как отец развращаемого вами молодого человека, которого вы обирали, да ведь
не сделал же этого... хе, хе, хе, хе!
секунду доктора и вслушался в последнюю фразу князя. Затем раздался
отвратительный хохот его и отчаянное восклицание Наташи: "О боже мой!" В
эту минуту я отворил дверь и бросился на князя.
броситься на меня, но, увидав, что нас двое, пустился бежать, схватив
сначала со стола свою пачку с деньгами. Да, он сделал это; я сам видел. Я
бросил ему вдогонку скалкой, которую схватил в кухне, на столе... Вбежав
опять в комнату, я увидел, что доктор удерживал Наташу, которая билась и
рвалась у него из рук, как в припадке. Долго мы не могли успокоить ее;
наконец нам удалось уложить ее в постель; она была как в горячечном бреду.
уже сообразить... но, вообще говоря, дело очень нехорошо. Может кончиться
даже горячкой... Впрочем, мы примем меры...
еще на два или на три часа и взял с него слово не уходить от нее ни на одну
минуту. Он дал мне слово, и я побежал домой.
меня. Должно быть, я и сам был странен.
поцеловал ее. Она вспыхнула.
Хочешь ли спасти всех нас?
знаешь; он проклял свою дочь и вчера приходил просить тебя к себе вместо
дочери. Теперь ее, Наташу (а ты говорила, что любишь ее!), оставил тот,
которого она любила и для которого ушла от отца. Он сын того князя, который
приезжал, помнишь, вечером ко мне и застал еще тебя одну, а ты убежала от
него и потом была больна... Ты ведь знаешь его? Он злой человек!
хотел на ней жениться. Сегодня уехал Алеша, а через час его отец уже был у
ней и оскорбил ее, и грозил ее посадить в смирительный дом, и смеялся над
ней. Понимаешь меня, Нелли?
прибежал к тебе. Слушай, Нелли: пойдем к отцу Наташи; ты его не любишь, ты
к нему не хотела идти, но теперь пойдем к нему вместе. Мы войдем, и я
скажу, что ты теперь хочешь быть у них вместо дочери, вместо Наташи. Старик
теперь болен, потому что проклял Наташу и потому что отец Алеши еще на днях
смертельно оскорбил его. Он не хочет и слышать теперь про дочь, но он ее
любит, любит, Нелли, и хочет с ней примириться; я знаю это, я все знаю! Это
так!.. Слышишь ли, Нелли?
слезами. Она робко взглядывала на меня.
начнут расспрашивать. Тогда я сам так подведу разговор, что тебя начнут
расспрашивать о том, как ты жила прежде: о твоей матери и о твоем дедушке.
Расскажи им, Нелли, все так, как ты мне рассказывала. Все, все расскажи,
просто и ничего не утаивая. Расскажи им, как твою мать оставил злой
человек, как она умирала в подвале у Бубновой, как вы с матерью вместе
ходили по улицам и просили милостыню; что говорила она тебе и о чем просила
тебя, умирая... Расскажи тут же и про дедушку. Расскажи, как он не хотел
прощать твою мать, и как она посылала тебя к нему в свой предсмертный час,
чтоб он пришел к ней простить ее, и как он не хотел... и как она умерла.
Все, все расскажи! И как расскажешь все это, то старик почувствует все это
и в своем сердце. Он ведь знает, что сегодня бросил ее Алеша и она
осталась, униженная и поруганная, одна, без помощи и без защиты, на
поругание своему врагу. Он все это знает... Нелли! спаси Наташу! Хочешь ли
ехать?
взглядом, пристально и долго, посмотрев на меня; что-то похожее на укор
было в этом взгляде, и я почувствовал это в моем сердце.
руку Нелли, и мы вышли. Был уже третий час пополудни.. Находила туча. Все
последнее время погода стояла жаркая и удушливая, но теперь послышался
где-то далеко первый, ранний весенний гром. Ветер пронесся по пыльным
улицам.
взглядывала на меня все тем же странным и загадочным взглядом. Грудь ее
волновалась, и, придерживая ее на дрожках, я слышал, как в моей ладони
колотилось ее маленькое сердечко, как будто хотело выскочить вон.
моим старикам с замиранием сердца. Я не знал, как выйду из их дома, но
знал, что мне во что бы то ни стало надо выйти с прощением и примирением.
Сергеич был очень расстроен и болен и полулежал, протянувшись в своем
покойном кресле, бледный и изнеможенный, с головой, обвязанной платком.
Анна Андреевна сидела возле него, изредка примачивала ему виски уксусом и
беспрестанно, с пытливым и страдальческим видом, заглядывала ему в лицо,
что, кажется, очень беспокоило старика и даже досаждало ему. Он упорно
молчал, она не смела говорить. Наш внезапный приезд поразил их обоих. Анна
Андреевна чего-то вдруг испугалась, увидя меня с Нелли, и в первые минуты
смотрела на нас так, как будто в чем-нибудь вдруг почувствовала себя
виноватою.
теперь сама захотела к вам. Примите и полюбите...
было угадать, что ему все известно, то есть что Наташа теперь уже одна,
оставлена, брошена и, может быть, уже оскорблена. Ему очень хотелось
проникнуть в тайну нашего прибытия, и он вопросительно смотрел на меня и на
Нелли. Нелли дрожала, крепко сжимая своей рукой мою, смотрела в землю и
изредка только бросала кругом себя пугливый взгляд, как пойманный зверок.
Но скоро Анна Андреевна опомнилась и догадалась: она так и кинулась к
Нелли, поцеловала ее, приласкала, даже заплакала и с нежностью усадила ее
возле себя, не выпуская из своей руки ее руку. Нелли с любопытством и с
каким-то удивлением оглядела ее искоса.
больше, что делать, и с наивным ожиданием стала смотреть на меня. Старик
поморщился, чуть ли не догадавшись, для чего я привел Нелли. Увидев, что я
замечаю его недовольную мину и нахмуренный лоб, он поднес к голове свою
руку и сказал мне отрывисто:
сумрачно; надвигалась черная туча, и вновь послышался отдаленный раскат
грома.
седьмом году, помню, в наших местах был еще раньше.