широко распространенную даже в самых глухих углах нашего материка),
что познания англичан в этих предметах не могут сравниться с теми, какими
обладают просвещенные и деятельные граждане нашей страны. То, что вы
говорите, весьма любопытно и подтверждает мои наблюдения. Когда вы
заявляете, сэр, - продолжал он, обращаясь к Мартину, - что ваша королева не
живет в лондонском Тауэре, вы впадаете в заблуждение, нередко свойственное
вашим соотечественникам, даже в тех случаях, когда их умственные и
нравственные достоинства не вызывают никаких сомнений. Но вы ошибаетесь,
сэр. Она живет там...
все так же благосклонно, - потому что, когда она живет в Виндзоре, она не
может находиться в Лондоне. Ваш лондонский Тауэр, - продолжал генерал,
кротко улыбаясь, в сознании собственной просвещенности, - естественно
является резиденцией ваших королей. Расположенный в непосредственном
соседстве с вашими парками, вашими аллеями, вашими триумфальными арками,
вашей Оперой и вашими залами Олмэка *, он представляет собой самую
подходящую резиденцию для блистательного и легкомысленного двора. И
следовательно, - заключил генерал, - двор находится там.
читаем, сэр. Вы встретите среди нас такую осведомленность, сэр, что просто
изумитесь.
прервал мистер Лафайет Кеттл, шепнув ему на ухо:
слышали!
рекомендательное письмо к вам, сэр; имею честь вручить его. От мистера
Бивена, из Массачузетса, - прибавил он, подавая письмо.
чтобы взглянуть на двух незнакомцев. Прочитав записку, он подошел к Мартину,
сел рядом с ним и пожал ему руку.
- Мне говорили, что в старых городах нам нечего будет делать.
В сущности, я и сам состою в Эдемской земельной компании.
тому, что генерал не имеет отношения ни к одной земельной компании и,
следовательно, может дать ему беспристрастный совет. Генерал объяснил, что
он вступил в общество всего несколько недель назад и за это время не имел
известий от мистера Бивена.
несколько фунтов, но это все, что у нас есть. Как вы думаете, обещает ли эта
спекуляция хоть какой-нибудь успех человеку моей профессии?
никаких выгод, в нее не были бы вложены мои доллары, я так думаю.
покупателей!
Вы приехали из Старого Света, сэр, из страны, сэр, которая возвела себе
башни не ниже Вавилонской * и поклонялась золотому тельцу целые века. Мы -
молодая страна, сэр; человек здесь ближе к природе; мы не можем
оправдываться тем, что с течением времени впали в развращенность; у нас нет
кумиров; человек здесь, сэр, не потерял своего человеческого достоинства. Мы
сражались за это, и ни за что другое. Вот я, сэр, - сказал генерал, выдвигая
вперед зонтик, который должен был изображать его (и дрянной же это был
зонтик; никуда не годная замена для такой полноценной монеты, как
генеральская благосклонность!), - вот я, сэр, человек немолодой и
благонамеренный. Так неужели же я, с моими правилами, вложил бы средства в
эту спекуляцию, если бы думал, что она не принесет успеха моему ближнему?
смог.
генерал, - как не для возрождения человека? Но с вашей стороны вполне
естественно задавать такие вопросы, ведь вы приехали из Англии и не знаете
моей родины.
лишения, которые мы готовы терпеть, все же можно - видит бог, мы не ждем
многого, - можно рассчитывать хоть на какой-нибудь заработок в Эдеме?
с агентом; посмотрите карты и планы, сэр, и решайте, ехать вам или не ехать,
сообразившись с характером поселения. Эдему пока еще нет нужды просить
милостыню, сэр, - заметил генерал.
сказал мистер Кеттл, который, разумеется, участвовал в разговоре, словно это
так и полагалось.
других причин, кроме собственных тайных опасений, было бы неприлично и не
по-джентльменски. Поэтому он поблагодарил генерала за обещание познакомить
его с агентом и условился зайти к этому важному лицу завтра утром. Он
попросил генерала объяснить ему, что такое Уотертостская Ассоциация
Сочувствующих, о которой тот упомянул, обращаясь с речью к мистеру Лафайету
Кеттлу, и чему она, собственно, сочувствует. На это генерал ответил очень
важно, что он может вполне просветиться на этот счет завтра в том городе,
куда они едут, посетив общее собрание Ассоциации, "на котором, сэр, мои
сограждане просили меня быть председателем".
дорогой высилось огромное белое здание, похожее на безобразную больницу, с
вывеской: "Национальный отель". По его фасаду тянулась деревянная галерея,
или веранда, являвшая довольно странный вид, ибо, когда поезд остановился,
на ней можно было заметить торчавшие кверху сапоги и ботинки, а также клубы
сигарного дыма - и никаких других следов человеческого присутствия.
Постепенно, однако, показались головы и плечи, принадлежавшие сапогам и
ботинкам, и тогда обнаружилось, что некоторые постояльцы наслаждаются таким
образом вечерней прохладой, оригинальности ради задрав пятки туда, где
полагалось бы быть голове, если бы дело происходило в другой стране.
общий стол к ужину. Тут имелись бесконечные выбеленные известкой лестницы,
длинные выбеленные коридоры и внизу и наверху десятки маленьких выбеленных
спален на всех этажах и веранда, которая шла вокруг всего дома; самый же дом
представлял собой большой прямоугольник с неуютным двориком посередине.
Зевавшие джентльмены расхаживали взад и вперед, засунув руки в карманы; но и