посмеяние... И вот мне кажется, что раньше ничего подобного со мной не
могло случиться. Мне кажется, что-то ускользает у меня из рук, я уже не
умею держать это неопределенное "что-то" так крепко, как раньше... Что
такое собственно успех? Это таинственная, необъяснимая сила -
осмотрительность, собранность, сознание, что ты воздействуешь на ход
жизненных событий уже самим фактом своего существования, вера в то, что
жизнь угодливо приспособляется к тебе. Счастье и успех внутри нас. И мы
должны держать их прочно, цепко. И как только тут, внутри, что-то начинает
размягчаться, ослабевать, поддаваться усталости, тогда и там, вовне, все
силы вырываются на свободу, противятся тебе, восстают против тебя,
ускользают из-под твоего влияния... И тут все начинает наслаиваться одно
на другое, удар следует за ударом и... человеку - крышка! Я в последние
дни все вспоминаю одну турецкую поговорку, не помню, где я ее вычитал:
"Когда дом построен, приходит смерть". Ну, не обязательно смерть, но -
движение вспять, спуск под уклон, начало конца... Помнишь, Тони, - он взял
ее под руку и продолжал еще тише, - на крестинах Ганно ты сказала: "Мне
кажется, что для нас опять наступят совсем новые времена". Я как сейчас
помню. И мне тогда подумалось, что ты права. Потому что как раз подоспели
выборы в сенат, мне повезло, а здесь, как из-под земли, вырос дом... Но
"сенатор" и "дом" - это все внешнее, а ведь мне, в отличие от тебя,
известно - из жизни, из истории, - как часто бывает, что внешние, видимые,
осязаемые знаки и символы счастья, расцвета появляются тогда, когда на
самом деле все уже идет под гору. Для того чтобы стать зримыми, этим
знакам потребно время, как свету вон той звезды, - ведь мы не знаем, может
быть, она уже гаснет или совсем угасла в тот миг, когда светит нам всего
ярче...
фонтан плескался в тиши да ветерок шелестел в листве орешника. Затем г-жа
Перманедер вздохнула так тяжко, что это было похоже на всхлип.
речей не слыхала! Но хорошо, что ты выговорился, - теперь тебе легче будет
выбросить все эти мысли из головы.
теперь дай мне обе записки, пастора и Клары. Тебе же будет приятнее, если
я все возьму на себя и завтра утром сам поговорю с мамой. Бедная мама! Но
если это туберкулез - надо смириться.
7
справедливости, которою ты возмутительнейшим образом пренебрегла!
тоном, ты пренебрегаешь уважением, которого я вправе ждать от тебя.
забывал об этом уважении, а во-вторых, что я перестаю быть сыном, когда
дело касается фирмы и семьи, главой которой я являюсь в качестве
правопреемника моего отца!..
слабости!
сидела, крепко стиснув руки, у окна ландшафтной, в то время как ее брат в
нестерпимом волнении шагал по комнате, а консульша, в гневе и душевном
смятении, одной рукой упиралась в сиденье, а другой барабанила по столу в
такт своим негодующим репликам. Все трое были в трауре по Кларе, уже
отошедшей в другой мир, бледны и вне себя от волнения.
ужаса, то, что самим участникам казалось чудовищным и невероятным: ссора,
бурное столкновенье между матерью и сыном!
сенатор со всевозможными предосторожностями передал консульше письма
Зиверта и Клары Тибуртиусов, ему на долю выпала тяжелая задача - сообщить
ей о смерти дочери. Сам он тотчас же уехал на похороны в Ригу и вернулся
вместе со своим зятем Тибуртиусом, который провел несколько дней в
семействе покойной жены и даже навестил Христиана в Гамбурге. И вот
сейчас, когда пастор уже два дня как отбыл на родину, консульша, сильно
робея, сообщила сыну это известие.
руками. - Если бы речь шла только о приданом - пусть бы уж у него остались
эти восемьдесят тысяч, хотя у них и не было детей! Но наследство! Отдать
ему наследственную долю Клары! И ты даже меня не спросила! Проделала все
за моей спиной!..
поступить иначе?.. Она - та, что теперь в царствии небесном, что отошла от
всего земного... она пишет мне со смертного одра дрожащей рукой,
карандашом... "Мама, - пишет она, - здесь мы уже не увидимся. Я чувствую,
знаю, что это мои последние строки... В моем угасающем сознании одна
только мысль, мысль о муже... Господь не благословил нас детьми. Но то,
что стало бы _моим_, будь мне суждено пережить тебя, оставь это, когда
придет твой час последовать за мной, моему мужу, мама. Это моя последняя
просьба, просьба умирающей... Ты мне не откажешь". Да, Томас, я ей не
отказала, не могла отказать! Я ей телеграфировала, и она почила с миром...
моей спиной! - снова воскликнул сенатор.
просьбу умирающей дочери, и знала, что ты попытаешься этому
воспрепятствовать!
со мной!
слабоумного...
Тони - ребенок, и она тоже ничего не знала до последней минуты, иначе бы
уж она проговорилась. Правда, Тони? А Христиан?.. Да, конечно, он
заручился согласием Христиана, этот Тибуртиус! Вот уж от кого не ожидал
такой прыти!.. Неужели ты еще не поняла, не раскусила этого хитроумного
пастора? Кто он? Пройдоха! Авантюрист!..
кровати Христиана и давай его морочить! "Конечно, - говорит Христиан, -
конечно, Тибуртиус! Бог в помощь! Понимаете ли вы, какую муку я терплю,
вот здесь, с левой стороны..." О, видно, глупость и подлость вступили в
заговор против меня! - И сенатор, дрожа от гнева и зябко прислонясь к
печке, поднес ко лбу сплетенные пальцы обеих рук.
двадцать семь тысяч пятьсот марок привели сенатора в состояние, в каком
никто и никогда его раньше не видывал! Объяснялось это тем, что его
распаленному воображению случай с наследственной долей Клары представился
еще одним звеном в цепи поражений и унизительных неудач, которые он
последнее время терпел в коммерческих и общественных делах. Все не
ладилось, все шло вразрез с его волей и желаниями! А теперь еще и в отчем
доме важнейшие решения принимаются "за его спиной"!.. Неужели какому-то
рижскому пастору удалось одурачить его! Он бы сумел этому воспротивиться,
но его просто не поставили в известность! Все совершилось без его участия!
Ему казалось, что прежде этого не могло бы случиться, что события _не
посмели бы_ принять такой оборот! Его вера в свое счастье, в свои силы, в
свое будущее претерпела новый удар. И сейчас, в этой сцене с матерью и
сестрой, обнаружилась вся его внутренняя слабость, все его отчаяние.
страшно? Ты себя доведешь до болезни! Ведь не обязательно же этому
Тибуртиусу бог знает как долго жить. А после его смерти наследство Клары
вернется к нам. Кроме того, можно все изменить, если ты так настаиваешь.
Ведь еще не поздно, мама?
махнул рукой. - Будь по-вашему! Неужели вы думаете, что я начну бегать по
судам и заведу тяжбу с собственной матерью, чтобы к домашнему скандалу
прибавить еще и общественный? Будь что будет! - заключил он и устало пошел
к двери, но на пороге остановился. - Не воображайте только, что наши дела
так уж хороши, - негромко сказал он. - Тони потеряла восемьдесят тысяч
марок. Христиан, кроме своей части - пятидесяти тысяч, истратил уже около
тридцати - из наследства... и еще истратит, потому что он сейчас без места
и ему надо лечиться в Эйнхаузене... А теперь не только приданое Клары
пошло прахом, но и ее наследственная доля бог весть на сколько времени
изъята из капитала... А дела плохи, ужас как плохи - с того самого
времени, как я истратил больше ста тысяч на свой дом... Да и чего можно
Березин Федор
Корнев Павел
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Прозоров Александр
Василенко Иван