святого. В просторечии имя переделали в Кснятин и вернули его книжникам
как название крепости.
сажени две с лишком. Сверху и звон далеко расплывается, и видно далеко...
ясное утро видит на юго-западе блеск днепровского разлива. Лубенская
крепость кажется близкой - до нее всего двадцать верст. Лукомль хуже
различается - до него пятьдесят.
лебединая семья, до усталости смотришь, как медленно машут птицы тяжелыми
крыльями и никак не могут уйти из твоих глаз. Ты еще долго различаешь в
четверке стариков от молодых по цвету пера. Они ростом сравнялись с
родителями, но нет той белизны. То ли не вытерся ребяческий пух, то ли
себя не умеют соблюдать. Так у людей: зелен виноград - не вкусен, млад
человек - не искусен.
говорил старый дружинник боярин Стрига своему гостю. - Я здесь всем и
князь, и слуга. Со своей колокольни гляжу - сам убедился, с нее многое
видно. А? Не жалуюсь, нет. Князь наш Владимир Мономах меня держит. Я ему
нужен. Он жаден до людей. Я держусь за него и буду держаться. Он любит
княжеский труд и храбр. - Стрига усмехнулся: - Не скучай, нам, старикам,
вольно твердить все одно да одно. Слова дешевы. А вон там, - боярин Стрига
указал на восток, - Голтва на Псле. Место крепкое, но у Степи оно село на
губах. Еще дальше, верстах в пятидесяти от Голтвы, - Лтава. Лтавские
прилипли на степных зубах. Там, за Лтавой, через сто двадцать верст
прилепился крепкий Донец! Можно сказать, сам лезет Степи в горло. Однако
там люди живут, землю пашут, скотину держат, богу молятся и деток плодят.
Чем же держатся? Храбростью. Скажем - до случая? Верно. Но вечная жизнь
этому не суждена! - Стрига ударил себя в грудь кулаком. - Как попы
называют - гроб повапленный?
одна ступенька не скрипнула. Все здесь тяжелое, прочное. Не звонница -
башня. Собрана из толстого дубового бруса, стены изнутри раскреплены
крестовинами, поперечными связями, окна узкие, с толстыми ставнями. Есть
где отбиваться. Могут поджечь. Потрудятся зажигатели. Не в соломенную
крышу горящие стрелы метать. А греческого огня степняки с собою не
таскают.
звонницы - и совсем стало узко. Вал закрыл весь мир тесным окоемом
острозубого палисада.
звонницу, в него не сразу войдешь, если будешь ломиться насильно.
в огород, где дома - чтоб укрыться от непогоды, звонница - чтобы звонить,
храм - чтобы молиться... Или нет такой земли?
палисад с острыми палями, и в небе торчит, как перст, башня-звонница. Крыш
не видно. Подумаешь: и где только люди не живут?.. Таков замысел, так
место позволило. Внутри не слишком тесно, но и не просторно. От северных
ворот к восточным проложена улица, проложены дороги. В середине, вокруг
храма и звонницы, площаденка. От нее отходят переулки, утыкаясь в вал.
Короткие, здесь не разбежишься. Все плотно заставлено жилищами да
складами, кто как сумел, так и поставил, прилаживая к жилью конюшни,
загоны для скотины. Соломенных и камышовых крыш нет, пусть они теплы,
дешевы и удобны. За крышами боярин Стрига смотрит, и, хоть народ вольница,
никто боярина не переволил.
Мономаха, поглядеть на крепостное хозяйство.
дело, все-то он хочет видеть да ведать. Сам не успеет - пошлет.
заложено было с прошлой осени четвертей пшеницы, полбы, сколько гороха,
овса, ячменя. Оставалось немного, скоро снимать новый урожай, однако
остатков хватит, чтобы продержаться и сегодня недели три, если вдруг
половцы придут. Не должны бы прийти, зимой с ними писали мир, за который
князь Владимир Мономах им не щедро, но и не скупо отвалил денег, одежды.
Дал и скота. Который раз перемежались войны такими мирами? Посчитали - и
сбились. Не то девять раз, не то восемь. Посидят половцы у себя и вновь
лезут, и вновь. В этом году боярин Стрига не ждал половцев. У него свои
приметы: от купцов, проезжающих через Кснятин на Русь, удается вызнать,
задавая вопросы совсем будто о другом.
хранили соль, без которой нельзя съесть и куска.
под рукой десятка полтора сильных коней, кормленных овсом, приученных к
ячменю.
многоярусных полатях, хозяин подвел гостя к диковинкам. На подставках
лежали старые кости богатырских размеров. Симон поразился:
погребенья человеческие останки. Гляди! Эта похожа на турью или бычью,
только больше их раза в три. Это обломки черепа, кусков не хватает, но все
же можно собрать. Котел!
сплошная, чистая, чуть желтоватая кость.
бивень-клык? И в книгах ты мог встретить рисунки слона. Большеухий зверь с
длинным, как хобот, носом. По сторонам из пасти торчат клыки.
резчик-искусник, я и сам люблю зимой в долгую ночь руки потешить. Не
забыть, у меня дома есть меч с рукояткой своей работы. Обвил змеями для
красоты, и рука не скользнет. Было так. Вскоре после приезда сюда, в
Кснятин, я начал вал наращивать. Неподалеку отсюда брали дикий камень,
глину, известняк - известь жечь. Костей в одном месте было много. Покаюсь,
поначалу и отшатнулся, как ты. Клыки меня на ум навели.
великанские кости, - сказал Симон. - Да слоны-то разве на Руси водились?
Они в жарких странах живут.
порешили, что ходили они до потопа. Тогда здесь было, надо думать, теплее.
От потопа земля охладела. Да что кости! Смотри-ка сюда!
орнаментом из линий, выцарапанных до обжига. Кусок блюда с такими же
украшеньями по краю. Несколько пластин шириной в ладонь и длиной в
четверть. Железо отрухлявело от ржавчины, возьми - и рассыплется. На
концах пластин пробиты дыры.
оружием, видно.
старом валу. Пришлось, чтоб обновить проем для ворот, снять сверху землю.
С боков земля осыпалась, пришлось очистить до материка. Там же нашелся
ручной жернов и вот, - Стрига показал несколько наконечников стрел из
бронзы. Хотел он и еще что-то достать, но увидел, что гость будто бы
утомился. Насильно мил не будешь, каждому свое. И Стрига закончил возню с
любыми ему находками: - Вот к чему я веду, друг-брат. Говорят, что Кснятин
был поставлен Владимиром Святославичем. Еще короче - Ярославом. Спору нет,
оба князя заботились, чтоб крепость стояла. Но заложили ее, может быть, и
тысячу, и две тысячи лет тому назад. Ибо место здесь для крепости
сотворено. И разрушали ее, и сжигали, и она возрождалась: здесь место ей.
Не на левом берегу! На правом! С правого берега наши пращуры издревле
оборонялись против Степи. Так-то. Таков наш удел, русский. Изменим - сами
погибнем и других за собой в землю уведем.
пятном белых волос, которое зовут звездой, когда хотят сказать покрасивее.
Гостю старый конюх вывел буланого жеребца могучих статей, тонконогого, но
коротковатого телом.
подогнать стремя по себе, - я тебя глазом измерил и путлища отпустил,
сколько надо. - И добавил про коня: - В ходу он резв и прыгать горазд,
такая порода.
не лучшую и спешил словами отвести глаза Мономахову подручнику.
вала. Плотно убитая земля осыпалась пылью, обнажая где черепок, где кусок
желтой кости, уголь, почерневшую щепу.
нет.
которого выравнивали прослойкой кирпича. Высота - две сажени с лишком,
Пехов Алексей
Круз Андрей
Василенко Иван
Конюшевский Владислав
Юрьев Сергей
Посняков Андрей