задумано, чтобы кого-то с кем-то поссорить, какие-то связи укрепить, кого-то
подтолкнуть к войне или ссоре... Пойдем, я тебе за кубком вина такие хитрости
двора расскажу!
что-то на миг затмило звезды, такое же темное, как ночь, черное и молчаливое.
Сигизель настегивал коней, покрикивал, а с галопа на рысь позволил перейти не
раньше, чем стены Барбуса исчезли за темной стеной леса.
на звездное небо, глубоко и вольно вздохнул. - Фрига, здесь все на лжи и
предательстве... Они мне должны деньги, я им простил долг. Вот они и открыли
врата...
бледное изнуренное лицо Сигизеля побледнело еще больше. Глаза ввалились, а
скулы заострились до блеска.
неслась по воздуху, лишь изредка приземляясь, подпрыгивая и снова пролетая по
воздуху. Фрига вцепилась обеими руками, ногами уперлась, толчки грозят вы-
увереннее. Фрига молилась всем богам, обещала жертвы, но в эту ночь боги спали,
а топот копыт настиг, по обе стороны замелькали конские бока, грубые сапоги.
услышала звук удара. На дно повозки упал Сигизель, рот его был в крови. Он
начал подниматься, схватил со дна повозки меч, но чья-то сильная рука выбила из
рук. Фрига видела, как большой кулак с силой ударил Сигизеля в лицо, тот упал в
повозке навзничь.
толпились всадники на храпящих загнанных конях. Повозка затерялась в этом море
потного мяса и скрипящей кожи доспехов. Затем всадники расступились, к повозке
протиснулся грузный немолодой офицер в плотном панцире из толстой буйволиной
кожи. Голова его была как пивной котел, сидела прямо на плечах, а грудь и плечи
были широки, под стать великану.
руки за спину и связали крепко-накрепко. Фрига попыталась укусить одного за
руку, но всадник ударил ее по лицу. Она ахнула от неслыханной дерзости, а ее
бесцеремонно связали так же туго, немилосердно. Она закусила губу и старалась
не выронить слезы, когда новая грубая веревка впилась в ее нежную кожу.
Сигизель сидел в повозке, и сотник поленился наклоняться.
что не купишь ни за какие деньги! Вам, в Вантите, этого не понять.
нашего благородного Рагнара!.. Не понимаете, что честь не купишь ни за какие
деньги?
получить благодарность от своего хозяина.
Коней в конюшню, а этих приведем пешком с петлями на шее. Нет, Сигизель, не в
Барбус. Барбуса ты больше не увидишь... Думаю, ты больше вообще ни одного лица
не увидишь. Есть у нас там умелец, больше всего любит глаза выжигать. Дурак!..
Пальцы отрубывать куда интереснее...
использовать, дорогая. У меня есть тут такие страшилища, что с ними ни одна
продажная девка не ложится. Я вас познакомлю...
Сигизель скрипел зубами, дергался в путах. Фрига плакала злыми беспомощными
слезами.
мгновения разрослась, превратилась в красного коня, на нем сидел громадный
всадник с безумным лицом и огромной секирой в руках. Воины задрожали,
попятились. Незнакомец натянул поводья, грохот копыт умолк. Огненный конь
остановился в трех шагах от сотника. Из широких, как у дракона, конских ноздрей
валил дым и вылетали искры. Грива и хвост горели золотом, от них шел свет, а
сам конь казался выскочившим из раскаленного горна.
отсюда, псы!
всадника он повел себя, как пес перед огромным волком, но сейчас глаза
полыхнули гневом. Он покосился на своих бледных людей, пальцы скользнули к
мечу, он сказал сдавленным голосом:
страшное широкое лезвие ударило справа возле шеи. Послышался треск разрываемой
ткани, хряск костей и суставов. Секира рассекла грузное тело наискось до пояса.
Все, застыв, смотрели, как закованное в крепкие кожаные доспехи грузное тело
распалось на две половинки. Одна тяжело рухнула с седла на одну сторону, другая
- на другую. Кровь хлестала широкими черными струями, словно разрубили бурдюк с
темно-красным вином.
застывшим полем, как оглушающий гром, за которым ударит страшная буря, а землю
покроет град размером с куриное яйцо:
- корм для моей секиры!
диком страхе, поднимая на дыбы, разрывая удилами рты. Раздался удаляющийся стук
копыт, все понеслись, бешено настегивая коней, словно смерть уже летела по
воздуху, протягивая к ним костлявые руки.
Сигизель и Фрига смотрели с ужасом. Хоть он и пришел им на помощь, но явно
страшен, Мрак это понимал, и своим ревом, и жестоким ударом, и даже тем, что не
позволил воинам забрать тело сотника. Да что там не позволил, просто не
додумался, а они не спросили...
резал медленнее. Внезапно ее руки вздрогнули, он быстро поднял взгляд. Она
неотрывно смотрела ему в лицо, ее глаза становились все шире и шире. Лицо
побледнело еще сильнее. Рот начал приоткрываться, он приложил палец другой руки
к губам, веревки лопнули, он убрал нож.
что ваш путь... Большое вам спасибо!.. Я просто не знаю, как вас отблагодарить.
Мы, я и моя жена, люди бедные...
вопрошающе. Он улыбнулся ей успокаивающе, тут же подумал, что это совсем уж
зря, ибо в тот раз, когда отнял нож, тоже улыбался точно так же.
подумал, что снова нестыковка: проезжал мимо, ну так и ехал бы дальше, а то
сразу же обратно... Да ладно, им не до того, счастливы, что остались целы.
неслись по ночной дороге, Фрига куталась в плащ, молчала. Сигизель посматривал
на нее краем глаза, но Фрига вроде бы уже успокоилась, даже не вздрагивала.
так уж и далеко до речушки, где первая сторожевая вышка вантийцев, он сказал с
удивлением:
Кто-то правит страной, кто-то смотрит на звезды, а кто-то и вот так - на
огненном коне!
повозку.
Адамов Григорий
Контровский Владимир
Шекли Роберт
Орловский Гай Юлий
Каргалов Вадим
Сапковский Анджей