было достаточно и сил, и времени, да и ситуация была
подходящая, когда он относил эту чертову радиограмму Саундерсу.
Гроувс возразил:
Меллори необходимо было сделать вид, будто информация передана
в Италию. Но, может быть, именно этого он меньше всего хотел. И
нашел единственный доступный для себя выход, а потом разбил
передатчик, чтобы никто не смог им воспользоваться в
дальнейшем. Видимо, поэтому он и отговаривал меня установить
дежурство и пойти проведать Саундерса -- чтобы я не обнаружил
его труп. В этом случае, с учетом фактора времени, подозрение
автоматически падало на него.
Рейнольдса явно произвела на Гроувса впечатление.
Рейнольдса и Гроувса, которые не повернули головы,
сосредоточенно глядя на дорогу, затем Марию и Петара, занятых
тем же, и пристроился вслед Андреа и Миллеру.
боснийского леса. Изредка на их пути попадались поляны,
хранившие остатки человеческого обитания. Крошечные деревеньки,
хутора. Но жизнь их покинула, они были пусты. Все так же
зеленела трава, шумели величественные деревья, пели птицы, но
на месте непритязательных жилищ трудолюбивых горцев мрачно
дымились почерневшие груды обгорелых бревен. В воздухе стоял
терпкий запах дыма, запах горя, смерти и разрушения, которые
принесла на эту землю жестокая война. Кое-где попадались
маленькие, сложенные из камней хижины, на которые, видимо,
пожалели взрывчатки и бензина, но все остальное было
безжалостно уничтожено. В первую очередь уничтожили, вероятно,
церкви и школы. От деревенской больницы не осталось буквально
ничего, кроме нескольких покореженных скальпелей и пинцетов.
Остальное гитлеровцы сровняли с землей. Меллори ужаснулся,
представив, что произошло с больными. Однако его больше не
удивляла цифра в 350 000 человек, названная капитаном
Дженсеном. Если принять в расчет женщин и детей, то получится,
что под знамена маршала Тито встало не меньше миллиона
добровольцев. Даже тем, кто не горел жаждой мести и
патриотическими чувствами, просто некуда было больше идти. У
этих людей буквально ничего не осталось. Им нечего было терять,
кроме собственной жизни, которую они, кажется, не очень высоко
ценили. Зато, уничтожив врага, они приобретали все. "Будь я на
месте немецкого солдата, назначение в Югославию меня не очень
обрадовало бы,-- подумал Меллори.-- Эту войну вермахту никогда
не выиграть. Солдатам из Западной Европы бессмысленно бороться
со свободолюбивыми горцами".
останки деревень своих почти наверняка погибших соплеменников.
Им незачем смотреть, понял вдруг Меллори. Каждому сполна
хватало собственных воспоминаний. Если бы чувство жалости к
врагу было ему знакомо, в эти минуты Меллори пожалел бы немцев.
неширокой, но плотно укатанной дороге. Один из партизан вскинул
руку, предлагая остальным остановиться.
Меллори.-- По-моему, именно здесь нас высадили из грузовика
утром.
помахали руками, прокричали какую-то тарабарщину на прощание и,
пришпорив лошадей, двинулись в обратном направлении.
сержантами в конце колонны, двинулись вниз по дороге. Снегопад
прекратился, и сквозь редкие облака засветило солнце. Внезапно
Андреа, поглядывающий по сторонам, тронул Меллори за рукав.
Меллори посмотрел туда, куда указывал Андреа. За редеющими
соснами, сбегающими вниз по склону, вдалеке виднелась
ярко-зеленая полоска. Меллори повернулся в седле.
не выходить!
доезжая десяти ярдов до края леса, всадники по знаку Меллори
спешились и, прячась за стволами деревьев, а в конце ползком,
добрались до опушки. Там они залегли, прячась между корней
огромных сосен. Меллори достал бинокль и протер запотевшие
стекла.
За полосой бурой, беспорядочно покрытой валунами земли зеленела
чахлая травка. Еще ниже видна была покрытая гравием дорога. В
удивительно хорошем для этих мест состоянии, заметил Меллори.
Ярдах в ста от дороги, параллельно ей, была проложена
узкоколейка. Ржавая, заросшая травой. Ею, видимо, давно не
пользовались. Сразу за узкоколейкой земля обрывалась к узкому
извилистому озеру, противоположный берег которого отвесной,
каменной стеной поднимался к заснеженным вершинам.
крутой поворот озера. Оно было неправдоподобно красиво: под
ярким весенним солнцем блестело и искрилось, как изумруд. На
гладкой поверхности под порывами ветра возникала рябь, и тогда
изумрудный цвет сменялся лазурным. В ширину озеро было не более
четверти мили, но длина его исчислялась многими милями. Длинный
правый рукав, причудливо извиваясь между гор, уходил к востоку.
Левый рукав, начинающийся от поворота к югу, упирался в
бетонное тело плотины, перегородившей узкое ущелье с отвесными
каменными стенами, почти смыкающимися наверху. Невозможно было
отвести взор от зеркальной изумрудной поверхности, на которой
отражались заснеженные горы.
его невыразительным взглядом и снова принялся осматривать
озеро.
Мария! Что это за озеро?
Самое большое в Югославии.
контролирует всю Центральную Югославию.
улыбки.-- Мы, то есть немцы, полностью контролируем все подходы
к озеру. С двух сторон оно зажато скалами. На дальнем восточном
конце есть только один мост через ущелье, и он охраняется
круглые сутки. Так же, как и сама плотина. К ней можно
добраться только одним путем -- по стальной лестнице,
закрепленной на скале под плотиной;
у нас есть более срочные дела: Пошли! -- Он посмотрел на
Миллера, который понимающе кивнул и двинулся вверх по склону.
Двое сержантов и Мария с братом последовали за ним. Меллори и
Андреа на минуту задержались.
западной стороны ущелья Неретвы -- ему открывался прекрасный
вид на закрепленную в скале лестницу. Хорошо была видна и вся
внешняя стена плотины, спускавшаяся глубоко вниз, ко дну
ущелья, по которому спешила река, вырвавшись из выходных
отверстий в теле дамбы. Несмотря на впечатляющую высоту,
плотина была неширокой -- не более тридцати ярдов в самой
верхней своей части. На самой плотине, со стороны восточного
берега, на небольшом возвышении стояло здание управления
станции и два небольших строения, в которых, судя по количеству
солдат, патрулирующих дамбу, располагалась охрана. Стены ущелья
поднимались вертикально футов на тридцать выше домов, а затем
зловеще зависали над плотиной.
стальная лестница, закрепленная в теле скалы металлическими
скобами. Она была выкрашена в ярко-зеленый цвет. От основания
лестницы, вдоль берега реки, по дну ущелья вилась узкая
тропинка. Ярдов через сто она обрывалась -- там стена ущелья
была рассечена глубокой ложбиной -- следом от оползня,
сошедшего здесь в незапамятные времена. Через реку был
перекинут подвесной мост, от которого тропинка шла дальше вниз
Земляной Андрей
Акунин Борис
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Сертаков Виталий