завоеванного неприятелем. По улицам постоянно проезжают патрули казаков.
Там и здесь видны возбужденные группы рабочих. Вечером много улиц
погружено в темноту.
дворников.
обсуждают события и меры сопротивления. Толпы сочувствующих, особенно
студентов, осаждают больницы".
известия о нападениях крестьян на помещичьи усадьбы, о конфискации
крестьянами помещичьего хлеба, скота. Царское войско, наголову разбитое
японцами в Маньчжурии, берет реванш над безоружным народом, предпринимая
экспедиции против внутреннего врага - против деревенской бедноты.
Городское рабочее движение приобретает нового союзника в революционном
крестьянстве".
лицом к лицу угнетенный рабочий класс и самодержавный режим с
кровопийцей-царем во главе.
исторического момента, при настоящем положении вещей, будучи, прежде
всего, революционером и человеком дела, я призываю все социалистические
партии России немедленно войти в соглашение между собой и приступить к
делу вооруженного восстания против царизма. Все силы каждой партии должны
быть мобилизованы.
террор единичный и массовый, все, что может содействовать народному
восстанию... Отдав все свои сипы на службу народу, из недр которого я сам
вышел (сын крестьянина), - бесповоротно связав свою судьбу с борьбой
против угнетателей и эксплуататоров рабочего класса, я естественно всем
сердцем и всей душой буду с теми, кто займется настоящим делом настоящего
освобождения пролетариата и всей трудящейся массы от капиталистического
гнета и политического рабства.
высказаться с возможно большей прямотой и определенностью. Мы считаем
возможным, полезным и необходимым предлагаемое им "соглашение". Мы
приветствуем то, что Г. Гапон говорит именно о "соглашении", ибо только
сохранение полной принципиальной и организационной самостоятельности
каждой отдельной партии может сделать попытки их боевого единения не
безнадежными...
обращения к нему с петицией к революционным целям, Гапон не мог сразу
выработать себе ясного революционного миросозерцания".
пружина от долгого и неумеренного употребления. Игра не стоит свеч,
говорит директор департамента полиции, г. Лопухин, всем своим докладом,
который написан в своеобразно грустном и унылом тоне.
унылый тон, эта деловитая, сухая и тем не менее беспощадная критика
полицейского, направленная против основного русского полицейского закона.
Миновали красные денечки полицейского благополучия! Миновали шестидесятые
годы, когда даже мысли не возникало о существовании революционной партии.
Миновали семидесятые годы, когда силы такой, несомненно существовавшей и
внушавшей страх, партии оказались "достаточными только для отдельных
покушений, а не для политического переворота". В те времена, когда
"подпольная агитация находила себе опору в отдельных лицах и кружках",
новоизобретенная пружина могла еще оказывать некоторое действие. Но до
какой степени расхлябана эта пружина теперь, "при современном состоянии
общества, когда в России широко развивается и недовольство существующим
порядком вещей и сильное оппозиционное движение"!
приглашая гг.
последствиями, к которым привело Положение об усиленной охране. Все
оказалось негодным в этом Положении с тех пор, как революционное движение
настоящим образом проникло в народ и неразрывно связалось с классовым
движением рабочих масс, - все, начиная от требования прописки паспортов и
кончая военными судами. Даже "институт дворников", всеспасающий, всеблагой
институт дворников подвергается уничтожающей критике полицей-министра,
обвиняющей этот институт в ослабляющем влиянии на предупредительную
деятельность полиции.
организации гражданской войны, правительство доказывает этим, что п о с л
е д н и й р а с ч е т приближается. Тем лучше. Оно начинает гражданскую
войну. Тем лучше. Мы тоже стоим за гражданскую войну. Уж если где мы
чувствуем себя особенно надежно, так именно на этом поприще, в войне
громадной массы угнетенного и бесправного, трудящегося и содержащего все
общество многомиллионного люда против кучки привилегированных тунеядцев".
"Искру" от ј84, "Социал-Демократ" и "Вперед". Это для Военно-революционной
организации. Что будет с литературой для нас? Через Катовицы и вообще
через Пруссию теперь почти невозможно действовать: граница обставлена
прусскими войсками, и нельзя перевозить контрабандой даже шелка. Посылаем
Вам нашу прокламацию, она будет издана в 5-10 тыс. экз.
налаживаю с ними связи, стараюсь узнать их силы, их самих, надо бы нам
объединиться.
колоссальную работу, революционизировал целые полки, их надо теперь
сдерживать от восстания, к которому они страшно рвутся. Это не
преувеличение. Подробно об этом не хочу писать и из конспиративных
соображений и потому, что хочу это обследовать, чтобы все видеть и ко
всему прикоснуться. Надо Вам сказать, что Южный комитет состоит теперь
совсем из других людей. Они потеряли связь с нами, так как старый состав
не оставил им никаких адресов. Состоит он теперь из семи человек: пяти
русских и двух поляков. Парень, который сюда приехал, производит солидное
впечатление.
работе в Пулавах и окрестных деревнях Вы можете судить по
корреспонденциям. Я вскоре там буду. Пришлю подробную корреспонденцию. Мы
думаем о Вильно, Белостоке, Лодзи, Пулавах, Ченстохове, Домброве.
вопросы с типографией, с Военно-революционной организацией и с русскими.
Затем поеду в Пулавы (два-три дня), Лодзь (две недели), Белосток, Вильно
(две недели), Ченстохов, Домброву (две недели).
алфавит, завтра здесь допишу.)
"Искру", "Социал-демократ".
окажутся годными, отправьте немедленно в "Искру".
Петербурге, Харькове и Варшаве, Зубатов вдруг ощутил звенящую пустоту в
себе, и понял он, что это и есть настоящий ужас, предсмертье, погибель.
коридорам в бронированные комнаты, где архивы хранятся, достают эти
архивы, а там, что ни дело, то его, Зубатова, резолюция. Разные резолюции,
тысячи их, но ведь и десятка хватит, чтоб в з д е р н у т ь; ужас рождает
обострение памяти; страх - иное, страх на каждую "память" три "непамяти"
выставит, страх цепляется еще, думает, как бы выкрутиться, спастись,
изловчиться, а ужас - это последнее, это когда все до конца видится, вся п
р а в д а.
колени, истово взмолился: "Господи, спаси Россию! Господи, покарай
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Влодавец Леонид
Прозоров Александр
Суворов Виктор
Ибсен Генрик