вопросительных интонаций.
качестве моего связного. Скажи, что Варака нет в живых. Может, он уже знает
об этом, а может, и нет. У тебя есть карандаш?
***
проселочной дороги, которая вела к Чесапикскому заливу. Это был тупик,
обрывавшийся у самой кромки воды. Берега залива были в этом месте
заболочены, высокий камыш раскачивался под порывами пронизывающего
декабрьского ветра. Хотя шел только третий час дня, уже темнело, потому что
все небо было обложено тучами.
"цитадели" Сент-Майкелса. Агент дал Питеру три часа-до пяти вечера и
намекнул, что если тот не вернется к сроку, то он будет считать его мертвым
и предпримет соответствующие меры.
не боится и к которому можно обратиться за помощью. Для него это было еще
одним доказательством всеобщего безумия, ведь он сам придумал сенатора для
своего "Ядра". И в этом случае сходство оказалось просто поразительным:
вымышленный персонаж превратился вдруг в реально существующее лицо. Пришлось
Питеру на тот случай, если он не вернется, сообщить О'Брайену имя сенатора.
к его машине. Он открыл дверцу и вышел. Лимузин остановился в двадцати ярдах
от него. Переднее стекло было приспущено.
сиденье лимузина никого не было. - Где посол Сент-Клер?
о разговоре, который имел место четыре с половиной года назад. Тогда он
помог вам найти свое призвание.
помог ему найти призвание четыре с половиной года назад, можно сказать,
вернул его к жизни. Ченселор кивком выразил свое согласие и сел в лимузин.
***
от газона, разбитого перед фасадом, начинался пирс, который вдавался далеко
в залив. В доме было четыре этажа. Вдоль первого этажа со стороны залива шла
широкая крытая веранда.
пригласил писателя войти:
вас.
он оказался в комнате с высокими потолками. Он остановился, чтобы глаза
могли привыкнуть к новому освещению. В конце комнаты, перед стеклянными
дверями во французском стиле, которые выходили на веранду и Чесапикский
залив, он увидел одинокую фигуру. Человек стоял спиной к нему и смотрел на
воды залива, постоянно менявшие свою окраску.
Этот дом принадлежал человеку по имени Генезис. Он был другом Браво.
пытаясь скрыть свое изумление.
ничего не слышал о Генезисе.
вам мое имя.
имени Бромли, сам того не ведая. В ФБР он был известен под псевдонимом
Гадюка.
букву V и пропало вместе с другими. Частица правды, частица лжи. Меня
запрограммировали именно так. Сент-Клер отошел на несколько шагов от двери
по направлению к Ченселору. Глаза его сузились.
меня обманом вовлекли в вашу игру, как использовали в качестве приманки,
чтобы заставить других раскрыться. Прямо он не сказал, но дал понять, что
моя жизнь не имела для вас никакого значения. Как вы могли пойти на это?
спускает.
с пистолетом в руке.
вернуть досье. Ради этого я бы охотно отдал свою жизнь.
по телефону своим жертвам. И это один из четверых: Бэнер, Пэрис, Венис или
Кристофер. А может быть, это Браво, что тоже не исключено. Этот человек
шантажировал Филлис Максвелл, Пола Бромли и генерал-лейтенанта Брюса
Макэндрю.
Он был не в силах молчать после того, как его заставили уйти из армии. Никто
не знает, сколько еще людей стали жертвами шантажа. Но если этого человека
не найти, если не удастся найти и уничтожить досье, то он будет управлять
правительством. - Питер говорил монотонно, без всяких эмоций, тем не менее
его слова произвели должное впечатление.
ней, меня это больше не удивляет. Я напуган и хочу положить всему конец.
завершилось и досье были возвращены. Хотелось бы верить, что финал будет
именно таким.
достижение.
исчезли. Форсируйте события!
вам. - Сент-Клер сел в кресло, поглаживая тонкими длинными пальцами его
обивку.
произошло?
написал роман, в котором содержится информация о его семье. Полагаю, только
вы могли сказать ему об этом. Он назвал ваше имя, и сразу все стало ясно.
Все с самого начала, еще со времени нашей встречи в Парк Форесте. Я был в
долгу перед вами, но вы уже взяли с меня плату. Теперь мы в расчете.
страной.
голос:
заговорили о долге перед страной, что досье Гувера похищены!
свели чрезвычайные обстоятельства...
мы в ряде случаев превысили данные нам полномочия. Мы использовали
правительственные институты, потому что считали наши действия оправданными.
Мы понимали, что нам и нашим идеалам грозит гибель. Мы руководствовались
исключительно справедливостью, а сохранение тайны организации считали своей
единственной защитой.
расплачиваться за его грехи!