пять сеголеток. Семьдесят три. Эт-точно.
красные партизаны достигли Лабинской, значит, они проходили через наш
поселок. Дома у нас должны быть вести от Кухаревича. Но прежде нам
предстояло проверить еще раз умпырских зверей и посчитать их, сколь это
возможно, в условиях пышного лета, когда все скрылось в густой листве.
березовому высокогорью. От бинокля уставали глаза. Одежда наша не просыхала,
дожди шли и шли, усложняя и без того трудную задачу. Может быть, как раз эти
дожди и помогли природе так скоро управиться с заразной болезнью? Отмытые
молодые травы, отмытая земля, камни. Вся грязь ушла мутными потоками вниз.
Вселенская природная стирка... В четырех умпырских стадах мы не обнаружили
больных зубров! Подсчету в такое время я не особенно доверял, но цифры
настраивали на благодушие: девяносто два зубра, из них семь молодых. Ящур
унес из стада более двух десятков зверей.
могли миновать Умпырь и пройти назад прямиком на Псебай.
лежала в печи. Пахло человеческим духом. Мы оглядели землю. Следы кованых
копыт во множестве усеивали плешины в траве и уходили вверх на затяжную
трону к горе Джур.
Поеду еще раз, выясню, кто такие.
Псебай, оттуда слетаешь на Хамышки, передашь письмо жене Алексея Власовича -
и на Кишу.
Следы-то оставили они, когда отступали. Это ясно.
Драный бушлат, видавшая виды шапка, засаленные штаны. Совсем обносился. За
свой тяжкий труд он, как и все мы, не получал ни жалованья, ни довольствия.
Ни разу никто из нас не услышал от него жалобы или упрека. Напротив, он
постоянно искал дело потрудней и брался за любую работу.
внешности.
России, и выбритый, чистый, немного помолодевший отец, мурлыкая что-то в
прокуренные усы, всякий раз, как получал газету, подходил к этой карте и
переставлял булавки с синим шнурочком, обозначавшим фронты.
поздоровались и обнялись с ним, а Мишанька, уставший прыгать возле меня,
занялся красивыми камешками, которые я привез ему с перевала Балканы. -
Немцы изволили бежать из Украины и других мест государства нашего. А
господину Антону Ивановичу Деникину приходится отходить восвояси на юг.
Похоже, Красная Армия сейчас единственная сила, способная отбросить и
добровольцев, и немцев, и Колчака от матушки-Москвы! Поверьте старому
офицеру: воина идет на убыль. Пора, пора заняться обычными трудами...
ответил не сразу, как-то подозрительно оглядел из-под седых бровей Задорова
и, только когда я повторил вопрос, тихо сказал:
старом месте. Командование решило дать бой, упредив выступление офицерских
рот. Мы шли через Даховскую. Мой батальон задачу выполнил, но удержаться не
удалось. Отходили через Псебай, оставили раненых. Твоя жена - молодец! Мы
еще встретимся!"
командира батальона! Вот что делает с людьми война. Скажи я Саше такие
слова, он немедленно поправил бы: "Классовая война".
поспит, пока я схожу в госпиталь. Устроим баньку.
одинокая, старая женщина, наша приятельница. Вот у нее-то на отшибе и
положили раненых бойцов. Ухаживали за ними Данута с мамой, хозяйка дома и
сосед по фамилии Терлецкий, пожилой человек, потерявший на войне двух
сыновей.
выказал шумной радости, обычной при встречах. Слишком большая человеческая
боль наполняла этот дом. Данута, осунувшаяся, скорбная, поцеловала меня
сухими губами. Мама молчком вытерла слезы, погладила по плечам.
и тихо советовала женщинам, что делать и какое лекарство дать.
что там, в горах? Тут хоть покой. Кое-что из лекарств. По крайней мере, двое
могут подняться.
еще не видел у нее.
другим голосом:
успел. А готовился!.. Он у нас очень, очень способный! Скоро в школу, если
ничего не произойдет.
прошла война мимо Псебая, а сколько горя и крови!
дня.
Вернулся, значит, из восточных районов.
бы.
конь пританцовывал, картинно выгибал шею на туго натянутых вожжах. Ванятка
Чебурнов, колченогий. Проехал - и не глянул.
ее просто окаменела в моей руке. Вот Чебурнов уже против дома, смотрит на
окна. Не остановился. Мы уже стояли у своих ворот, когда серый конь
промчался мимо, возвращаясь из загадочной пробежки. И снова Ванятка даже
бровью не повел. Плохо.
ним лежала горка отглаженной одежды.
дотронулся до плеча Бориса, как он уже открыл глаза.
сказавши: "Я ваш должник", шагнул за мной.
вином, налил бокалы.
выпил. И пока мы ужинали, он все посматривал то на меня, то на Дануту. Мы
понимали отшельника: завидовал нашему семейному счастью и думал о своем
одиночестве. В такие-то годы...
рыжеватые волосы на могучей груди. Сели. Он уперся взглядом в мои глаза и
добрые полминуты молчал. Сказал, наконец:
военных действий, вот в чем дело. Казаки прочесывали горы, искали красных,
будто бы отступивших туда из-под Невинки. Нарвались на стадо, второе.
Началась стрельба. Им удалось загнать зверя в ущелье - и пошла потеха!
Считаю, погибло десятка полтора. Мы подъехали, когда пир горой. Уж так
довольны добычей, что и о красных забыли! Нас арестовали, я ихнего
полковника и так и этак крестил, а им смешно. Не понимают. Зверь-то,
говорят, дикий. Дикий! А я ругаюсь. Вроде ненормальный. Так со смехом отдали
нам винтовки, коней - валяйте, мол, дурачки, на все четыре стороны! Ужасно
обидно... Трех зубров всего нашли и с великим трудом пригнали за Лабу.
Майкоп, Красная Армия, возможно, спасла Кишу и Умпырь от такой же участи.