нетерпеливых юнцов, которые сразу хотели броситься в лес. Но
благоразумие победило, и в непроницаемой тьме мы продолжали
ждать.
как бы ускоряли наступление ночи. Когда совершенно стемнело, ни
одна искра света не мерцала между деревьями.
уничтоженного пожаром леса. Мы шли в полном молчании, держа
ружья наготове. В одной руке я нес ружье, а другую держал на
перевязи.
оказались раненными в руку. Впереди шли самые сильные.
Возглавляли отряд два охотника, а раненые плелись сзади.
нами уже не было листвы и хвои, чтобы защитить нас от дождя.
Когда мы проходили под обгорелыми ветвями, на нас сверху
сыпался черный пепел, но потоки воды сейчас же смывали его с
наших лиц. Большинство из нас шли с обнаженной головой. Сняв
фуражки, мы укрыли ими затворы винтовок, чтобы сохранить их
сухими. Некоторые завернули пороховую затравку в подкладку
своих курток.
идем. В таком лесу никакой проводник не смог бы отыскать
дорогу. Мы только старались идти прямо и не попасть в лапы к
противнику.
надеяться, что все обойдется благополучно. Но, увы, это была
недолгая радость. Мы недооценивали силу и хитрость наших врагов
-- индейцев.
нами, следили за каждым нашим шагом и шли по обе стороны от нас
двумя параллельными рядами. Нам казалось, что мы в полной
безопасности от индейцев, а на самом деле мы находились между
ними.
и кругом засвистели пули... Это были первые признаки близости
врага.
другие начали отстреливаться, кое-кто пытался спасти свою жизнь
бегством.
темноте казалось, что их больше, чем деревьев в лесу. Слышались
только редкие выстрелы из пистолетов. Никто уже больше не
заряжал винтовок. Неприятель окружил нас, прежде чем мы успели
вложить заряд. Теперь решить битву должны были ножи и
томагавки.
храбрецов нашли здесь свою смерть. Но каждый из них, прежде чем
пал, уложил хотя бы одного врага, а многие -- даже двоих или
троих.
пятикратном превосходстве врагов. Все они были крепкие и
свежие, а мы -- измучены и истощены голодом. К тому же многие
из нас были ранены. Какого же иного исхода можно было ожидать?
вряд ли кто-нибудь видел больше меня: борьба шла чуть ли не в
полной темноте.
беспомощен. Я наугад выстрелил из винтовки, и мне удалось
вытащить пистолет. Но в этот момент удар томагавка заставил
меня выронить оружие из рук, и я, потеряв сознание, упал на
землю.
убедился, что бой кончен. Несмотря на мрак, я разглядел рядом с
собой какие-то темные груды -- это были тела убитых.
крепко обхватили друг друга в последнем объятии. Индейцы
нагибались над ними и разнимали их. Над белыми они совершали
свой отвратительный ритуал мести -- снимали с них скальпы.
находившийся в центре, был, по-видимому, начальником. В темноте
я разглядел три колеблющихся страусовых пера у него на голове.
Опять Оцеола!
него, даже сознавая всю бессмысленность этой попытки. Два
дикаря стояли около меня на коленях и держали, чтобы я не
убежал.
тоже в руках двух индейцев. Почему же они не убили нас?
человек и подошел ко мне. Оказалось, что это не вождь со
страусовыми перьями, а его посланец. В руке он держал пистолет.
Я понял, что наступил мой последний час.
удивлению, человек выстрелил в воздух.
Но я ошибся: очевидно, ему необходим был свет.
индеец. Мне показалось, что я где-то раньше видел его.
Очевидно, и индеец знал меня.
Джек. У пистолета, должно быть, было два дула. Я слышал, как
индеец снова выстрелил, склонившись над распростертым телом
негра.
из черных перьев. Услышав слова индейца, вождь что-то
воскликнул -- я не понял, что именно, -- и отошел в сторону.
показался мне не похожим на голос Оцеолы. Мы недолго оставались
на этом месте. Привели лошадей, нас с Джеком подняли и крепко
привязали к седлам. Затем был дан сигнал к отправлению, и мы
тронулись в путь через лес. По обеим сторонам, охраняя нас,
ехали всадники-индейцы.
пересекли саванну и вступили в другой лес -- из гигантских
дубов, пальм и магнолий. Я узнал это по запаху цветов магнолии.
Их тонкий и освежающий аромат было приятно вдыхать после
отравленной атмосферы, которой мы дышали до сих пор.
сделали привал.
ширину, окруженная со всех сторон тесными рядами пальм,
магнолий и дубов. Их листва склонялась почти до земли, так что
поляна казалась огражденной огромной и непроницаемой зеленой
стеной.
индейцев. Тут были разбиты две или три палатки, рядом с ними
привязаны лошади; вокруг стояли и лежали в траве несколько
человек, тесно прижавшись друг к другу -- очевидно, для того,
чтобы согреться. Посреди поляны пылал большой костер. Вокруг
него также толпились мужчины и женщины.
нас было немного, так как сразу же после прибытия нас грубо
стащили с лошадей и швырнули в траву. Затем нас, связанных по
рукам и ногам, растянули на спине, как две шкуры, разостланные
для просушки, и крепко привязали к колышкам, вбитым в землю.
лагеря, ни деревьев, ни даже земли. Мы только видели над собой
голубое небо.
мучительно. Раненая рука делала его просто невыносимым. Вокруг
нас собралось почти все население лагеря. Мужчины еще раньше
вышли встречать нас, а теперь женщины столпились вокруг наших
распростертых тел. Среди них попадались индейские скво, но, к
моему удивлению, большинство женщин были родом из Африки --
мулатки, самбо и негритянки.
нами. Некоторые даже мучили нас: плевали нам в лицо, вырывали
волосы и втыкали в тело шипы. При этом они все время вопили в
каком-то дьявольском восторге и болтали на непонятном жаргоне,
который показался мне смесью испанского и языка ямасси. С
Джеком обращались не лучше, чем со мной. Одинаковый цвет кожи
не вызывал никакого сочувствия у этих дьяволиц в юбках: и
черный и белый равно были жертвами их адской ярости.