Чтение 81–й страницы книги ~Секретный фарватер~

полян. Но кое-где приходилось ползти.

Что же он сделал, когда понял, что его обходят? По-прежнему пытался
прорваться к озеру.

Да, это было непонятно.

Лишь бросив в озеро снаряжение подводного пловца, нарушитель круто
повернул - кинулся назад к границе. Вот здесь, уже в виду полосатых столбов,
он был убит.

Комментарии на этом закончились, и хозяева с приезжим в молчании
вернулись к озеру.

В общем, озеро, как и ожидал Александр, было безобидное. Облака плавали
не только над ним, но и в нем, доставая до дна. Лишь зубчатая грань
разделяла небо и воду. То темнел лес вдали. Тишина поднималась здесь из
самых недр, доверху наполненных спокойными, неподвижными облаками.

Вспомнились рассуждения одного врача по поводу озер на Карельском
перешейке.

"Озеротерапия! - глубокомысленно говорил он. - Нервных и усталых я лечил
бы озеротерапией, то есть прописывал бы им озеро. В соответствующих
дозировках. Купаться - это, конечно, своим чередом. Но главное - сидеть на
берегу и смотреть. Особенно на восходе или на закате солнца".

Это показалось Александру недостаточно поэтичным. Дозировки, терапия...
Он иначе понимал озера на Карельском перешейке.

"Они - как люди, - думал он. - Есть добрые, светлые, открытые солнцу и
всем ветрам. Но есть и темные, злые. Зажатые скалами, таящие на дне своем
вероломные замыслы или следы преступлений... Да, душа людей, душа озер!"

Он сам усмехнулся выспренности своего сравнения. Присев на валун,
Александр вытащил блокнот и быстро набросал кроки местности. Ему, как
всякому моряку, легче и проще было изобразить свой маневр на бумаге, чем
объяснять его словами. Но в данном случае это был хитрый маневр нарушителя.
Сухопутчики нагнулись над кроками.

- Что тут? - спросил Александр.

- Соседняя застава.

- А дальше?

- Залив морской. Шхеры.

- Ага!

Озеро в этой истории было, конечно, сбоку припека.

Только круглому идиоту пришло бы на ум прятать что-нибудь в таком
небольшом и неглубоком озере. На пути нарушителя оно возникло, как случайная
остановка, как полустанок. Но где же была конечная станция?

Морской залив? Да. Прыгун-аквалангист, несомненно, прорывался к заливу.
Это был хитро задуманный обходный маневр. Сначала предполагалось путешествие
по воздуху на шаре, затем "пересадка", и далее уже морем - с аквалангом под
водой.

Где же намечалась "пересадка"?

До залива можно было доехать по лесной дороге, но Александр попросил
провести его напрямик - лесом.

На полпути встретил его начальник соседней заставы старший лейтенант
Рывчун. Это был коротенький веселый крепыш, немного постарше Александра. Он
служил здесь уже третий год и знал на своем участке каждый камень, каждый
кустик, - лучше, пожалуй, чем мебель в собственной квартире.

За разговором об этом Александр и не заметил, как очутился на берегу
второго озера.

Вот таким озером врач, наверно, не лечил бы. Бр-р! Мрачно как! Душевный
озноб охватывает!

Александр поднял бинокль, вглядываясь в противоположный берег. Что-то
мучительно знакомое мелькнуло между неподвижными тихими соснами, в
очертаниях скал, и исчезло.

Начал накрапывать дождь. Вода потемнела, противоположный берег
придвинулся. Он был высокий, обрывистый, с крутыми осыпями. Сосны клонились
на нем в одну сторону.

- Шхеры, - пояснил Рывчун.

Ну конечно же, не озеро, а шхеры! Их можно запросто перепутать в этом
причудливом озерно-шхерном крае. Вдобавок Александр видел шхеры в последний
раз ни много ни мало семь лет назад...

Когда он и его спутники поднялись на пригорок, перед ними открылся весь
просторный залив, ослепительно сверкающий в лучах заходящего солнца. На
глади его теснилось множество лесистых островков. Некоторые из них
подступали к материковому берегу почти вплотную.

На один из этих островков, таких приветливых с виду, похожих на корзины с
зеленью, и стремился нарушитель. Где-то здесь, в зыбком лунном свете, должна
была произойти метаморфоза. Кенгуру мгновенно превратился бы в ящерицу, в
амфибию.

Но к какому острову стремился нарушитель?

Это-то и надо было узнать.

Весь следующий день Александр ходил по берегу вместе с Рывчуном. Тот,
по-видимому, был отчасти польщен тем, что на участке его заставы находится
нечто таинственное и неразгаданное, являющееся предметом всеобщего
взволнованного внимания. Но он то и дело косился на своего спутника. Лицо
приезжего моряка было рассеянно, словно бы он что-то припоминал.

- Послушайте! - вдруг сказал он. - За тем вон лесочком - дот?

- Развалины дота, - поправил Рычун, с удивлением глядя на Александра.

Они миновали развалины дота.

- А тут, по-моему, стояла одна зловредная прожекторная батарея!

И это было так. Вокруг растрескавшихся, сдвинутых в сторону бетонных плит
густо разрослись бурьян и мята.

- Где-то должен быть и маячок, - в раздумье сказал Александр, озираясь по
сторонам.

- Был манипуляционный знак военного времени.

- Ну, правильно, - пробормотал Александр. - У самой лампы всего темнее.

- Какой лампы?

- Есть поговорка такая. У маяка. Поблизости от него и прятали Винету.

- Выходит, вы уже бывали здесь? - спросил Рывчун немного обиженно. - А
я-то стараюсь, объясняю.

- Нет, на этом берегу не бывал, - ответил Александр. - Но однажды
пришлось сутки просидеть напротив - вон там!

И пейзаж медленно, как вращающаяся сцена, повернулся перед ним на своей
оси.

Александр уже видел однажды этот пейзаж - только очень давно и в другом
ракурсе. Берег, на котором они стоят с Рывчуном, был в руках врага. Юнга,
"впередсмотрящий всея Балтики", наблюдал за материковым берегом в бинокль,
прячась в кустах на одном из островков.

Прошли сутки, наполненные тревогой и ожиданием, и на рассвете, в
желтоватой слоистой мгле, неподалеку от шубинского катера всплыла подводная
лодка Цвишена...

Да, несомненно, это произошло именно здесь! Естественно, что и Винета
должна находиться где-то поблизости.

Но Александр забыл, что дело происходит в шхерах, двойственных, скрытных,
порою даже вероломных. Шубин, морщась, называл их "страной миражей", а
командир островной базы на Лавенсари - "шкатулкой с сюрпризами".

По телефону комдив разрешил Александру остаться еще на три дня для
продолжения поисков.

Через несколько часов приехали из отряда военные инженеры. Вместе с
Александром и Рывчуном они облазили на коленях каждый островок в заливе.
Никаких следов бывшей тайной стоянки!

А островов девять, и все они - гранитные. Взрывать Гранит? Взрывы могли
дать повод к нежелательной дипломатической возне, вызвать международные
осложнения. Ведь государственная граница проходит как раз через залив. И без
того поиски надо проводить, по возможности, более скрытно.

На исходе третьего дня обсудили результаты. А что, собственно, обсуждать?
Результатов нет.

Азартно толковали о специальных приспособлениях наподобие миноискателей,
покачивая головами, говорили о том, что придется испрашивать разрешение
Ленинграда, а то и Москвы, высказывали резонные опасения по поводу того, что
до осени уже ничего не успеть и, вероятно, придется отложить поиски до
будущего лета.

Александр угрюмо молчал.

- Ведь вы новичок в таких делах, - сказали ему. - А в шхерах на каждом
шагу можно камуфлетов ждать. Граница? Мало того, что граница. В этих местах
долго фашисты находились. Стало быть, надо после них многое досмотреть,
допроверить.

Затем последовал обстоятельный рассказ об утаенных подземных кабелях, о
не восстановленной до сих пор системе водоснабжения и электросети. При
отступлении увезены все планы, вся документация. Восстановить это не так-то
легко.

- Двойное дно, - заметил один из инженеров. - Под ногами у нас двойное
дно. Того и гляди, земля разверзнется или трещинами пойдет. - Он засмеялся.

- Действовать надо фундаментально, - сказал Александру второй инженер. -
Представляете: обстукать, обшарить, а может, и перекопать такой большой
район! Почему, кстати, вы думаете, что эта бывшая тайная стоянка - на
острове, на одном из девяти островов? С не меньшим успехом она может
находиться и на материковом берегу. Только подходы с суши к ней затруднены.
Они доступны лишь со стороны моря - аквалангисту.

И с этим тоже нельзя было не согласиться.

На Шубина задержка подействовала бы самым худшим образом. Он рассорился
бы с инженерами, поскакал жаловаться в Ленинград, в Москву, бесился бы,
убеждал, торопил. Но Александр обладал большим запасом терпения.

Врагам дали по носу (может быть, даже не один раз, а три, если
"заблудившиеся" сейнер и яхта шли по тому же заданию, что и
прыгун-аквалангист). После этого было бы естественным притаиться, выждать. А