половине седьмого зазвонил будильник. Дженни открыла глаза, поморгала,
увидела возле себя на столике чашку с чаем, потрогала - холодная, как лед.
Она укоризненно покачала головой и села в постели. Комната по-прежнему
тонула в сероватом сумраке: деревянный мольберт, который Стефен смастерил
себе, загораживал часть света. Дженни, одеваясь, просовывая руки в проймы
рубашки, натягивая розовые шерстяные панталоны - быстро, ловко, с
безотчетной грацией, несмотря на расплывшуюся, отяжелевшую фигуру, -
подумала, что Стефен, наверно, успел добраться до Гринвича еще до
рассвета.
восьми часам утра уже успела позавтракать, проветрить белье с обеих
постелей, разжечь огонь под баком для кипячения белья и отнесла мисс Пратт
поднос с завтраком. Без четверти девять мисс Пратт, постоянная жиличка,
занимавшая теперь верхнюю комнату, выходившую во двор, отправлялась в
школу-интернат в Степни, где она вела подготовительный класс. Дженни
прибрала дом, застелила постели и, выглянув в заднюю дверь, с
удовлетворением обнаружила, что на дворе дует свежий ветерок. А ведь был
понедельник - день, отведенный ею для стирки.
бессознательно принялась что-то напевать. Правда, получалось это не очень
умело, но ее натуре была свойственна веселость. А кроме того, она считала
себя счастливой женщиной, раз ей выпало на долю любить и обихаживать
такого необыкновенного человека, как ее муж.
пыталась, а лишь с нежным и ревнивым удивлением наблюдала за сменой его
настроений, когда упорное молчание перемежалось взрывами восторга, а потом
наступал упадок, - все это было так не похоже на ее собственную
уравновешенность и здравомыслие. Его безразличие к еде, одежде и
соблюдению условностей вызывало у нее изумление, и она только покачивала
головой. Подумать только: она готовит ему такие сытные завтраки, а он
забывает взять их и потом, проголодавшись, мчится в первую попавшуюся
булочную, покупает кусок хлеба, разламывает и глотает на ходу.
снисходительностью. Это джентльменское занятие и как раз по нему, он
находит в нем отдых и удовольствие, - словом, "какое ни на есть, а
все-таки дело". Особенно одобряла она его увлечение речными пейзажами, так
как это надолго уводило его из дома и заставляло бывать на свежем воздухе.
Ибо если ее что-нибудь и тревожило - а она порой вдруг застывала, не
докончив начатое, и озабоченная морщинка появлялась меж ее бровей, - так
это состояние его здоровья... Не нравился ей этот кашель, ставший теперь
постоянным, как неотъемлемая часть его существа. А он и не думает обращать
на это внимания.
этом. Когда все белье было развешено на заднем дворе и весело заплескалось
на ветру, она приготовила себе второй завтрак - поджарила хлеба с сыром и
решила побаловать себя крепким чаем. Затем сняла халат, надела платье
получше, взяла корзинку и вышла из дому. Сегодня к ужину приедут Глины, и
она решила приготовить тушеное мясо с овощами. После долгих препирательств
с мясником, забраковав несколько кусков, она, наконец, получила то, что
хотела. Затем она зашла к бакалейщику и в молочную, по пути заглядывая в
витрины и уже несколько иначе, более пристально поинтересовавшись
костюмом-тройкой, выставленным в "Ист-Лондон эмпориум", - она давно
облюбовала его для Стефена "на случай выхода в свет". Вскоре она уже была
дома и принялась резать мясо и чистить овощи. Она радовалась тому, что
вечером у них будут гости, - ей нравилась Анна, которую она считала себе
"ровней": ведь Анна тоже сама вела хозяйство в маленьком домике на
Тайт-стрит, который Глин купил четыре года назад, после того как, став
человеком респектабельным, узаконил свои отношения с Анной и женился на
ней. А кроме того, Дженни знала, что Стефен всегда рад Ричарду: если не
считать капитана Тэпли, это был теперь его единственный друг и вообще
единственный человек, ради которого Стефен соглашался нарушить однообразие
своего уединенного существования.
всяких происшествий. Но часов около двух, только она собралась снимать
высохшее белье, у входной двери позвонили. В первую секунду она подумала,
что это, должно быть, дневная почта - принесли письмо из Маргета, ибо
Флорри последнее время регулярно писала им, сообщая все новости об Эрни,
который собирался поступить в обучение к адвокату.
прямо перед собой - худощавого, гладко выбритого человека в довольно
поношенном рыжеватом пальто. Он приподнял шляпу:
- Он вернется только к вечеру.
А вы, вероятно, миссис Десмонд. Я являюсь, или, вернее, являлся, агентом
вашего супруга.
мужчин, однако этот господин держался так просто и открыто, что едва ли
принадлежал к тем, кто пытается всучить вам ненужную вещь.
прохладную, обставленную дешевой мебелью, - единственным ее украшением
было пианино да папоротник в горшочке на окне, - Дженни выжидающе
повернулась к гостю; она продолжала смотреть на него с опаской, хоть ее и
расположила в его пользу та тщательность, с какою он вытер ботинки о
коврик у двери.
хлеба.
позавтракать. - Он помолчал. - А вы не присоединитесь ко мне?
решив, что такая фамильярность ни к чему. - Наконец-то погода наладилась.
принимая из ее рук вторую чашку чаю. - Вы кажетесь мне очень
здравомыслящей женщиной, а потому я и хочу прибегнуть к вашей помощи. Я
приехал просить вас уговорить вашего супруга, чтобы он позволил мне быть
его посредником.
галерее не было ни одной работы Десмонда. Однако я уверен, - и он бросил
на нее вопросительный взгляд, - что в мастерской у него полно новых
картин.
там. Но он не хочет с ними расставаться. Он мне так и сказал. После того
случая он поклялся, что никогда в жизни не выставит больше ни одной
картины.
Десмонд, - при этом гость слегка наклонился к ней, - любопытная штука: оно
долгие годы развивается по прямой, а потом вдруг метнется куда-то в
сторону. Одно время картины вашего мужа было почти невозможно продать. А
сейчас, судя по тем сведениям, которые я получил из Парижа, есть все
основания полагать, что они найдут сбыт у избранной и тонкой публики.
лишь спокойно улыбнулась: ее ничуть не потрясли его слова, а тем более
упоминание незнакомого города, который назывался так чудно.
перемену в вашей жизни.
во что не ставит деньги. И если не считать красок и тому подобного, он
вообще не тратит на себя ни копейки.
так... - Мэддокс слегка помедлил, но тут же довел свою мысль до конца: - И
его должно унижать... м-м... вы уж меня извините... то, что вы содержите
его.
надеюсь, никогда не будет думать. - Она поднялась с места. - Все, что у
меня есть, принадлежит ему в такой же мере, как и мне, мистер Мэддокс, и
для нас двоих этого вполне достаточно. У нас есть дом, за который
полностью выплачено, два постоянных жильца, ну и фунтов тридцать вложено в
акции Строительного общества. Лучше жить мы просто не можем, даже если б и
хотели.
устроиться совсем иначе, будь у вас больше денег. - Он окинул взглядом
ужасающе убогую, крошечную гостиную, удивляясь тому, как человек со вкусом
и обостренной чувствительностью Десмонда может здесь жить. - Вы могли
бы... иметь более просторный дом. Потом, я уверен, что вы очень много
работаете. Вы могли бы нанять себе помощницу... хорошую служанку.
он сказал что-то очень смешное.
работы, так я бы померла со скуки, если бы мне нечего было делать. Скажу
вам прямо: я не была бы счастлива, если б мы жили иначе, чем сейчас. Я
просто уверена, что жизнь наша не была бы и вполовину такой славной.
Контровский Владимир
Зыков Виталий
Влодавец Леонид
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Суворов Виктор