трубопрокатным. Вся соль в том, что бухгалтерия крупного завода не заметит
этих денег. Ну, пришли и пришли. Вот если договор есть, а денег нет,
тогда, конечно, замечают... А если наоборот - очень трудно...
им давно поперек горла. Таможня чего-нибудь арестует... О налоговой я не
говорю, этим сам бог велел падаль есть... Этот вчерашний разговорчик
комбинату обойдется лимонов в пятьдесят. Баксами.
почему у тебя получается, что ты хороший, а банк плохой? Ты же ведь... ну,
к тебе эти акции попали точно так же, как к банку. Или нет?
выбирать, что он хочет. Заработать денег и уехать на Гавайи или жить в
России. И если он хочет срубить в этой стране бабки, а там хоть трава не
расти, тогда надо вести себя одним способом. А если он хочет остаться,
тогда ему надо вести себя другим способом. Не смотреть на людей, как на
одноразовую посуду. Не смотреть на завод, как на китайские кроссовки -
сегодня купил, завтра выкинул, зато дешево. Если ты хочешь работать в
России, то ты и деньги везешь в Россию. Это все лажа, что ты их держишь
где-то в Швейцарии. Ну, купишь чего-нибудь для страховки - вроде как
старушка откладывает похоронные. Но они же работать должны, деньги. А
прибыльней, чем в России, им нигде не сработать.
просто записи на счетах. Они сейчас здесь, через минуту в Америке, через
две минуты на Кипре. Банк - это одуванчик. Дунул - и все бабки улетели в
оффшор. А предприятие так не может. У него основные фонды. Я домну при
всем желании на корреспондентский счет не переведу и через спутник на
Багамы не сброшу.
оффшор, паспорт в карман - и гуляй, Вася, на Сейшельских островах. Надо
только деньги тем кредиторам отдать, которые убить могут. А всем остальным
можно не отдавать. Зачем российские банки вкладчиков привлекают? Чтобы
было чем расплатиться с теми, кто убить может. Знаешь, есть такой
финансовый термин - активы, взвешенные с учетом риска. А вот российские
банки сказали новое слово в мировых финансах. У них есть пассивы,
взвешенные с учетом риска. В смысле - есть пассивы, которые можно не
отдавать, а есть такие, которые надо отдать, даже если для этого придется
других обокрасть, иначе словишь гостинец из автомата Калашникова.
корточках, и длинные, светлые волосы касались его колючей щеки. -
Солнышко, - сказал Извольский, - ты совсем бледная. Я тебя замучил, да?
Ирина покачала головой.
лежит мужик не мужик, бревно не бревно, сам на бок перевернуться не может,
каждый день капризничает. Одно слово, сляб...
поближе, на Кипр? Ненадолго.
два или три. Один раз, несмотря на протесты, служба безопасности даже
истребовала ее заграничный паспорт, через два дня принесла визу, кредитную
карточку и билеты во что-то теплое: кажется, это были Азорские острова.
Сляб беспрекословным тоном потребовал, чтобы она улетела, но по мере
приближения срока отъезда в аэропорт становился все мрачней и капризней.
минут, и они не успеют на рейс, Ирина вышла из палаты, посидела с четверть
часа в урчащем на холостом ходу джипе, а потом поднялась обратно. Сляб
обрадовался, как ребенок, которому купили шоколадку.
Ростроповича. Тебе же это нравится, сходи.
концертный зал - это была совсем другая история, нежели периодически
поминаемый Славой Таиланд. Билеты на вечер означали, что вечером к Славке
придет Черяга и еще один человек, Вольев, бывший у Черяги специалистом по
электронным устройствам, и после того, как Вольев обшарит приборчиком все
тараканьи щели в комнате и задернет окна тяжелыми, установленными между
ставен металлическими щитками, Черяга и Извольский будут разговаривать два
или три часа.
не любишь, коммунистов не любишь...
безукоризненном костюме и с повадками интеллигентного бизнесмена. К музыке
он, по-видимому, питал не больше интереса, чем Извольский, и во время
концерта отчаянно скучал и внимательно рассматривал окружающих на предмет
их возможной опасности для охраняемого объекта.
найдутся собеседники, и концертный зал они покинули в пол-одиннадцатого, в
толпе возбужденных и довольных слушателей. В холле к Ирине подошел
красивый человек с неожиданной льдинкой в больших серых глазах.
"Ивеко".
лица, и именно это лицо было на пачке фотографий, валявшихся на тумбочке у
изголовья больного Извольского.
и лукаво. Бывший летчик был красавцем и бабником, и он очень хорошо знал,
какое впечатление производит на женщин его внешность. По правде говоря, он
даже несколько переоценивал себя. Ибо в последние годы впечатление на
женщин производила не только внешность, но и финансовые возможности
человека, который, как поговаривали, стал совладельцем одного из
крупнейших банков страны.
человеком, а собакой, на загривке у него встала бы шерсть.
встречи...
можете говорить с Вячеславом Аркадьевичем.
отлично это знаете! Меня не пустят в больницу! Со мной будет говорить
какой-нибудь Черяга, а этот ваш Черяга...
охранника, как бы ища поддержки. Тот утвердительно полуприкрыл глаза.
уютных кафешек, выбрал пластиковый столик в углу, подальше от музыки и
редких посетителей.
что происходит на комбинате. Одно из лучших предприятий России катится в
пропасть. Раздоры, дрязги, налоговая инспекция, железнодорожники... если
отношения комбината со всем окружающим миром будут портиться с такой
быстротой, то к лету комбината просто не будет...
сделанных ошибках. Это неконструктивно. Конструктивно то, что у нас общий
враг - губернатор. Энергетики. Налоговая инспекция, наконец... Ситуация
такая - мы хотели бы объединить усилия.
делится напополам между двумя хозяевами, вне зависимости от того, сколько
у них акций.
Извольского постоянно дезинформируют о том, что происходит. Он - всецело
под влиянием Черяги, а Черяга, поверьте, не лучшая кандидатура для и.о.
гендиректора в такие времена. Это он испортил отношения с губернатором.
Это он хамит всем, кому можно и нельзя. Он хочет, чтобы конфликт был как
можно более острым. Потому что зам по безопасности распоряжается на заводе
до тех пор, пока там - экстремальная ситуация. И объективно заинтересован
в том, чтобы обострить ситуацию. И чтобы рассорить Извольского со всеми,
кто может его, Черягу, заменить.