неизменно - вязкая, тошнотная, убивающая всякую отвагу боль отбрасывала
его назад, и оставалось только лежать, сжав до скрежета зубы, слушать, как
остывает сердце, и смаргивать капли пота и слез. Рана была плоха,
гноилась, перевязывать было практически нечем: от рубашки Дэнни,
годившейся на бинты, уже почти ничего не осталось. От них самих почти
ничего не осталось: два скелета тащили третьего. Роняли, падали сами,
поднимались, тащили. Падали, роняли...
освобождаясь, обретал особую, неведомую до сих пор ясность - Глеб вдруг
ощутил себя просто умирающим солдатом, который точно знает, что враг
разбит, но сам умрет прежде и не увидит торжества... он был самым простым
солдатом, вчерашним школьником, убитом на высоком мосту - и никакие
роковые знания не отягощали его, никакая миссия не ждала, никто не
возлагал на него надежд, и даже мать и отец не заплачут о нем, разве что
нежная женщина - но и она чужая жена, она утешится...
надо сказать вам несколько слов.
Теперь придется...
Понимаете? Вода. Бассейн с двумя трубами.
сам. Спасибо.
Сладкая волна приподняла его, качнула. Голова запрокидывалась все сильнее,
ноги всплывали. Он зашарил руками, пытаясь удержаться.
Глебу.
оказался перед глазами. - Ему явился призрак убиенного отца и повелел
отомстить... Конечно, помнишь. Так вот: один принц принял все за чистую
монету и пошел крушить и ломать. А другой - призраку не поверил, женился
на Офелии, через десяток лет взошел на трон... А третий - вдруг увидел
странные блики у стены, бросился туда: в нише стоял волшебный фонарь, а
актер-чревовещатель изображал речь покойного короля. И изумленный принц,
забыв о мести и об Офелии, принялся изучать этот волшебный фонарь... Кто
из них предатель?"
это просто череда тупиков."
Допустим, наша вечность - это всего лишь мельчайшая пылинка времени
какого-то другого мира. Но и их вечность - мельчайшая пылинка времени
нашего... Любая проверка бессмысленно, ибо кто проверит проверяющего?"
тем меньше понимаю, что нужно делать."
Должно быть, поэтому они ничего и не делают."
чужие промахи?"
человек, воздев кулаки к небу, орал проклятия. Из последних сил,
перекатившись на бок, Глеб изогнулся и посмотрел вперед. Там, на границе
видимого, возвышались стены и башни. И - белые струйки пламени вились над
ними, поднимаясь все выше, выше...
стоял, обхватив руками шеи своих спутников, и все они вместе смотрели, не
отрываясь, как тают и падают внутрь себя истонченные огнем башни. Быстро
темнело вокруг, языки огня становились багровы. Будто кто-то проснулся и
заворочался в теле Глеба - пальцы судорожно сжались, руки напряглись,
изогнулось туловище... Боль была дикая - но где-то в другом теле.
травы и ледяное прикосновение ветра ко лбу - и, проваливаясь в черный
колодец беспамятства, он понял, что сумел, наконец, вернуться.
рикошетом, не задерживаясь, слетел - с камня на камень, и еще, и еще -
вниз, к воде, перепорхнул на другой берег и успел, успел, успел! -
исчезнуть за деревьями, и пущенная вдогонку очередь гулко, как в бочку,
ударила в дубовый ствол. Теперь все, теперь не догнать... Легкие жгло
огнем.
открытому месту к вертолету. Ротор крутился, Демченко махал рукой, а
прапор за пулеметом зорко всматривался во что-то там, за спиной, за
открытой беззащитной мягкой огромной спиной... Его втянули в дверь, и
вертолет тут же прыгнул вверх и завалился, а пулеметчик дал длину, на
пол-ленты, очередь... Зацепило, товарищ майор? - второй прапор, Костя,
помог Турову сесть. Херня, в мякоть. Разрезали рукав. Прошило подмышку.
Костя перевязывал, Туров кряхтел. Засада? - перекрикивая турбины, крикнул
Демченко. Или что? Это наши, крикнул Туров в ответ. У Кости побелело лицо.
Нас предали, ребята! - Туров вдруг понял, что его трясет. Нас начисто
предали!..
накинутое на оглаженные холмы.
и неподвижно. Начинался четвертый час ночи; небо справа становилось
полупрозрачным. Светлана ждала.
шишка, заскрипел от старости ствол. Совсем далеко хохотнула сова. Потом -
закричал пронзенный когтями зверек. Испугавшись, лес замер. Смерть бродила
на мягких лапах.
угадывалась впереди.
Светлана.
Порт-Элизабета. Вместе с ними и еще на следующий день двумя обозами
подвезли оружие, патроны, а главное - несколько сот комплектов
палладийского обмундирования. Дабби ходил мрачный. Сегодня ночью он
растолкал Светлану и, приложив палец к губам, велел идти за собой. За
линией постов их ждал уже Лев - на крошечной двуколке, запряженной пони.
же закрыл и вцепился ручками.
вернулся бы...