иудейским шпионом, который тоже подслушивал? Так Петр, в отличие от шпиона,
делал это комфортнее - лежа...
объявят приговор Машиаху. Пусть наши узнают его раньше. Особенно - мать Мария.
Может, чуть легче им будет завтра.
никогда.
не заметив Иоанна, сумели проследить стражников и арестованного Иешуа до дома
первосвященника, но дальше для них входа не существовало. Иуда пытался
прорваться в калитку, но был нещадно бит охранниками. Другие охранники -
множество их созвал этой ночью Кайафа к себе в дом - отняли меч у Симона и тоже
сумели отлупить гиганта, пользуясь как численным перевесом, так и неплохим
умением драться без правил. Сказано будет в другом месте и в другое время: сила
солому ломит. Уж какой прочный пук соломы представляли собой вдвоем мастера
кулачного боя , Иуда и Симон, и опыт конных и пеших стычек с римскими воинами
за ними числился, а когда человек десять - двенадцать, тоже мастеров - уж
сколько их там было, друзья-зилоты не помнили, - против двоих встанут, этим
двоим только и остается, что радоваться: живы остались и в общем-то целы.
сломали два ребра. Петр плюнул на конспирацию, всадил ему в задницу содержимое
аварийной ампулы из своей сумы, попросил у хозяина кусок ткани и туго
забинтовал грудь, постаравшись зафиксировать ребра. Он - не Иешуа, наложением
рук лечить не умел, а про ампулу никто ничего не спросил. То ли не поняли в
суете, то ли не до вопросов было. Завтра-послезавтра Симон станет как
новенький.
Охранники-левиты, оттягиваясь на вредных зилотах, между прочим сообщили им
злорадно, что их недоделанный Машиах не просто в подземелье кукует, но кукует в
ожидании суда префекта, а уж храмовый суд давно приговорил его к распятию. Если
префект не запротивится, - а с другой стороны, что за дело ему до какого-то
местного? - то до заката этого самого Машиаха аккуратно прибьют к кресту
большими железными гвоздями.
одновременно пытались успокоить мать. Петр подумал было: не использовать ли еще
одну универсальную ампулку, чтобы привести мать Марию в норму часиков эдак на
двенадцать, как раз до конца событий, но решил не вмешиваться в естественный их
ход. Пусть все идет, как идет. Симону помог - и хватит.
на корточках, качался взад-вперед, как игрушечный ванька-встанька, на вопросы
не отвечал, не слышал их вовсе, что-то мычал невнятное. Петр положил ладони ему
на голову и внутренне содрогнулся: окатила штормовая волна отчаяния, от которой
самому Петру сделалось очень не по себе. Складывалось грустное ощущение, что
один из самых здоровых и сильных учеников Петра оказался на поверку удивительно
хрупким нравственно. Похоже было, что он взвалил на себя одного непомерное
чувство вины за арест Иешуа, за приговор Синедриона, за разгром римлянами
бра-тьев-зилотов, за скорую неотвратимую смерть Машиаха, короче - за полный и
бесповоротный провал так хорошо и душевно задуманного дела. Психиатры назвали
бы это каким-нибудь нервным срывом, прописали бы покой и уединение под
присмотром специалистов, капельницы и таблетки, но Петр - не психиатр. Он
попытался смягчить приступ отчаяния и вины, хоть в себя Иуду привести, но
почему-то ничего не вышло. У самого, что ли, силы к концу подошли?.. Да и не
смертельно все это, в конце концов; было и сплыло, пройдет само, время - лучший
лекарь. Тем более что не так уж много его осталось: через три дня запланировано
Воскресение, вот Иуда в себя и придет, увидев живого Учителя.
не нужен он был Петру как предатель, да и характер по жизни у него совсем не
предательский. Если уж брать однокоренное слово, то вовсе противоположное -
преданность. Как сейчас видно, преданность до умопомрачения! А ведь в числе
апостолов он не значится. И здесь что-то придется придумывать. Но это уж -
совсем семечки, по сравнению со всем остальным...
организовал, ощущал себя эдаким ученым-препаратором: а вот мы сейчас этот живой
экземплярчик вскроем скальпелем, поглядим, что там у него внутри, а потом
зашьем. А он потом выживет, господин ученый-препаратор? А этого мы не знаем, мы
только по вскрытию специалисты, а что потом - это, господа, к Богу обращайтесь,
это, господа. Его прерогатива...
с Иешуа, хоть парой слов с ним перекинуться, поддержать, в который раз
произнести стандартно утешительное: все будет хорошо. Почему не спустился? В
голову не пришло? Нет, конечно, при чем здесь "в голову не пришло", просто
торопился к своим, сюда, в дом камнереза...
основным параметрам проект "Мессия" завершится, как сегодня почти уверен Мастер
Петр, с точностью оптимальной при отклонениях, укладывающихся в допустимые для
них нормы. Но это по основным параметрам. А по всяким боковым версиям проект
очень далек от нормы. Никого не предавший Иуда действительно - семечки, ерунда.
А Креститель, ставший Богословом? А куча несделанных библейских чудес и куда
большая куча сделанных, но в Библию не вошедших? А донельзя перепутанная
хронология евангельских событий? Да, еще! Откуда взяться апостолу Петру, когда
сам Петр, завершив проект, вернется наконец домой, уйдет, к такой-то матери, из
Службы, станет, к примеру, директором Музея истории Израиля в современном ему
Иерусалиме или, наоборот, уйдет от суеты мира и наймется смотрителем-егерем
куда-нибудь в заповедник, в Найроби или в Аскании-Нова? Надо быстро искать
Петра среди тех семидесяти, которых придется собрать в Галилее сразу после
воскресения Иешуа. Искать достаточно умного и делового, чтобы мог удержать в
целостности общину, сохранить ее, начать экспансию христианства в ближние
страны. В принципе, наверняка такой толковый найдется, Иешуа сам выбирал их, а
он умеет выбирать лучших. Да и Иоанн будет рядом, поможет...
убедить его в необходимости измениться, стать другим, Кем, прикидывал Петр.
Апостолом Павлом? Неизвестная пока Петру фигура, но по Истории - очень
деятельная, сильная, властная... Характер у Иешуа подходящий, все деяния Павла
- завоевательские по сути, он миссионер - от Бога, патриарх миссионерства на
земле. Да и большее время он, если верить книге Деяний Апостолов, отсутствовал
в Иерусалиме... Хорошая идея! Может быть, может быть... Дело за малым -
уговорить Иешуа. Уж такое "малое" - больше не бывает!
пропустили, вторая по определению не состоится - суд ее отменит.
с матерью Марией, поддерживая ее, утешая. Ведь не поймут, если его рядом не
окажется... Но по здравому смыслу быть бы ему за какой-нибудь занавесочкой
рядом с Пилатом, чтобы подсказать прокуратору слова, какие от него потребуются.
Но это значит - мчаться сейчас в свой секретный дом, превращаться в Доментиуса,
а после суда - тоже на рысях! - лететь обратно, переодеваться и присоединиться
к Крестному ходу, успеть к началу его, да еще ухитриться сделать так, чтобы
ученики, и мать, и Мария из Магдалы, и многочисленные рыдающие родственники не
заметили отсутствия самого близкого Иешуа человека, названного им своим
преемником. Ключи от так и не построенного Царства Божьего легко позвякивали в
поясе Петра. Метафора.
цитату про умывание рук. Мало ли и без того работенки евангелистам? Добавим
тогда неумытые руки в длинный список неосуществленных боковых версий. Главное
Пилат понял и принял. Поломается для виду и сдаст Машиаха священникам...
Решено: Петр остается со своими. Без грима, без богатых одежд ни Кайафа, ни
Пилат не узнают его в толпе. Это исключено...
послушается Петра, то все произойдет не в тесной комнате секретариума. Все
произойдет либо во внутреннем дворе крепости Антония, либо - если Пилат точно
последует советам элли-на Доментиуса и захочет, чтобы его услышало как можно
больше людей, - перед воротами в крепость, где крепостные рвы создают некую
более-менее просторную площадку, к тому же мощенную камнем. Рвы, вооруженные
мечами пешие воины позади рвов, верховые воины за открытыми воротами во дворе
крепости - хорошая защита от толпы. От нее же защитит длинный бассейн
Стратиона, тянущийся к северу параллельно Терапийону. А поскольку мощёная
площадь невелика, то все слова Пилата будут слышны достаточно ясно. Голос у
него мощный, командирский...
крепости и закроет от толпы ворота в нее, то ни Петр, ни мать Мария, ни ученики
туда не попадут. Разве что Иоанн...
окажется, что суд пройдет внутри, Иоанн постарается проникнуть туда, поскольку
охранники Кайафы помнят его и вряд ли станут препятствовать. Эллинский вариант
Иоанн забраковал вчистую. Сказал:
А ты побудь со всеми, побудь. Ты им нужен...
Он всегда все делал до конца и, случалось, прыгал много выше головы. Но тут
счел логичным согласиться. Да Иоанн свою миссию усвоил и, знал Петр, выполнит,
если придется...
по максимуму для ненавидимой им толпы. Уговорил его эллин, несмотря на давно
отработанную в Иерусалиме традицию проводить прокураторские суды в закрытом
помещении и без лишней публики. Но, в принципе, традиции - не закон, их можно
иной раз и нарушить. Что Пилат и сделал.
Громыко Ольга
Прозоров Александр
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Соломатина Татьяна
Белов Вольф