порядке исключения можно позволить работникам первого отдела абвера
отбирать для вербовки в разведывательные школы и тех военнопленных,
которые не зарекомендовали себя в лагерях открытым предательством, и
действовать в таких случаях самостоятельно, не прибегая к консультации
гестапо.
соображениями.
в подразделение "штаба Вали" переводчиком, хотя и был осведомлен о том,
что познания ефрейтора в русском языке имеют изъяны, так как он не знает
тонкостей советской терминологии и незнаком с многими современными
специфически русско-советскими языковыми новообразованиями.
русскому языку у белоэмигрантов. И, общаясь с переводчиками, Иоганн со
строжайшей бдительностью следил за своей речью, обдумывая каждое слово,
прежде чем его произнести. Эта нелегкая умственная работа требовала
скурпулезной точности, но от нее зависела жизнь Иоганна, как, впрочем, и
от многих новых обстоятельств, о которых он должен был неустанно помнить.
о стремительных операциях, которые можно счесть за незамысловатый плагиат:
отмыть их от крови и грязи - и перед вами старинный плутовской роман.
Различие только в том, что его персонажи начисто лишены живости
воображения и низведены до степени мелких исполнителей неведомого им
замысла.
решили, что пришла пора завершить период "шутливой", "игрушечной" войны с
Францией, один из немецких летчиков получил приказ в туманный день
приземлиться на территории Бельгии. Летчик выполнил приказ, и при нем
нашли сумку с документами, которые неопаровержимо свидетельствовали о том,
что Германия, повторяя уже испытанный в первую мировую войну, план
Шлиффена, якобы готовится к вторжению в Бельгию.
плутовству. Немцы совершили прорыв в районе Седана, и союзные войска
попали в ловушку. Описания подобного рода остросюжетных операций можно
найти в каталогах всех разведок мира, это - довольно занимательное чтение.
Но миссия, которая выпала Иоганну Вайсу, лишена была фейверочного блеска.
Не блицтурнир с заранее определенными ходами, а величайшее испытание
духовной прочности убеждений, нравственных представлений, умения не
утратить веру даже в тех людей, у которых отнята Родина и честь,
окровавлена совесть, - вот что предстояло ему, вот что ожидало его.
преодолевает человек, которому поручено убедить раненых, только что
вынесенных с поля боя и корчащихся на хирургическом столе в палатке
полевого госпиталя, чтобы они немедля вернулись в строй. Или терпеливо
уговаривать совершивших самострел дезиртиров решиться немедля на подвиг.
проигранных сражений, но не пал на поле битвы. С людьми, для которых нет
больше неба.
в бою припаяли себя собственной кровью к поверхности пораженной войной
планеты. Там, где громоздятся обгорелые, превращенные в хлам,
выпотрошенные взрывами танки и лопнувшая скорлупа их брони осыпается серой
окалиной, где валяются орудия с вздернутыми кверху стволами,
расщепленными, разорванными последней гранатой, сунутой в их раскаленное
жерло. Там, где траншеи - могилы, а блиндажи - склепы, переплетенные
серыми жесткими зарослями рваной проволоки, где по земле, начиненной
минами, подобными свернувшимся плоской спиралью гадюкам, стелется угаоный
сырой туман, вонь тротила, где все покрвла черная, жирная копоть от
сгоревшей взрывчатки, где перешибленв снарядами деоевья и торчат
высоченные пни, где талый снег едко рыжий от ржавчины, где почва
смертельно обожжена и засыпана обломками лопнувших снарядов и мин.
заживо делает добычей врага.
на то, были нацелены на то, чтобы убить в человеке все человеческое. В их
задачу входило предусмотренное планом экономики рейха массовое физическое
истребление заключенных. Для этого концлагеря были оснащены
соответствующим техническим оборудованием, которое поставляли в точно
обозначенные сроки самые солидные германские фирмы.
Иоганн испытывал сложное и мучитеоьное чувство. Он знал, что тысячи
советских людей незримо ведут в них борьбу за то, чтобы не утратить
человеческого достоинства, которое было для них дороже жизни. Но из числа
тех, с кем предстояло Иоганну непосредственно иметь дело в немецкой школе
разведчиковдиверсантов, исключались люди высокого и чистого духа,
несгибаемой воли.
подонки, низостью, презренным слабодушием зарекомендовавшие себя перед
врагом. Иоганн даже мысленно не мог сопоставить их с теми военнопленными,
которые в таких же умерщвляющих все человеческое в человеке условиях
оставались советскими людьми, сохраняли достоинство и являли величайший
героизм, остававшийся безвестным. Они героически боролись за продление
существования - не ради спасения жизни, а ради того, чтобы, не покорствуя,
остаться советскими людьми до смертного часа и самой смертью утвердить
свое бессмертие.
снисходительной жалости к тем, кто стал жертвой собственного слабодушия.
тогда может сочувствовать общественному несчастью, если он сочувствует
какому-либо конкретному несчастью каждого отдельного человека..."
покорнр уступившие обстоятельствам, не нашедшие в себе силы для
сопротивления. Что же, он будет сочувствовать слизнякам?
утратил не безнадежно и может быть еще возвращен Родине? И этот щит Родина
вручила ему, Иоганну Вайсу. Владеть щитом здесь несоизмеримо труднее, чем
мечом карающим, но он должен этому научиться, чтобы не отдать безвозвратно
врагу тех. кто повержен, но еще может подняться, если протянуть ему
спасительную руку. Вот только хватит ли у него сил, решимости помочь,
удержать человека, повисшего на краю бездны, от окончательного падения!
необходимые разведчику, он был убежден, что полученные знания станут
надежным оснащением в той борьбе, которую ему предстоит вести. И верил:
эти знания помогут ему раскрыть замыслы "предполагаемого противника",
провозгласившего идею "неограниченного насилия" и объявившего, что земной
шар - только переходящий приз для завоевателя со свастикой на знамени.
опалены событиями в Испании, на которых трагические битвы испанских
республтканцев и интернациональных бригад с фашистскими фалангами Франко,
Муссолини, Гитлера оставили неизгладимый след, вызвали непоколебимую
решимость до конца отдать свою жизнь борьбе с фашизмом, победить его и
уничтожить.
поприща, а ведь он, наверно, мог бы кое-чего достичь под добрым
руководством академика Линева. С суровым пуританизмом он готовил себя к
избранной цели. Но, отказавшись от многого, он отказал себе в праве быть
снисходительным к тем, кто в предгрозовое, напряженное время по тем или
иным причинам уклонялся от мобилизации воли.
представлений о тех качествах, какими, по его мнению, должен обладать
чекист. Эта одержимость, высокое сознание долга помогали ему преодолеть в
своем характере черты, которые он считал элементами психологической
несобранности. И он собрал себя в кулак, подчинив все своей воле,
целеустремленной, направленной на одно - как можно лучше выполнить долг
перед Родиной.
деятельности, который предстоял ему в фашистском
разведывательно-диверсионном "штабе Вали", поверг его в смятение.
бывшими своими соотечественниками.
слабодушия. Как проникнуть сквозь эту коросту в чужие души и терпеливо,
непредубежденно проверить, сгнила ли сердцевина или только почернела
сверху, словно кровь на ране человека? Ведь вернуть таким людям веру в
жизнь можно, только заставив их снова встать на тот путь борьбы, от
которого они отреклись.
был наивен, когда самонадеянно утверждал, что копание в грязных сумерках
подполья искалеченных деш - бессмысленная сладостная пытка и ничего более!
Быть может, это имело какой-то смысл во времена Достоевского, В наших
людях нет и не может быть ничего такого.
распознавать их, чтобы спасти, вырвать из цепких вражеских рук! И ему уже
казалось легкой другая его задача - не дать врагу возможности использовать
предавших Родину людей. Он считал, что для этого у него достаточно
способов и условия тут вполне подходяшщие. К тому же и Центр поможет все
организовать наилучшим образом, разработает точный и верный план действий.