неоднократными вмешательствами мозг. Крепко прижав кейс к туловищу, Макс
прошел в спальню, засунул чемоданчик под кровать, лег и мгновенно уснул.
В кухне и гостиной остался гореть свет.
Вернадского они казались огнями маяка, притягивающими усталых путников.
От "Юго-Западной" по трассе, разбрасывая по сторонам грязный снег, несся
джип, отставая на сотню метров, как привязанная, держалась за ним черная
"Волга".
сил сидящий за рулем Тимохин. Ходаков протяжно, до хруста в челюстях
зевнул.
концом.
всех сделаем! И этих двух быков, и их хозяина, да и остальных в случае
чего... Только скажите...
"Где они взяли таких зверей? - ни с того ни с сего подумал он про приве-
зенных тиходонцами бойцов. - С ними могут возникнуть проблемы... Не хо-
чется класть людей... Придется считаться с ними, если не дойдет до край-
ности. Ну а там - как выйдет..."
и на койку в гостевой комнате часа на два-три... А справа сейчас будет
дом Карданова... Бачурин повернул голову и наткнулся на горящие окна. Он
не поверил своим глазам. "Наверное, в другой квартире, отсюда точно не
определишь, - подумал он. - С чего бы Макс полез к себе? Такого просто
не может быть! И глаза закрываются..."
денье недовольно зашевелились. Они и так рыскали по Москве всю ночь, ко-
му-то звонили, поднимали из постели недовольных людей, задавали однооб-
разные вопросы, на которые получали невразумительные ответы. Пора и от-
дохнуть, куда еще сворачивать!
добросовестно работавшими в связке с московскими коллегами.
секретаря ЦК. В огромной, обшитой дубовыми панелями комнате совершенно
не было посетителей, только заведующий приемной за огромным дубовым,
опутанным кабелями и шнурами многочисленных телефонных аппаратов столом,
ухоженные, средних лет, строго официального вида женщины - машинистка и
стенографистка - за столиками поменьше, два личных телохранителя в
штатском, не спускающие с Карданова внимательных глаз.
рых ему приходилось бывать ранее, но стерильная атмосфера отличалась ко-
ренным образом. Здесь намертво вытравлен человеческий дух - все, кто на-
ходился в приемной, являлись штатными единицами, нацеленными на наилуч-
шее выполнение своих функций. Невозможно было представить, чтобы стеног-
рафистки пили чай или болтали по телефону, а завприемной улыбался. Вряд
ли они ходили и в туалет, во всяком случае, в рабочее время.
Васильевич Евсеев делал доклад Генеральному. Сейчас он не показался бы
Максу генералиссимусом - обычный чиновник, скованный и робеющий перед
начальством. Так же держался инструктор Паклин перед завсектором Пачули-
ным, а Пачулин, в свою очередь, - перед завотделом Евсеевым. Теперь Ев-
сеев преданно ел глазами Генерального и не садился, несмотря на получен-
ное разрешение.
нистического альянса, компрометирует лидеров африканского освободи-
тельного движения и дело борьбы с империализмом. Очень уязвима и наша
позиция дружбы и поддержки Борсханы. Президента нельзя даже показать ми-
ровой общественности, под его именем всегда фигурирует брат, получивший
надлежащее образование и выглядящий достаточно цивилизованно.
бами. - Но все ли воспитательные возможности мы использовали? Все-таки
воздействие через советников - очень мощный инструмент...
торяться. Поэтому Евсеев молчал. Но при упоминании советников лицо его
приняло такое выражение, что Генеральный осекся.
нам ложную информацию? Это нельзя сбрасывать со счетов! Очернить наших
друзей пытаются любыми способами! В том числе и выдумывая ужасные небы-
лицы! Нам отсюда, издалека, трудно все правильно рассмотреть, разоб-
раться и сориентироваться...
сразу же, как стало известно о судьбе первого советника. Но решение не
принималось, потому что суть его запутывалась многословными туманными
рассуждениями о добре, гуманности, провокациях и взвешенности. Сейчас
дело грозило соскользнуть на наезженные рельсы.
торских качеств, многие вожди в нашей истории тоже не имели образования.
А внешность... Кто из нас выбирает себе внешность? А? Что вы сказали?
сеев, по аппаратным меркам было отчаянной смелостью, граничащей с безу-
мием. Можно было потерять место и отправиться в периферийный обком или
послом в ту же Борсхану. А изза чего рисковать? Ведь не тебя съедают...
Но Леонид Васильевич считал своим долгом сделать то, что делает. - В
приемной сейчас находится наш специальный курьер...
нению вокруг нас многих коммунистических и рабочих партий.
Джуба ест человечину, и ему Тилай Джуба передал свое согласие. Кроме то-
го, по приказу Мулай Джубы его телохранительницы надругались над ним. Он
может рассказать вам обо всем этом.
сползала с лица Генерального, в конце он погрустнел и надолго задумался.
Ему явно не хотелось из первых рук узнавать об ужасах Борсханы и прини-
мать соответствующее решение. Но спецкурьер ждал в приемной, и оснований
для отказа его принять не имелось.
видимой мембраны, отделяющей этот главный кабинет от остального мира.
Эта мембрана отсеивала все события, не вошедшие в официальные документы,
предназначенные для Генерального. Он прошел сквозь невидимую преграду и
мог рассказать хозяину кабинета всю правду, что, собственно, и входило в
его задачу.
ретам всей стране, оказался маленьким и довольно невзрачным человечком,
совершенно не похожим на руководителя высшего ареопага страны. Макс не
увидел ни властной значимости, ни спокойной уверенности, ни проглядываю-
щей изнутри вельможной интеллигентности, которую так умело находили в
зауряднейших лицах придворные фотографы и ретушеры.
ложил сесть, чем тот не преминул воспользоваться, не беря примера со
стоящего столбом Евсеева.
зал Генеральный, явно имея в виду не себя с Евсеевым, а одного себя. -
Мы вам полностью доверяем. И потому хотим услышать ваши впечатления о
визите в Борсхану и о руководителе этой страны.
вспоминая пережитое. - Он жареные пальцы очень любит, наставил кинжал и
полез в сковородку - есть там еще или нет. Хорошо, что были. Он накануне
нашего советника убил, голову на шесте выставил, а пальцы, значит, еще
оставались. Иначе и мне бы конец!
по пружинящему зеленому сукну. То, что рассказывал курьер, настолько чу-
довищно не соответствовало образу друга Советского Союза и прогрессивно-
го общественного деятеля, что он не знал, как нужно реагировать. Но от-
молчаться было нельзя, и он повернул голову к Максу.
ки, только он их обгладывает, я еще подумал: откуда в сосиске косточки?
щаясь от первобытного натурализма повествования.
понимая, что сейчас аудиенция будет прервана.
те, что я согласен.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Марко Джон
Земляной Андрей
Посняков Андрей
Сертаков Виталий