Чтение 82–й страницы книги ~Пылающий остров~

- Я никогда не думал, что у вас такие поместья!

- М-да!.. Не понимаю, о чем вы говорите.

- Да вот, пожалуйста.

Доктор стал неуклюже перебирать левой рукой разложенные на
откинутой картине бумаги. Наконец, найдя нужную бумагу, он принялся
размахивать ею перед лицом профессора.

Кленов взял бумагу и достал очки.

- Тут звонил Матросов. Через сорок минут он вылетает в Данию,
просил вам передать, что ему поручили достать какой-то там
радий-дельта...

Профессор прочел бумагу и несколько мгновений смотрел в лицо
доктору отсутствующим взглядом.

Вдруг он ударил себя по лбу:

- Какой глупец! Какой глупец!

- А что такое? Почему вы присвоили себе такое ученое звание?

- Какой глупец!.. Доктор, немедленно одевайтесь! Извольте
показать, где ваше пальто, я помогу вам одеться!

- Я могу и сам. Может, вы думаете, что я калека?.. Но куда вы
спешите?

- На аэродром, доктор! На аэродром!

- О, вы видели этого юношу?! Теперь ему понадобился аэродром!

- Я осмелюсь просить вас не задерживать меня.

- Но позвольте...

- М-да!.. Я ничего не могу позволить, милейший доктор. Спешим! Мы
должны застать Матросова и передать ему эту бумагу.

Трясущимися руками профессор накидывал на доктора пальто.

...Красный самолет расправил свои белые складывающиеся крылья.
Матросов в качестве пассажира занял место в кабине. Начальник
аэродрома Баранов, высокий, с рыжими бакенбардами, заглядывал в кабину
и отдавал последние приказания:

- Смотри, брат! Напасть ни с того ни с сего могут. Тогда держи
вверх и радируй. Стрелять начнут - в бой не вступай: камнем вниз - и
приземляйся. Помни, кого везешь! Понял?

Вокруг самолета толпились летчики и провожающие. Матросов слушал
последние напутствия.

По пустынному вагону метро метался профессор Кленов. Доктор
Шварцман не отставал от него.

- Только бы не опоздать! Только бы не опоздать! - шептал
профессор.

- Ничего подобного! - кричал доктор.

- Подумать только, милейший: от такого пустяка, как возможность
задержать самолет, зависит спасение человечества! - говорил Кленов.

- Вы, может быть, думаете... - начал доктор и замолчал.

Поезд подходил к Станции "Аэропорт". Доктор Шварцман и профессор
Кленов изо всех сил старались открыть еще запертые пневматические
двери.

Самолет плавно двинулся с места. Люди махали руками и шляпами.
Никто из провожающих не заметил двух бегущих по полю стариков. В общей
суматохе это казалось естественным.

Когда профессор подбежал к начальнику аэродрома, самолет уже
превратился в едва заметную точку.

- Уважаемый!.. Осмелюсь обратиться... Скорее, возможно скорее
верните самолет!

- Что? Вернуть сверхэкспресс? Да вы с ума сошли!

- Ничего подобного! - закричал подоспевший доктор и первым делом
вцепился в пульс профессора. - Скверно, - проговорил он, задыхаясь.

Начальник аэродрома недоумевающе слушал, что наперебой говорили
ему старики. Потом быстро направился к радиорубке.

Все присутствующие были удивлены. Строились всевозможные догадки,
но никто толком не знал, почему понадобилось вернуть самолет.

Вскоре на горизонте появилась точка, а через несколько минут на
бетон аэродрома опустилась красная машина с белыми, отогнутыми назад
крыльями.

Кленов быстро шагал следом за еще катившимся самолетом. Доктор
семенил сзади.

Едва машина остановилась, профессор забрался в пассажирскую
кабину и долго что-то объяснял Матросову, передавая ему старые, много
лет хранившиеся в секретном сейфе бумаги.

Телевизефон самолета соединили с Василием Климентьевичем. Министр
поблагодарил профессора и дал Матросову четкие приказания. Его
изображение исчезло с экрана, но самолет не отправлялся, дожидаясь
приезда нотариуса для выполнения каких-то формальностей.

Только через час самолет снова готов был к полету. Начальник
аэродрома выходил из себя, но Матросов медлил. Ему что-то хотелось
сказать профессору.

- Иван Алексеевич, - наконец сказал он, - простите... Вы увидите
Марину Сергеевну?

Профессор насупился, зажевал челюстями и сердито взглянул из-под
насупленных бровей.

- М-да!.. М-да!.. - сказал он, потом еще раз взглянул на
Матросова.

Неизвестно, что он прочел на лице Матросова, какое воспоминание
промелькнуло у него в голове. Может быть, он вспомнил Мод... Около рта
его легли болезненные складки, еще ниже опустились лохматые брови.
Потом, вдруг по американской манере ударив Матросова по плечу, он
сказал бодро и весело:

- Хорошо! Я передам привет от вас Марине Сергеевне. М-да... На
прощание еще раз хочу поблагодарить вас за согласие взять с собой мой
аппарат связи на отраженной волне. Если он вам даже и не понадобится,
не откажите в любезности радировать на нем любое сообщение.

Матросов пообещал.

Кленов раскланялся и в сопровождении доктора Шварцмана покинул
самолет.

Взревел мотор, и самолет плавно побежал по взлетной дорожке.

Глава V. СВЯЩЕННЫЕ ЗАКОНЫ

У подножия замка Фредериксбург на острове Зеландия - большое
озеро. Серые стены дворца спускаются уступами в тихую гладь. Высокие
восьмиугольные башни касаются самого дна. Вековые гиганты парка
подергиваются под водой неощутимой влажной дымкой. Вместе со своим
отражением замок словно висит в воздухе, опоясанный бахромой густой
зеленой тени.

Это король Христиан IV построил на берегу озера датский Версаль.
Он любил видеть дворец и небо над ним у своих ног.

Но за последнее время совсем иным стало отражение в озере.
Странный, нестихающий ветер покрыл гладь морщинистой рябью, и
затрепетал, заколебался висящий в воздухе замок.

Жалобно выл ветер, словно навеки прощаясь с землей. Он цеплялся
за ветви, в отчаянии кидался в воду, заставлял в страхе дрожать
колеблющиеся башни, печально вздымал с дорожек песок и, как пеплом,
посыпал им головы понурых людей, шедших в замок Фредериксбург.

Невесело шли в резиденцию короля министры Датского королевства.
Кратка, но тяжела была повестка дня чрезвычайного заседания:

1. О нарушении Данией союзной солидарности.

2. Меры Дании по спасению мира.

Прошли министры; начались нерадостные прения во дворце, а ветер
все выл на одной протяжной, несмолкающей ноте и уносил воздух в
неведомую даль.

Почти одновременно с министрами ко дворцу подъехал автомобиль. В
нем сидел Матросов.

В этот момент в старинном зале дворца печальный и интеллигентный
старичок сообщил, что в органе западной военной солидарности поставлен
вопрос о предательском нарушении Данией обязательств в части
традиционных поставок Англии мяса и молочных продуктов.

- Дело в том, - продолжал премьер-министр, - что господин
Петерсен, в руках которого сосредоточен почти весь экспорт страны,
неожиданно продал все датские запасы господину Вельту.

- Вельту? - воскликнули многие министры.

Толстый и красный Петерсен, владелец датского синдиката мясных и
молочных продуктов, присутствовал на заседании. Он хитро улыбнулся и
сказал:

- Напрасно англичане обижаются, господин министр: с господином
Вельтом я имею дело не один десяток лет. Я всегда продавал ему молоко
и мясо.

- Однако ваш синдикат запродал сейчас Вельту все, что может дать
Дания до конца... - Старичок министр замялся и совсем тихо добавил: -
До конца мира... - Он вытащил платок и тщательно высморкался.

- Совершенно верно! - весело ответил Петерсен.

- А как же Англия? - робко спросили из-за стола.

- Я не знаю как!

- Что же будут есть англичане? Что им ответить?

- По-моему, надо им ответить: товар продан, лавка закрыта. Они не
заплатили бы мне таких денег, как Вельт! Конечно, Англия - датский
союзник. Но Вельт - владелец мира будущего, в который каждый человек
мечтает попасть. И опять же, священное право собственности превыше