Внутри купола был изображен Христос. Склонив голову, он слушал Женщину, а
она, легко обняв плечо Сына Человеческого, нечто ему шептала.
язычников: дух победил. Сухой, строгий судья был изображен с темными
щеками, провалившимися от поста, с мертвенным взглядом громадных глаз, с
жесткой складкой сухого рта, безразличный, устремленный в себя, с плоскими
волосами, похожими на мертвую траву. Лоб Христа, обремененный терновым
нимбом, необъятно широкий, свинцово-тусклый, с едва видными трещинами
морщин, похожими на трещины старой кости, скрывал роковую тайну. Давящий
груз устрашающего внимания, с которым Христос внимал иссохшей Женщине,
сулил Заступнице мало хорошего. Нет, живи такой Христос, от него, как от
воплощения чумы, опустели бы дороги Палестины. И не пальмовыми ветвями, а
закрытыми воротами, кипящей смолой, стрелами баллист и камнями катапульт
встретил бы Иерусалим чудовищного гостя.
благочестивых художников, превратились в роскошно одетых стариков
сановников с деревянно-безжалостными лицами людей, в своем презрении к
миру живых безразлично готовых на самое худшее, на самое лучшее - как
прикажут. Добрые ангелы божии опирались на каменные облака с двусмысленным
выражением муже-жен. Все человеческое было изгнано из храма с жестокостью
палача, обдуманно раздирающего тело пытаемого.
духа и плоти: неизменно, непреложно, нераздельно и - неслиянно. Искусство
же обличало несостоятельность христианских софистов. Яростно-бесчеловечное
истребление Христовой плоти обещало людям столь же мрачную участь.
изображенной внутри купола Христотриклиния. Как и всем прочим людям того
времени, Христос, внимающий Милосердию, говорил глазам византийцев столько
же, сколько взгляду животного. Трагический символ оставался ненужным,
непрочитанным иероглифом.
может окончиться с жизнью базилевса, если Божественному волей небесного
провидения определен насильственный конец.
спафарии, охранявшие входы. Закованные в железо колоссы замерли в позах
мужественного покоя.
нравах личной охраны Юстиниана. Своим образцом, пусть искаженным, даже
изуродованным отражениями в мутных, кривых зеркалах предания, спафарии
имели священный легион эллинских Фив. Никаких обязанностей, кроме войны.
Триста фиванцев, избранных из избранных, два или три столетия умело
заменяясь, были неразлучны, как пальцы на руке. Они всегда побеждали.
Только при Херонее* изобретенная Филиппом** фаланга раздавила священный
легион Фив. Триста умерли, ни один не отступил. Если бы в тот день Эллада
могла вывести в поле хотя бы вчетверо меньшую по сравнению с македонской
армию, но равную фиванцам по мужеству и подготовке, Александр, сын
Филиппа, кончил бы свою жизнь темным вождем разбойников-горцев.
такую же странную, чудовищную по нравам семью силачей всех племен,
объединенную ненавистью к ним всех окружающих.
вялой, обыденной скукой. В их полусонных мечтах витала надежда на мятеж.
Они знали, что их не выведут за пределы Палатия. Но, может быть, охлос
прорвется. Тогда и спафарии смогут вволю потешиться - добыча им не нужна.
Простое желание убивать роднило аравийского сарацина и нумидийца, колха и
абсаха, вандала и испанского ибера, гепида, гета, дака. Лукавый ум эллина
и тот замирал под каской спафария. Спафарии не боялись исхода восстания.
обуви, бесшумные, как совы или ястребы, силенциарии мелькали, быстрые и
внимательные.
простотой. Светлейшие льнули к Несравненному без лести - он излучал
благодать уверенности, один его вид утишал затаенное волнение и упрятанный
ужас.
расстоянии локтя - по этикету, - подставлял ухо. Юстиниан говорил громко:
другим. Объяснишь опасность от буйства охлоса. Они уже потерпели убытки от
пожаров, устроенных злонамеренным охлосом. При раскаянии им будет оказана
помощь для возмещения потерь, если они докажут на деле. Предупреди: охлос
готовит им истребление, прасины сговариваются.
превращенный ставнями и тяжелыми занавесями в дыхание, заставлял огни
колебаться. На ужасающем лике Христа Пантократора вздрагивали тени.
Некоторое представление о нарядах палатийских сановников могут дать
одеяния, употребляемые для богослужений, - тиары и ризы пап и патриархов.
Палатий хотел подавить их воображение пышностью. Однако же простой приказ,
пусть и повторяемый, не остановил бы вырождения однажды установленной
парадной одежды в затасканную форму. Роскошь имела более надежную основу.
пользоваться: личное было так непрочно! Богатства создавались с яростной
хваткой, расточались неистово. Подражая полководцам, сановники на свой
счет содержали ипаспистов, состязались в пышности вооружения. И выскочки
приносили в Палатий голод в костях, неумолимый, неутолимый.
положения, день без наслаждений терялся навеки. Не только опала
сопровождалась конфискацией имущества. Обездоливались близкие даже верных
слуг, если наследство возбуждало жадность базилевса. Не так уж по-своему
был не прав и властитель: богатство светлейших создавалось взятками,
вымогательством, грабежом - других источников не знали. Бережливая
умеренность родоначальника казалась глупой вдвойне. Да некуда было и
вкладывать. Физически неистребимая основа капитала - земельная
собственность - никого не прельщала. Эпибола и синона* разоряли
владельцев; желавшие избавиться от имений не находили покупателей.
н+бом, а дороговизной. Светлейшие ощущали себя богачами, деньги которых
завтра, как в злой сказке, превратятся в кучу углей. Поэтому заваливать
жилище никчемными вещами! Навьючивать на себя еще больше шитья,
драгоценностей, золота - жаль, его нельзя съесть! Роскошь сделалась врагом
удобства. Герул Филемут был прав: в облачении имперского патрикия не
размахнешься мечом.
пышный, перегруженный украшениями, насилующий природу. Его эмблема -
кружево. Из камня.
затаили дыхание, прислушиваясь к словам базилевса. Нарзес чутко уменьшил
расстояние между своим ухом и губами Юстиниана.
городе у каких-то доверенных людей. Действительно, трудно было бы в такой
час обременить посланных мешками золота для подкупа.
Христово повелело мне сменить меч на слово.
переступил - изменили кривые ноги, наследство предков, не побежденное, как
и черты широкого лица, тремя или четырьмя поколениями ромеев.
от неразумия многих, злой воли иных и лености большинства, - продолжал
Юстиниан, обращаясь ко всем. - Но не теряй времени, - сказал он Нарзесу. -
Христос Пантократор поможет тебе растворить соль моей мысли подобающими
упреками, предупреждениями и предостережениями. Совершай! - Базилевс
перекрестил Хранителя Священных Щедрот.
Гермогену, - люблю, как отец свою плоть и кровь. Кто же подаст своему сыну
камень вместо хлеба и вместо оливы - скорпиона? Христос сказал: "Всякое
царство, разделившееся в себе, опустеет, и дом, разделившийся сам, падет".
Я говорю, когда сатана разделится, его владение не устоит. Ты пошлешь к
общинам трудолюбивых прасинов. Напомни им слова Христа: если бы ведал
Конюшевский Владислав
Ильин Андрей
Жюль Верн
Браун Дэн
Глуховский Дмитрий
Перумов Ник