дальше пойдет счет на месяцы, на годы, и постепенно будет стираться в памяти
голос, лицо, запах. Почему-то сейчас куда ясней помнится большой, важный,
пятилетний мальчик Глебчик с волосами цвета лютиковых лепестков, и ежик,
который кололся сквозь влажную ткань панамки, и разноцветные блики на
горячем песке.
рукой из окна, улыбнулся и промчался мимо. Она обнаружила, что все еще стоит
на светофоре, хотя давно уже зеленый. Слезы текут ручьями, впервые за эту
неделю.
и подумала, что надо заехать в ночной супермаркет, купить какой-нибудь еды,
потому что в доме уже ничего нет, и, наверное, бутылку коньяку. Сегодня
ровно неделя, и надо помянуть Глеба этой ночью. Просто посидеть одной на
кухне, поплакать по нему и помянуть.
руки, встрепенулась, стала тереть глаза. Катя купила маленькую бутылку
коньяку, банку оливок, хлеб, сыр, несколько яблок. Паркуясь в тихом дворе,
поднимаясь на ступеньки подъезда, она поймала себя на том, что все время
оглядывается на черные кусты акаций у детской площадки.
прислушиваясь к гулкой тишине лестничной площадки. Наверху почудился
какой-то шорох, еле слышная возня... Нет, показалось.
ключи и опять замерла. Шорох повторился. Сердце подпрыгнуло к горлу, в ушах
зазвенело. И сквозь звон Катя явственно различила тихий женский смех.
сидела со своим молодым человеком соседская девочка Маша. Он провожал ее, и
они потом долго прощались, сидя на подоконнике, иногда до пяти часов утра.
выключателю в прихожей, чтобы зажечь свет. Но свет не зажегся.
ноздри ударил свежий, клеверный запах дорогих французских духов "Мадам
Жаме". А через долю секунды что-то тонкое, жесткое сдавило ей шею.
собственный крик пробивался сквозь эту боль, как сквозь толстый войлок. В
глазах запрыгали алые бешеные огни. Краем сознания она догадалась, что дверь
еще не заперта, ударила по ней ногой изо всех сил. В левой руке все еще был
пакет с продуктами, она вскинула руку, пытаясь наугад попасть по голове
тому, кто стоял сзади.
пришелся удар, заметить, что дверь открыта настежь, не услышала громкие
голоса:
Потом стало темно. В непроглядной черноте каркали кладбищенские вороны,
ветер шуршал в старых акациях, выла, как раненая волчица, бомжиха Сивка,
матерились сонные злые милиционеры, и сквозь черный этот звуковой кошмар
прорывался хриплый, прокуренный голос: "Ну глаза-то открой, сушеная Жизель,
плохо тебе? Открой глаза..."
смотри, еще как дышит!
глаза.
лица. Девочка Маша и ее приятель, мальчик в круглых блестящих очочках.
двери, упираясь головой в мягкую обивку. Вероятно, она не упала, а сползла,
поэтому не стукнулась головой. Они помогли ей подняться. Все плыло перед
глазами. Сильно болела шея. Катя прислонилась к холодной кафельной стене
рядом с дверью и продолжала тяжело дышать ртом.
судорожно сглотнув.
вам бросились.
будет заняться вами, а не догонять. Может, правда "Скорую", милицию?
очками стали совершенно круглыми.
плотный, да еще в два слоя. Он смягчил... Если бы удавка в голую шею
впилась... мы проходили по судебной медицине...
Знаете что, проводите меня вниз, до машины.
сердце забилось спокойней, медленней.
мальчику.
лучше лечь, такой шок пережили.
мотор и помахала им рукой.
дворе? Ты можешь сейчас рассказать?
в кресле.
закутал ее в плед и прижался губами к краешку рта.
судорожно сглотнула. - Она напала прямо в квартире, в прихожей... Но на
лестничной площадке случайно оказались люди. Спугнули. Дай, пожалуйста,
попить. Очень пить хочется.
по ее волосам. - Давай я еще чем-нибудь тебя укрою.
оливок. Я заехала по дороге в супермаркет, и, когда она напала, пакет был у
меня в руках. Я попыталась им отбиваться. Правда, не знаю, задела ли я ее.
армянского коньяка, рюмки, нарезанное яблоко.
сосисок нет.
пустяках, она чувствовала, как он смотрит на нее, но ей было все равно. Она
только что чуть не умерла. Вяло, сквозь тяжелую, почти обморочную усталость
она подумала: "Если он встанет, подойдет к креслу и все произойдет сейчас,
то потом уже ничего не будет. Если он притронется ко мне сейчас, то он
совершенно не тот, и ничего не понимает, и я никогда больше не захочу его
видеть..."
постелю тебе на своей кровати, а сам лягу на диване, в другой комнате.
под закрытыми веками. Стало слышно, как гудит совсем рядом Садовое кольцо.
Катя открыла глаза и не сразу поняла, где находится.
потягиваясь, и как-то совсем по-новому ощущая собственное тело, - я жива...
ужас. Дать ему ключи от квартиры, объяснить, где лежит кассета, пусть он
отправит туда кого-нибудь. Хорошо бы сначала позвонить, но Катя вспомнила,
что записную книжку оставила дома, еще вчера утром не положила в сумку. А
наизусть телефон Валеры не знала.
стоит будить. Пусть отсыпается. Катя отправилась в ванную. На стиральной
машине лежало аккуратно сложенное белоснежное полотенце. На полочке у
раковины - запаянная в пластик новая зубная щетка. Все как на заказ. Новую
Панов Вадим
Никитин Юрий
Круз Андрей
Майер Стефани
Бажанов Олег
Земляной Андрей