приметив неподалеку заросли кустов, в которых мог скрываться Серега. Сделал
длинный, путаный круг, пробираясь сквозь кварталы, осененные туманными
фиолетовыми фонарями, похожими на светящиеся ядовитые грибы. В одном месте
под колеса ему бросилась нетрезвая пара, и пьяная женщина погрозила кулаком,
в котором была зажата бутылка. В другом, около освещенного ларька в цветных
пятнышках пивных банок, целлофановых пакетиков, бутылочных этикеток, ему
замахал какой-то усатый небритый кавказец, прося подвести. Белосельцев
медленно его объехал, всматриваясь в подозрительное лицо. Приблизился к
ресторану, тормозя на дальних подступах, откуда не была видна гадкая
вывеска, а только ее рыжее едкое зарево. Поставил машину подальше от фонаря.
Сидел, всматриваясь в улицу, желая обнаружить стерегущих наблюдателей,
скрытые дозоры, прикрывавшие Ахмета и его компаньона, сидящих в ресторане.
Было пусто, моросил дождь, покрывая стекло машины размытой рябью.
Белосельцев вышел в сырость, запахнув плащ, подняв воротник, натянув на лоб
шляпу с полями.
начинались кусты, в которых мог прятаться Серега.
стояли перед входом, на золотом отражении, и привратник в гетрах, в
пробковом шлеме, в нелепо скроенном френче английского колонизатора
скалился, осматривал длинноногих девиц, норовил ущипнуть за грудь. Те не
уклонялись, хохотали, зорко поглядывали в глубину ресторана, где в рыжем
свечении виднелись нарисованные пальмы, звучала музыка, мелькали неясные
тени. Там, за бутафорскими пальмами, притаилась волосатая злая обезьяна,
дожидаясь роковой минуты, когда загрохочут взрывы, и тогда над крышами
пылающего города, сворачивая высотные шпили, смахивая железные кровли,
встанет огромный волосатый Кинг-Конг с опаленной шерстью. Две машины, "БМВ"
и "ауди", были припаркованы у тротуара. Места водителей пустовали, и
Белосельцев, понурив голову, прошел мимо ресторана, слыша русалочий смех
проституток.
Серега, гибкий, ловкий, азартный, не в своей обычной косынке, а в спортивном
картузе с козырьком. Соблюдая конспирацию, двинулся следом, произнося
громким шепотом:
сигареты куплю? Увидал их за столиком, а потом меня турнули? Сюда давайте,
Виктор Андреевич, за угол, из кустов хорошо видать? - Они нырнули в заросли,
где было сыро, тесно от веток, виднелась стена жилого дома с одинаковыми
квадратами окон, улица с редкими, шелестящими автомобилями и вывеска
ресторана с обезьяной над входом.
цепляясь картузом за ветки. Ему нравилась военная игра. Готовясь к армии, он
уже находился в кавказских горах, выслеживал боевиков, звериным слухом ловил
хруст ветки, падение камня. - Я Алешку побитого в гараже оставил
отлеживаться, а девчата по Печатникам бегают, ищут "Газель". Они притаились
в кустах, среди веток, как две осторожные чуткие птицы. Время, которое еще
недавно стремительно неслось, как вода в горловине, теперь замедлилось,
почти остановилось, накапливаясь в тихой заводи. Белосельцев знал эту
особенность времени вдруг замедлять стремительное течение, замирать в
недвижном омуте, перед запрудой, увеличивая свою глубину и массу, чтобы
потом прорвать запруду, стремительно помчаться, ввергая мир в лавину
сменяющих друг друга событий.
рассеиваться. Ему вдруг показалось странным это сидение в кустах, в
московском районе, выслеживание и ожидание врага, за которым когда-то
охотился по другим континентам, прижимаясь молодым крепким телом к острым
камням Саланга, глядя, как по тропке, почти не касаясь земли, идут моджахеды
в шароварах и долгополых накидках и соседний пулеметчик, боясь себя
обнаружить, прижимал к земле вороненый ствол "Дегтярева". Как в Анголе, на
границе с Намибией, смотрел на красноватую ленту дорог, где вот-вот, в
облаке гари, должна была появиться броневая колонна "Буффало", и чернолицый
стрелок, потный, словно натертый ртутью, держал у плеча безоткатку. Как
лежал в долбленом каноэ, сносимом коричневой водой Рио-Коко, вдоль шуршащих
тростников, ударявших о борт ветвей, и молоденький сандинист, тяжело дыша от
волнения, прижимал к груди "М-16". Теперь же враг с других континентов
перенесся в Москву, и он, состарившийся, без оружия, имея в прикрытии
худенького юношу в спортивном картузе, ожидал на московской улице появления
врага.
Ахмета и найти тайник со взрывчаткой, куда, посвечивая фонариком, войдет
чеченец. Бежать в милицию? Или звонить в ФСБ? Или кинуться на спину Ахмету,
ударить в бок отверткой, которая притаилась в кармане, или оглушить ударом
камня?
врагов, он стал жертвой своих обычных маний, повышенной болезненной
мнительности, толкающей его в маразм. И надо прийти в себя, выйти из кустов,
стряхнуть с пиджака дождевые капли, надеть нормально шляпу и открыто пойти к
машине, под дурацкой безвкусной вывеской, мимо похожего на шута портье,
размалеванных ночных русалок.
Пойти, что ли, взглянуть?
Зайду, поинтересуюсь ресторанной кухней? Подают ли жареного шимпанзе на
вертеле?
легкомысленно-рассеянное выражение. Стал приближаться к ресторанному входу.
Навстречу медленно, слепя фарами, наезжал джип, осторожно причаливал к
тротуару. Уклоняясь от слепящих лучей, Белосельцев поровнялся с привратником
в шлеме, подле которого уже не было проституток, собирался шагнуть на
ступени, навстречу музыке, теплому, пропитанному гастрономическими ароматами
воздуху. На пороге, из вестибюля с пальмами, появился человек, высокий,
молодой, с тугими плечами, узким усатым лицом, в котором Белосельцев узнал
Ахмета. Белосельцев задержал на весу поднятую, готовую коснуться ступени
ногу, повернул ее в сторону, делая неловкий шаг, продолжая следовать по
тротуару. Боковым зрением углядел второго, возникшего на пороге человека, и
в крепкой, слегка сутулой фигуре, в круглых блеснувших из-под берета глазах
узнал Гречишникова. Тот что-то весело, в спину, говорил Ахмету. Белосельцев,
испуганно сжался, надеясь, что Гречишников, разомлевший от еды, не узнал
его. Не убыстряя шаг, чуть покачиваясь, чтобы со стороны сойти за
подгулявшего прохожего, он проследовал вдоль улицы, в ее затемненную часть,
где притаилась его машина. Оглянулся - Ахмет и Гречишников уселись в джип, и
тот плавно, полыхнув прозрачными фарами, покатил, удаляясь.
ставшее огромным булыжником сердце. Он сел в машину, пустил двигатель.
Хвостовые габариты джипа медленно удалялись. Тронув "Волгу", боясь упустить
из вида удалявшийся короб с рубиновыми хвостовыми огнями, подъехал к кустам,
где таился Серега. Тот пулей выскочил, плюхнулся на сиденье, как намокший,
нахохленный воробей.
взрыватель?
насторожило Белосельцева, но скоро он понял, что водитель, не зная района,
внимательно рассматривает дома. Найдя нужный, у которого была разрыта земля
и стоял плохо освещенный знак "дорожных работ", водитель свернул во
внутренний двор, мимо мучнисто-белого многоэтажного дома, остановился у
подъезда, где скопились другие, оставленные на ночь машины. Белосельцев
выключил фары, спрятал машину в тени деревьев, которые заполняли двор
темными клубящимися кронами. Под этими кронами смутно различалась детская
площадка - деревянный теремок, лесенки, песочницы. Было видно, как Ахмет
вышел из джипа, что-то говорит оставшимся внутри машины. Вошел в подъезд, а
джип, включив белый сигнальный огонь, медленно попятился, выбираясь из
узкого пространства, собираясь выехать на дорогу.
выйдет, ступай за ним. А я прослежу за джипом? Место встречи - обезьяний
ресторан, в тех же кустах? Возьми деньги, для скорости будешь машину ловить.
- Белосельцев сунул Сереге пачку купюр. Дождался, когда тот выскользнет из
машины. Его легкая тень мелькнула под деревьями, скрылась в дощатом теремке
с шатровой главкой, откуда сквозь бойницы можно было наблюдать за подъездом.
Джип развернулся, выкатил под фонари на улицу, и Белосельцев, отпустив его,
тронулся следом. Джип ехал быстро, по главной дороге, которая окольцовывала
район. Не пропадал из виду, направляясь из Печатников навстречу редким,
брызгающим фарами автомобилям. Среди них попалась патрульная милицейская
машина, на которую Белосельцев взглянул с тоской и раздражением.
Милиционеры, сложив у заднего стекла зеленые каски, небрежно держа у колен
короткоствольные автоматы, катили сквозь район, ожидая привычного вызова на
какую-нибудь пьяную драку или мелкое хулиганство подвыпивших подростков. Не
ведали, что им навстречу попался джип с динамитчиками и патруль, вместе со
всеми обывателями Печатников, был обречен на сожжение.
железнодорожных станций и насыпей, Белосельцев уже готов был отпустить
машину в Москву, вернуться к жилому дому, где в детском теремочке укрывался
Серега. Но вдруг перед красным светом, нарушая правила, джип резко
развернулся и помчался обратно в Печатники, навстречу Белосельцеву. Не желая
быть узнанным, заслоняя лицо, он откинулся и успел разглядеть сидящего за
рулем водителя, его узкое промелькнувшее лицо, черную тонкую линию сросшихся
бровей, слово проведенных кистью от виска к виску. Это был Вахид, вместе с
Ахметом и Гречишниковым. Их партнер и сотоварищ. Все они замышляли взрыв.
Были в сговоре. Кружили, как коршуны, по заминированному району, подлежащему
уничтожению.
Володихин Дмитрий
Ильин Андрей
Сертаков Виталий
Василенко Иван
Соломатина Татьяна
Круз Андрей