перекидают!
драконоборец. - И добро бы панский товар [Панский товар -
добротный, качественный] везли, за который-то и убитых енотов не
жаль. А то ж так и норовят из фуфоли в шелупонь передернуть!
Перстью да гнилью нас потчуют! Силы в том волшебстве на
полвздоха, хлын [Хлын - бездельник] досужий к ловкой безделице
попривыкнет, а она пшик! Волшебный дух из нее долой. А коли
хочешь новую игрушку, опять гони деньгу. И ведь всегда ж сыщутся
олухи белогубые, коим злата-серебра отцовского на то не жаль.
Быстро народишко-то наш к фуфоли привыкает, ой как быстро!
дело делается. Самим бы их промыслы освоить, так ить куда ни
кинь, работать некому. А кто к любому делу гож да в ремесле
сноровист, на того иные глядят, как на диво дивное, сквозь твердь
земную проросшее. Оттого-то я и сына Иеруслана грамоте учить не
желал, что, когда кругом себя не зришь да умишком о жизни не
мыслишь, так оно и легче, и радостнее. Солнышко встало - спасибо!
Дождик покапал - снова ладушки! А уж коли научишься буквицу к
буквице тулить, все, пиши пропало! Хоть как раскидывай, а все
равно туга и печаль выходят.
невежественного витязя. Ничего не попишешь, голова обречена
давить на все остальное тело. Но, впрочем, без нее не легче.
полном составе отправилась на другую сторону Малиновой линии.
увещевал заботливый Неждан Незваныч. - Субурбанцы известные
мироеды. За каждый чих грош тянут. А тут еще сказывают, ордынские
разъезды неподалеку от самого Елдин-града видывали. Бают, поля да
угодья потоптали, изгороди да сараюшки по бревнышкам раскатали.
возмутилась фея.
головой Неждан. - Мимо нас не то что разъезд, а и тень ордынская
не проскользнула! Сам в голову не возьму, с каких краев они там
взялись?
вслед нам крикнул витязь.
Малиновую линию.
приемного сына, его коня и свиту деловитой суетой. Возле
гигантского метательного устройства, которое язык не
поворачивался назвать катапультой, копошилось несколько десятков
работников. Демонтаж "возомета" был в полном разгаре. Командовал
бригадой наш старый знакомец, лик которого мы совсем недавно
имели счастье наблюдать в треснутом зеркале-карпе.
крикнул Вадюня. - Как в натуре стоишь, ну типа перед высоким
начальством?
нас, расплылся в благодушной улыбке.
пояс, завопил он. - Как я рад вас видеть!
радость меня видеть? Не, ну в натуре ты знаешь, кому не в
радость? Если знаешь, скажи, я уж с ним по понятиям перетру.
покинуть, - скороговоркой выпалил наш бывший переводчик.
Вадим. - Небось Юшка-каан?
прогнуться перед начальством мелкий мздоимец. - Это ж скольких
пядей во лбу надо быть, чтоб так наскрозь все проницать!
Ратников. - Мы, крутые парни, всегда в курсе. У нас, если хочешь
знать, конкретно везде свои люди. А вот ты мне скажи, что вы тут
за хренотень устроили?
"Гуманитарная помощь" прозывается.
приехали и бают, отчего же это вдруг всем народам живется хорошо
и привольно, и только одна Грусь в стороне прозябает. Негожее это
дело, не божеское. А коли так, надо им помочь безвозмездно. Ну
токмо чтоб без всяких там рассусоливаний, без речей... В общем,
по-тихому. Как это они там сказанули? А! Что б правая рука не
ведала, что делает левая. Не то ведь прознают в Груси, как им
плохо живется, огорчатся, плач пойдет по стране, стоны всякие. И
тут на тебе - мурлюки. Мол, дарим с барского плеча. Не годяще так
людишек-то умалять. А они ж ну чистые благодетели! Вежеству и
политесам всяким ученые, разумные, спасу нет! К чему нам,
говорят, слава, лишь бы люд кругом радовался да Деву Железной
Воли нахваливал. Во-от, - завершил он. - Ну а поелику мы все
равно за неимением врагов разоружаемся, то, стало быть, Ефросинью
Великую к делу-то и пристроили. - Он ткнул пальцем в сторону
гигантского пускового устройства.
подурядник. - А поговаривали, что под самым Елдин-градом ордынцев
видали.
- Они точно в воду канули. А вот следы-ы! Те да, в большом
количестве имеются. В Бровурцах домину порушили, у кобольдов
шахты засыпали, в общем, страх и ужас! Да вот беда, коли ордынцев
тех не видно, то и с катапультой против них делать нечего. Ну а
так-то иных врагов нет. С одной стороны Великий Железный Тын, с
другой - Малиновая линия, живи себе, как у Нычки за пазухой. Или
опять же по-мурлюкски, как у бога на лицевом счету.
содержательную речь простодушного мздоимца о положении внутри
страны и "благотворительных" акциях неведомых затынных
доброхотов. - А скажи-ка, мил-человек, не известно ли тебе вдруг,
где сейчас почтеннейший Юшка-каан? Поговорить с ним надо бы.
был! На том же месте стоял! Самый чуть перед вами отбыть изволил.
непереводимом даже для субурбанского толмача, ответствовал
Вадюня. - Ща катнем по-быстрому.
мздоимец, но общую суть происходящего он уловил верно. А потому,
не желая отпускать без личной корысти могущественных
благодетелей, чуть было не впился в сапог Злого Бодуна мертвой
хваткой:
чтоб не слышали монтажники на Ефросинье Великой, затарахтел он. -
Не извольте на фиг отсылать, дозвольте слово молвить. Я, с
позволения вашего и по милости несказанной всепредержащего Нычки,
уже неделю как в подстольниках уряда Дачи Людской состою. Так и
еще хвостней поднакопил...
место, где распределяют милости государевы. Кому за верную службу
пансионы назначают, кому надел на кормление, дабы службу нес
рьяно и о прожитке не тужил. Ну и всем немощным, больным да
убогим посильная милостынька с королевского стола. Очень выгодное
место! Немудрено за неделю денег поднакопить на следующий чин.
пояснения, вновь затараторил субурбанец, - коих одеть-обуть надо
да в свет вывести. Не обойдите, по милости своей, меня своей
милостью!
обороту речи, по-боярски лениво бросил Вадим.
старый знакомец, доставая из портков кошелек с хвостнями. - А я в
долгу не останусь, моя верность каждому ведома!
кивнул Ратников. - Ладно, будь по-твоему. В общем, короче,
назначаю тебя застольником Уряда Коневодства и Телегостроения.
Будешь, как его, этот, офис-менеджер.
удивленный карьерный делец.
столицу. Снимаешь какую-нибудь хоромину в центре и отлистываешь
глашатаям, чтоб они объявили, вроде того: кто хочет улучшить
чисто себе породу, ну, в смысле, не себе, а кобыле, пусть идут к
тебе, шуршат хрустами и регистрируются, кто за кем в очереди.