Чтение 81–й страницы книги ~Анж Питу~

- Ваше величество, - осмелился вставить кто-то из присутствующих, - скоро
приедут другие гонцы.

- Зачем я не в Париже, зачем я здесь? Почему я не рядом с королем? -
причитала Мария-Антуанетта, которая, увидев, как смешался Шарни, старалась
пробудить в нем ревность, которая жестоко терзала ее самое.

- Если дело только в этом, ваше величество, - сказал Шарни с поклоном, -
я тотчас же еду туда, и если, как полагает ваше величество, король в
опасности, если над его головой навис меч, поверьте, я без колебаний заслоню
его собой. Я еду.

Он откланялся и сделал шаг к двери.

- Сударь, сударь! - вскричала Андре, бросаясь к Шарни. - Сударь,
поберегите себя!

Королеве только этого и не хватало!

Как только Андре, вопреки своей всегдашней безучастности, произнесла эти
опрометчивые слова и проявила эту необычную заботу, королева побелела как
полотно.

- Сударыня, - осадила она Андре, - вы, кажется, вообразили себя
королевой?

- Я, ваше величество, - пролепетала Андре, понимая, что из уст королевы
впервые вырвался огонь, который так давно жег ее душу.

- Как! - продолжала Мария-Антуанетта. - Ваш муж на королевской службе, он
едет к королю; если он подвергается опасности, то ради короля, а вы
советуете господину де Шарни поберечь себя!

При этих грозных словах Андре лишилась чувств, она зашаталась и упала бы,
если бы Шарни не бросился к ней и не подхватил ее.

Шарни был разгневан, это было заметно, и это привело Марию-Антуанетту в
совершенное отчаяние. Она представала не только побежденной соперницей, но
еще и несправедливой государыней.

- Ее величество королева права, - произнес наконец Шарни с усилием, - и
вы, графиня, ведете себя безрассудно; когда речь идет об интересах короля, у
вас нет мужа, сударыня. Я первый должен был приказать вам не давать воли
чувствам, когда заметил, что вы изволите за меня тревожиться.

Потом, повернувшись к Марии-Антуанетте, сухо закончил:

- Я подчиняюсь приказу вашего величества и отправляюсь в путь. Либо я
вернусь с вестями, с добрыми вестями от короля, либо не вернусь вовсе.

Не успела королева, охваченная гневом и ужасом, опомниться, как Шарни
поклонился до земли и вышел.

Мгновение спустя за окном раздался цокот копыт - Шарни пустил лошадь
галопом.

Королева оставалась недвижна, но ее душевное смятение было тем сильнее,
чем более она старалась скрыть его.

Видя волнение королевы, все; и те, кто понимал его причины, и те, кто ни
о чем не догадывался, удалились, чтобы дать государыне отдохнуть.

Она осталась одна.

Андре вышла вместе с другими, а Мария-Антуанетта велела привести к себе
детей.

Глава 39

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Настала ночь, а с ней череда страхов и мрачных видений. Вдруг в глубине
дворца раздались крики.

Королева вздрогнула и вскочила. Она распахнула окно.

Почти в то же мгновение на пороге, показались ликующие слуги с криками:
"Гонец, ваше величество! Гонец!"

Три минуты спустя в прихожую вбежал офицер в гусарском мундире.

Это был лейтенант, посланный г-ном де Шарни. Он примчался во весь опор из
Севра.

- А король? - спросила королева.

- Его величество прибудет через четверть часа, - доложил офицер, с трудом
переводя дух.

- Целый и невредимый? - спросила королева.

- Целый, невредимый и в добром расположении духа, ваше величество.

- Вы его видели, не правда ли?

- Нет, но так выразился господин де Шарни, отправляя меня к вашему
величеству.

Королева снова вздрогнула, услышав это имя, случайно прозвучавшее рядом с
именем короля.

- Благодарю вас, сударь, вы свободны, - сказала она молодому дворянину.

Офицер поклонился и вышел.

Она взяла детей за руки и вывела их на парадное крыльцо, где уже
собрались придворные и челядь.

Острый взгляд королевы в первую очередь отметил бледную молодую женщину;
облокотившись на каменную балюстраду, она жадно всматривалась во мрак, не
обращая ни малейшего внимания на королеву.

То была Андре. Прежде она всегда стремилась быть поближе к государыне, но
нынче не заметила либо не соизволила ее заметить.

Обиделась ли она на Марию-Антуанетту за неистовую вспышку гнева, которую
та обрушила на нее днем, или же в приливе нежности и тревоги ожидала
возвращения Шарни и не думала более ни о чем?

Двойной удар кинжала разбередил незажившую рану королевы.

Она рассеянно слушала поздравления и радостные возгласы других своих
подруг и придворных.

На время она забыла даже о сильной боли, мучившей ее весь вечер Тревога
за короля, которому угрожало столько опасностей, заглушала боль.

Сильная духом, королева отринула все чувства, кроме священной
привязанности сердца. Она сложила к стопам Бога свою ревность, принесла в
жертву супружескому долгу все: и вспышки гнева, и тайные услады.

Без сомнения, сам Господь послал ей для отдохновения и поддержки эту
спасительную способность ставить любовь к своему царственному супругу
превыше всего!

В это мгновение - во всяком случае, так ей казалось - королевская
гордость возвышала Марию-Антуанетту над всеми земными страстями себялюбие
побуждало ее любить короля Итак она отринула и мелкую жен скую
мстительность, и легкомысленное кокетство любовницы.

В конце аллеи показались факелы эскорта Лошади бежали быстро - и огни с
каждой минутой разгорались все ярче. Уже было слышно конское ржанье и храп.
Земля задрожала в ночной тиши под грузной поступью эскадронов.

Ворота распахнулись, часовые бросились навстречу королю с громкими
радостными криками. Карета с грохотом въехала на парадный двор.

Ослепленная, восхищенная, завороженная, упоенная всем происходящим, всем,
что она чувствовала раньше и вновь почувствовала теперь, Мария-Антуанетта
сбежала по ступенькам навстречу государю.

Людовик XVI вышел из кареты и быстро поднимался по лестнице в окружении
офицеров, еще не успокоившихся после рискованного предприятия, которое
закончилось столь триумфально; меж тем королевская охрана вместе с конюхами
и наездниками дружно срывала с карет и упряжи кокарды, которыми украсили их
восторженные парижане.

Супруги встретились на площадке мраморной лестницы. Мария-Антуанетта с
радостным криком сжала мужа в объятиях. Она всхлипывала, словно уже не
надеялась его увидеть.

Всецело отдавшись сердечному порыву, она не видела, как в темноте Шарни и
Андре молча пожали Друг другу руки.

Это было простое рукопожатие, но Андре первой спустилась вниз и была
первой, кого увидел и коснулся Шарни.

Королева подвела к королю детей, чтобы он поцеловал их, и дофин, увидев
на шляпе отца новую кокарду, на которую факелы бросали кровавый отсвет, с
детским удивлением закричал:

- Смотри-ка, отец! Что это с вашей кокардой, на ней кровь?

Это была красная полоса на национальной кокарде Королева посмотрела и
тоже вскрикнула.

Король наклонился поцеловать дочь; на самом деле он хотел скрыть стыд,
Мария-Антуанетта с глубоким отвращением сорвала эту кокарду, не думая о том,
что ранит в самое сердце народ, который может однажды отомстить ей за
дворянскою спесь - Бросьте это, сударь, бросьте, - сказала она. И она
швырнула кокарду на ступени, и все, кто провожал короля в его покои, прошли
по ней Это страшное происшествие заглушило в королеве весь супружеский
восторг. Она незаметно поискала глазами г-на де Шарни, который стоял
вытянувшись во фрунт.

- Благодарю вас, сударь, - сказала она ему, когда он после секундного
колебания поднял на нее глаза и их взгляды встретились, - благодарю вас, вы
достойно сдержали слово.

- С кем это вы говорите? - спросил король.

- С господином де Шарни, - храбро ответила она.

- Да, бедный Шарни, ему было очень нелегко пробраться ко мне. А кстати..,
что-то я не вижу Жильбера? - прибавил он.

Королева, усвоившая вечерний урок, поспешила переменить разговор:

- Ваше величество, пожалуйте к столу. Господин де Шарни, - обратилась она
к графу, - сходите за госпожой графиней де Шарни и приходите вдвоем.
Поужинаем в тесном кругу.

Она сказала это по-королевски. Но она невольно вздохнула, увидев, как
Шарни тотчас повеселел.

Глава 40

ФУЛОН

Бийо был на седьмом небе.

Он взял Бастилию; он вернул свободу Жильберу; он был замечен Лафайетом,