Чтение 81–й страницы книги ~Свирепая справедливость~

документов невозможно проследить.

Питер развернул билет и прочел пункт назначения. По коже его поползли
мурашки, словно прикоснулся какой-то паразит. Он сложил билет и просмотрел
две квитанции; ощущение предательства и зла растеклось по всему телу.
Кончики пальцев онемели, на языке ощущался горький медный привкус.

Билет на вечерний рейс из Орли" в аэропорт Бен Гуриона в Израиле,
машина для одной-единственной поездки в Иерусалим, а номер заказан в отеле
"Царь Давид" в этом старинном святом городе.

- В чем дело, Питер?

- Ничего, - ответил Питер, поняв, что болезненное ощущение отразилось
у него на лице. - Иерусалим, - продолжал он. - Калиф хочет, чтобы ты летел
в Иерусалим.

В Иерусалиме уже находится один человек. Питер почти непрерывно думал
о ней, с тех пор как в последний раз обнял в темноте на острове Бора-Бора
- столько времени тому назад.

Калиф в Иерусалиме и Магда Альтман тоже там - и тошнотворное ощущение
не покидало Питера.

Коварство Калифа.

- Нет, - твердо сказал он себе. - По этой дороге я уже прошел. Это не
Магда.

Изобретательный гений Калифа, эффективный и полный зла.

- Возможно. - Пришлось признаться самому себе. - С Калифом все
возможно. Каждый раз как Калиф мечет кости, выпадают новые номера,
соотношения меняются, сумма получается разная - но всегда результат
невероятно правдоподобный и убедительный.

Одно их основных положенией его профессии: любовь ослепляет и
оглушает человека, лишает его разума. Питер был влюблен и знал это.

"Хорошо. Значит теперь мне нужно освободить ум и постараться все
обдумать заново, словно я не околдован".

- Питер, что с тобой? - снова спросил Стивен, теперь с искренней
озабоченностью. Невозможно думать, когда Стивен нависает над ним. Надо
убрать его.

- Я лечу в Иерусалим вместо тебя, - сказал Питер.

- Ну, послушай, старина!

- Мы с тобой меняемся местами.

- Не выйдет. - Стивен решительно покачал головой. - Калиф разоблачит
тебя с ходу.

Питер взял свой чемоданчик и прошел в ванную. Быстро натянул парик,
прилепил усы и позвал.

- Стивен, зайди.

Они стояли рядом и смотрели в зеркало.

- Боже! - ахнул Стивен. Питер слегка сменил осанку и стал еще больше
похож на брата.

- Невероятно. Никогда не думал, что ты такой красивый парень, -
усмехнулся Стивен и удивленно покачал головой. Питер точно повторил его
жест.

- Черт возьми, Питер. - Смех замер на устах Стивена. - Хватит. У меня
мурашки по коже.

Питер стянул парик.

- Получится.

- Да, - согласился Стивен. - Может получиться. Но откуда ты знал, в
каком я буду костюме?

- Тайна фирмы, - ответил Питер. - Не волнуйся. Давай займемся
бумагами.

В спальне они двумя стопками выложили свои документы и быстро их
просмотрели.

Фотографии на паспортах подойдут.

- Тебе придется сбрить свое сито для супа, - сказал Питер, и Стивен с
сожалением провел по усам пальцами - от середины направо, налево.

- Это необходимо? Я себя буду чувствовать так, словно вышел к
обществу без брюк.

Питер достал из внутреннего кармана ручку с золотым пером, взял со
столика листок бумаги с грифом отеля. Некоторое время рассматривал подпись
Стивена в паспорте, попробовал изобразить ее на листке.

- Нет. - Покачал головой и попробовал снова. Похоже на походку
Стивена, дерзкую и уверенную, "Т" перечеркнуто решительным росчерком пера.

Через шестьдесят секунд подписи было невозможно различить.

- С этим париком на голове ты можешь однажды войти в мой банк и
получить по чеку всю сумму, - с беспокойством заметил Стивен. - А потом
пойти ко мне домой и лечь в постель в Пат.

- А что, неплохая мысль. - Питер задумался.

- Не надо так шутить, - взмолился Стивен.

- А кто шутит? - Питер просматривал кредитные карточки, карточки
членства в клубах, водительсике права и другие документы, сопровождающие
цивилизованного человека.

Стивен с большим трудом овладел подписью брата, но через двадцать
минут тренировки смог подписываться достаточно похоже, чтобы удовлетворить
служащих отеля.

- Вот адрес отеля на левом берегу. Великолепный ресторан, и работники
проявляют полное понимание, если тебе вздумается угостить молодую леди у
себя в номере выпивкой.

- Изыди, сатана! - Стивен не без удовольствия подумал о такой
возможности.

- Всего на несколько дней, Стивен. Держись незаметно. За все плати
наличными. Держись подальше от "Георга У" и "Мориса", "Ле Доена" и
"Максима" - от тех мест, где тебя знают.

Они внимательно прошлись по всем подробностям обмена личностями, пока
Стивен сбривал усы и натирал кожу кремом.

- Теперь тебе лучше уйти, - сказал наконец Питер. - Надевай это. - Он
протянул свою шинель. - И поменяемся галстуками.

Стивен был готов. Он неловко стоял у двери в тесноватой для него
шинели.

- Стивен, я могу тебя спросить? - Питер не знал, почему ему
захотелось это узнать: так давно и глубоко это было погребено в нем, но
сейчас почему стало очень важно узнать.

- Конечно, старик. - Стивен, по-видимому, тоже радовался возможности
оттянуть прощание.

- Сандхерст. - Питер старался скрыть замешательство в своем голосе. -
Я тебя никогда не спрашивал... но ведь ты этого не делал, Стивен?

Стивен спокойно и твердо встретил его взгляд.

- Нет, Питер. Не делал. Даю слово.

Питер взял протянутую правую руку брата и крепко пожал. Нелепо
испытывать такое облегчение.

- Я рад, Стивен.

- Будь осторожней, старик.

- Буду, - кивнул Питер. - Но если что-нибудь случится... - Питер
замялся... - Мелисса-Джейн...

- Не беспокойся. Я о ней позабочусь.

Почему англичанам всегда так трудно говорить о любви и привязанности?

- Ну, я пошел, - сказал Стивен.

- Береги свой конец и не позволяй, чтобы тебя застукали в плавках, -
ответил ему старой непристойностью Питер.

- Можешь на это рассчитывать, - сказал Стивен и вышел в коридор. Он
плотно закрыл за собой дверь, оставив брата думать об Иерусалиме.

Изменилось только название - с "Лод" на "Бен Гурион", все остальное
оставалось таким же, каким помнил Питер. Один из немногих аэропортов мира,
где есть достаточное количество багажных тележек и пассажирам не
приходится за них бороться.

В зале прибытия ждал молодой израильский шофер с надписью мелом на
школьной грифельной доске:

СЭР ПИТЕР СТРАЙД.

На шофере морская синяя шапочка с черным кожаным козырьком.
Единственная примета формы, а вообще-то он был в сандалиях и белом
холщовом костюме. Его английский отличался обычным сильным американским
акцентом, манеры небрежные, но дружелюбные: сегодня он ведет лимузин, но
завтра может вести и танк "центурион".

- Шалом, шалом, - приветствовал он Питера. - Это весь ваш багаж?

- Да.

- Беседер. Поехали. - Он не предложил взять у Питера тележку, но
продолжал дружелюбно болтать, ведя его к лимузину.

Лимузин оказался длинным "мерседесом-бенц" 240 D, почти совершенно
новым, любовно отполированным, но с каждой стороны задней части кузова
кто-то нарисовал по паре раскосых глаз.

Не успели они отъехать от аэропорта, как внутренности мерседеса
заполнились характереным израильским ароматом - запахом цветов апельсина
из садов, расположенных по обе стороны дороги.

Почему-то этот запах встревожил Питера, ему показалось, что он что-то
упустил, не заметил чего-то очень важного. Он пытался снова все продумать,
с самого начала, но шофер продолжал непрерывно болтать, когда они въехали
на новый двусторонний хайвей и через сосновые леса направились к
Иерусалиму, и его голос отвлекал Питера.

Питер пожалел, что уничтожил наброски, сделанные в отеле в "Орли". Он
попытался восстановить их в памяти.

Там было двенадцать пунктов на стороне "плюс". Третий из них:

"Магда рассказала мне о Цветке Кактуса. Сделала ли бы она это, если
бы была Калифом?"

Прямо напротив, на стороне "минус":

"Если Магда - Калиф, Цветка Кактуса не существует. Он был изобретен