недостаточною против экономических злоупотреблений свободного своекорыстия
со стороны лиц и классов и приходится прибегн уть к ограничениям этой
свободы во имя высшей правды, то позволительно ли и благородно ли вспоминать
о правде только в крайнем случае, ставить ее в конце, а не в начале
общественного устроения? Не только непозволительно и неблагородно, но и
бесполезно. И бо такая нравственность ex machina никакой внушительной и
пленительной силы не имеет, никто ей не поверит, никого она ни от чего не
удержит, и останется одно только голое принуждение - сегодня в одну сторону,
завтра в другую.
не заставляет их сильнее трудиться, а порождает древнее рабовладельчество,
средневековое господское право и современное экономическое кулачество, или
плутократию. Усвоенный слабыми , которые, однако, сильны как большинство,
как масса, этот принцип свободного своекорыстия не заставляет их дружнее
работать, а создает только почву завистливого недовольства, на которой затем
вырастают бомбы анархистов. Бастиа, охотно выражавший свои мы сли в
популярных диалогах, если бы дожил до наших дней, мог бы сам играть главную
роль в таком, например, разговоре:
вас: убирайтесь отсюда куда-нибудь подальше, ибо я намерен немедленно
взорвать эту местность по случаю присутствия в ней разных тиранов и
эксплуататоров.
компрометируете принцип человеческой свободы!
доказывали, что корень всего зла есть вмешательство общественной власти в
свободную игру единичных интересов, разве вы не осуждали беспощадно всякую
намеренную организацию труда, всякий прину дительный общественный порядок?
Но то, что осуждено как зло, должно быть разрушено. Мы переводим в дело ваши
слова и избавляем вас от черной работы.
экономическую жизнь и против искусственных организаций труда, выдумываемых
социалистами.
них. Мы не фантазируем. Мы восстаем против одной только организации, -
против той, которая действительно существует и называется общественным
порядком. Эти города и фабрики, биржи
земли выросло, разве это не произведения искусственной организации? Значит,
по-вашему же, все это есть зло и должно быть уничтожено...
бедствий выходит действительное общее благо, вы во всех случаях так
остроумно различали между тем неважным, что видно, и тем важным, чего не
видать. В настоящем случае то, что видн о, - это летящие коробки от
сардинок, разрушенные здания, изуродованные трупы - это видно, но не важно;
а то, чего не видно и что есть единственно важное, - это будущее
человечество, в котором не будет уже никакого "вмешательства" и никакой
"организации" - за истреблением тех лиц, учреждений и классов, которые могли
бы вмешиваться и организовать. Вы проповедовали принцип анархии, мы
произведем анархию на деле...
взорвал. Что же вы? О чем вы размышляете?
интереса - на которую я тоже стал, прочтя ваши красноречивые доводы, - что
для меня выгоднее: взять ли этого молодца за шиворот или же поскорее
вступить с ним в естественную гармон ию интересов?
что, исходя из частного, материального интереса как цели труда, мы приходим
не к общему благу, а только к общему раздору и разрушению. Напротив, идея
общего блага в истинном, нравстве нном смысле, т.е. блага всех и каждого, а
не большинства только, - идея такого блага, поставленного Мак принцип и цель
труда, заключает в себе и удовлетворение всякого частного интереса в его
должных пределах.
писателем или банкиром - должен трудиться с сознанием и желанием
общеполезности своего труда, если он должен смотреть на него как на
обязанность исполнения воли Божией и служения все общему благосостоянию
ближних, то эта обязанность, именно как всеобщая, предполагает, что все
таким же образом должны относиться к этому человеку, т.е. ставить его не как
орудие только, но и как предмет или цель общей деятельности, что общество
имеет обя занность признавать и обеспечивать право каждого на
самостоятельное пользование - для себя и для своих - достойным человеческим
существованием. Достойное существование возможно при добровольной нищете -
той, которую проповедывал св. Франциск и в которой
такой работе, в которой все значение человека сводится к роли простого
орудия для производства или перемещения вещественных богатств. Вот,
например:
сил; больно смотреть, как сразу оседает согнутая спина под грузом от 8 до 18
пудов (я не преувеличиваю в последней цифре); этот каторжный труд
оплачивается пятью рублями с тысячи пу дов. Крючник может заработать maximum
рубль в сутки, неся работу вола и непременно надрывая свои силы; более 10
лет такой каторги редко кто выдерживает, и двуногие вьючные животные
делаются калеками, паралитиками..." (Нов[ое], Вр[емя], ? 7356)171. Кто не
видал волжских "крючников", тот, наверное, видел в больших гостиницах
"коридорных", которые, задыхаясь и надрываясь, тащат многопудовые сундуки на
четвертый или пятый этаж. И это в век машин и всяких утонченностей! Никого
не поражает наглядная несообраз ность: приезжает в гостиницу постоялец с
поклажей; хотя ему самому взойти на лестницу было бы только полезным
упражнением, но он садится в подъемную машину, а вещи его, для которых,
казалось бы, машина именно и предназначена, взваливаются на спину "корид
орного", который, таким образом, оказывается даже не орудием другого
человека, а орудием его вещей, орудием орудия!
своему исключительно и грубо механическому характеру и по чрезмерному
напряжению мускульной силы, которого он требует, такая же несовместимость с
человеческим достоинством или безнр авственность работы должна быть признана
и тогда, когда труд, сам по себе не тяжелый и не унизительный, по своей
ежедневной продолжительности поглощает все время и все силы рабочего, так
что те немногие часы, которые прерывают работу, необходимо отдаются
физическому отдыху, а для мыслей и забот идеального и духовного порядка не
остается времени и сил147. Кроме часов отдыха существуют, конечно, целые дни
отдыха - воскресенье и другие праздники. Но истощающий и притупляющий
физический труд, которым заняты все будни, вызывает в праздник естественную
реакцию - потребность разгула и самозабвения, которым и отдаются эти дни.
отдельные, хотя бы и многочисленные факты, доступные нашему наблюдению.
Обратимся к статистике и спросим ее, насколько заработная плата
удовлетворяет необходимые потребности работника? Оставляя в стороне размеры
заработной платы в разных видах труда, качество пищи, размеры жилища, мы
спросим статистику только о продолжительности жизни людей в зависимости от
их занятий. На что мы получаем такой ответ: сапожники живут в среднем 49
лет,
токари - 41,6, каменотесы - 33. А средняя жизнь чиновников, капиталистов,
духовных, оптовых торговцев составляет 60 - 69 лет148. Возьмем данные о
смертности в зависимости от размеров
местностях города, населенных бедными, преимущественно рабочими людьми с
низкой квартирной платой, смертность гораздо выше, нежели в частях города с
относительно большим числом богатых обитателей. Для Парижа эту связь
установил Вилларме еще в 20-х годах настоящего века: он вычислил, что за
пятилетие 1822 - 26 гг. во II округе Парижа, со средней годовой платой за
квартиру в 605 франков, 1 умерший приходился на 71 жителя, а в XII, со ср
едней квартирной платой в 148 фр., умирал 1 из 44. Однородные данные имеем
мы и для многих других городов, в том числе и для Петербурга"149. Отсюда
выводится следующее справедливое заключение: "Кто не считает работника
орудием производства, а признает в
может считать нормальною среднюю жизнь в 40 лет, если люди зажиточных
классов доживают в среднем до 60 - 70. Эту возможно долгую в современных
общественных условиях жизнь мы считаем н ормальною. Всякое отклонение от
этого уровня вниз, если оно не может быть объяснено особенностями данных
занятий, должно быть приписано только чрезмерному труду и недостаточному
доходу, не позволяющему покрыть самые необходимые потребности, удовлетворить
наименьшие требования гигиены относительно пищи, одежды и жилища"150.
разуме и воле возможности бесконечного совершенствования, или, по выражению
отцов церкви, обожествления (q?((((). Эта возможность не переходит у нас в
действительность непосредственно , одним полным актом, потому что тогда
человек был бы уже равен Богу, что противно истине, - эта внутренняя
потенция становится все более и более действительностью, для чего требуются
определенные реальные условия. Обыкновенный человек, на многие годы ос
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Курылев Олег
Контровский Владимир
Бажанов Олег