другим покупателем - стариком. Тут ее ждало еще большее разочарование.
Старику нужен был только поводок для собаки среднего размера, причем
совершенно конкретный поводок, полтора метра, черный, кожаный со
стальным карабином. Пока он делал свою покупку, Григорьев не спеша
усаживал Христофора в новую сумку, вполне универсальную, с несколькими
отдельными большими карманами на молнии. В один из них он положил
бумажник.
мимо, обогнал его и направился вперед, по Флетбуш-авеню, к
Проспект-парку, большому зеленому парку с озером и множеством укромных
скамеек. Рядом были Бруклинский музей и Бруклинский ботанический сад,
неплохие места для конспиративной встречи, как и сам Проспект парк.
взял чуть правее и зашагал по Оушен-авеню. Григорьев притормозил у
табачной лавки, чтобы купить сигарет. Старик тоже притормозил и сердито
оглянулся. Дальше двинулись быстрей. Ритм задавал старик. Походка у него
была совсем не стариковская, легкая, стремительная, спина распрямилась.
Трость явно мешала, впрочем, это стало заметно не сразу. Пока они шли по
людным улицам, он очень натурально сутулился, прихрамывал и опирался на
трость.
запускали разноцветных воздушных змеев. Компания пожилых леди
раскладывала корзинки для пикника, рядом прямо на траве спала,
обнявшись, влюбленная парочка мужского пола в одинаковых клетчатых
брюках и белых блузонах.
Григорьев в свою очередь уже успел несколько раз провериться на
предмет ?хвоста?.
прохожие. За все время пути никто не показался подозрительным.
публики. Он сначала внимательно оглядел сиденье, провел по нему рукой и,
только убедившись, что не запачкает свои светлые брюки, уселся.
Григорьев садиться не стал. Он выпустил котенка из сумки, чтобы тот
побегал по лужайке, опустился на корточки, достал игрушечную пушистую
мышь на резинке и стал играть со своим Христофором всего в паре метров
от старика. Тот молчал несколько минут, вероятно ждал, что Григорьев
заговорит первым. Но, не дождавшись, произнес:
Смотрите, это первый признак старческого маразма.
иначе, хрипло, высоко и капризно. Теперь это был мягкий глубокий
баритон.
впадать в детство и веселиться, чем превращаться в мрачного брюзгу с
манией величия.
открыто взглянул на старика.
обиженно заявил Всеволод Сергеевич Кумарин и похлопал по скамейке,
приглашая Григорьева сесть рядом.
***
мобильный телефон, сообщил заранее о моем эфире. Она не должна была
смотреть телевизор в это время, но она его включила.
Маша уже не боролась со сном. То ли крепкий кофе помог, то ли организм
сам себя пересилил и приспособился к новому ритму. Пока что они оба, она
и Арсеньев, молча слушали, не задавали вопросов.
веранду явилась Ли-сова за своей книжкой. Между ними вышла небольшая
напряженная перепалка. Она желала остаться, Рязанцев гнал ее прочь. Она
не стеснялась при посторонних умолять его, он не стеснялся говорить с
ней грубо. Ушла она только минут через десять, захлебываясь рыданиями, и
книжку опять оставила. Но тут уж Арсеньев не поленился встать, догнал ее
в коридоре, вручил роман и вежливо пожелал спокойной ночи.
закрылась и стало тихо.
напомнила Маша.
окружения, - Евгений Николаевич выложил на стол маленький черный
аппарат. - Я уже проверял входящие - исходящие номера, их нет. Перед тем
как передать телефон Галине, функцию памяти отключили. После эфира у нее
случился кошмарный приступ. Таких давно не бывало. Доктор говорит, это
странно, поскольку перед сном она получила обычную дозу успокоительных
лекарств.
меня перебивать. После приступа в палате у Гали осталась сестра. Она
услышала телефонный звонок, сначала даже не поняла, что происходит, но
довольно быстро нашла телефон. Он был спрятан в тапочке у кровати.
Сестра решила ответить. Звонивший не сразу сообразил, кто взял трубку,
думал, что Галина, и произнес какой-то жуткий текст, мол, видишь, что ты
натворила, как ты можешь жить после этого, расплачиваться будут твои
дети.
неприятная тайна. Возможно, кто-то собирается меня шантажировать.
шантажа достаточно было просто поговорить с вами, назвать адрес клиники
и диагноз жены. Зачем воровать телефон, передавать его Галине
Дмитриевне? Зачем сообщать ей о вашем эфире? Скорее всего, в эфир и ей в
больницу звонил один и тот же человек.
женский. Нечто среднее, как будто бесполое. Это безусловно тот же
человек.
Томасе Бриттене, - заключила Маша, - то есть он постоянно здесь, рядом с
вами, совсем близко и в курсе всех ваших дел.
я был у нее всего три дня назад, она чувствовала себя неплохо, не то
чтобы стала идти на поправку, но была сравнительно спокойной, с
адекватными реакциями.
человек: я, наши дети, начальник моей службы безопасности и Виктория
Кравцова. Она уже не в счет. Вот, собственно, все. Пока все. Я хочу,
чтобы вы разобрались в ситуации.
довольно часто навещает Галю. Я же объяснял, они очень близкие подруги.
Когда Галя заболела, Светка сидела с ней сутками, кормила с ложечки,
даже читала ей вслух.
шутите? В таком случае, извините, но это не смешно.
быть не может. Все очень печально, однако...
внезапно выпалил Арсеньев.
не в состоянии отвечать на вопросы, сути которых не понимаю.
сигаретой.
позволения, задам еще пару непонятных вопросов.
поменяла квартиру, переехала в другой район, и Галина Дмитриевна,
которой было тогда около двенадцати, перешла в другую школу?
отношение это имеет...
- если я правильно понял, вы не знаете, что произошло с Галиной
Дмитриевной, когда ей было двенадцать лет?