Чтение 82–й страницы книги ~Дюна~

Веселились все, исключая барона, который сидел, опустив голову на
грудь, и графа с его леди. Они смотрели молча, на их лицах, словно мас-
ки, застыли улыбки.

Граф Фенринг обернулся к жене и сказал:

- М-да!.. Изобретательный молодой человек... Правда... м-мм... моя
дорогая? Его... синтетические чувства очень остры.

Барон посмотрел на нее, потом на графа, потом опять уставился на аре-
ну, думая: "Кто-то смог так близко подобраться к одному из нас!" Потом
страх уступил место гневу. "Этой же ночью я заставлю начальника рабов
умереть на медленном огне... И если граф и его жена замешаны в этом де-
ле..."

Фейд-Раус не слышал сказанного в ложе барона, ибо голоса, приветству-
ющие его, окрепли и слились в едином вопле:

- Голову!

Барон нахмурился, у видя тот взгляд, который бросил на него ФейдРаус.
Медленно, с трудом сдерживая гнев, барон сделал знак молодому человеку,
стоящему на арене над распростертым телом раба. "Дадим мальчику голову,
он заработал ее, разоблачив начальника рабов".

А Фейд-Раус подумал: "Они считают, что оказывают мне честь. Пусть уз-
нают, что думаю я!"

Он увидел своих помощников, приближающихся с ножами наготове, и мах-
нул им рукой, приказывая удалиться. Видя их нерешительность, он махнул
еще раз. "Они думают, что оказывают мне честь, отдав мне мертвую голо-
ву!" Нагнувшись, он скрестил руки раба вблизи того места, откуда торчала
рукоятка ножа. Потом, вытащив нож, он вложил его в руки гладиатора. Про-
делав все это, он подозвал помощников.

- Похороните его вот так, с ножом в руках, - приказал он. - Этот че-
ловек заработал такую честь.

В золоченой ложе граф наклонился к барону и сказал:

- Широкий жест, вызов традициям. Ваш племянник обладает не только
смелостью, но и стилем.

- Я боюсь, что он рассердит толпу.

- Вовсе нет! - возразила леди Фенринг. Она обернулась и посмотрела
вверх, на окружающие их трибуны.

Барон отметил линию ее щек - великолепная цепочка девически упругих
мускулов.

- Им нравится то, что сделал ваш племянник.

Наблюдая за тем, как поступок Фейд-Рауса становится известным на са-
мых дальних ярусах, как помощники уносят мертвое тело гладиатора, барон
начал сознавать, что женщина правильно оценила реакцию зрителей. Люди
пришли в неистовство, хлопали друг друга по плечам, кричали и топали но-
гами. Барон рассеянно сказал:

- Я должен распорядиться о чествовании. Нельзя посылать людей домой,
когда их энергия не нашла выхода. Они должны видеть, что я разделяю их
чувства. - Он сделал знак своей охране, и слуга над ними взмахнул оран-
жевым знаменем Харконненов. Раз, два, три - сигнал к празднеству.

Фейд-Раус пересек арену и встал под золоченой ложей. Его оружие было
спрятано в ножны, руки опущены по швам. Перекрывая непрекращающиеся кри-
ки толпы, он громко спросил:

- Праздник, дядя?

- В твою четь, Фейд! - крикнул сверху барон.

Молодые люди устремились вниз и столпились вокруг Фейда.

- Вы приказали убрать защитные поля? - удивился граф.

- Никто не причинит вреда мальчику, - возразил барон. - Он - герой.

Людская волна подхватила Фейд-Рауса, вознесла его вверх, и он, сидя
на плечах людей, проделал почетный круг по арене.

- Сегодня он смог бы пройти по беднейшим кварталам Харко безоружным и
ничем не защищенным, - сказал барон. - Люди отдавали бы ему последнюю
еду и питье - только ради того, чтобы он составил компанию.

Барон поднялся, вручая свой вес суспензорам.

- Прошу меня простить. Есть дела, требующие моего немедленного внима-
ния. Охрана будет сопровождать вас.

Граф встал и поклонился.

- Конечно, барон. Мы с нетерпением... э-э... ждем праздника. Я...
э-э... никогда не видел, как празднуют Харконнены.

Барон повернулся и вышел.

И в ту же минуту капитан охраны склонился перед графом Фенрингом.

- Ваши приказания, сэр?

- Мы... мм-м... подождем, пока схлынет толпа, - сказал граф.

- Да, мой господин, - капитан отступил на два шага.

Граф Фенринг посмотрел на жену и заговорил на их жужжащем кодовом
языке:

- Ты, конечно, все поняла?

На том же языке она ответила:

- Мальчик знал, что гладиатор не будет под наркозом. Был момент стра-
ха, но не удивления.

- Так было задумано, - сказал он.

- Без сомнения.

- Тут пахнет Хаватом.

- Конечно.

- Я уже спрашивал барона, почему он выбрал Хавата.

- Это было его ошибкой, мой дорогой.

- Теперь я это понимаю.

- Харконненам очень скоро понадобится новый барон.

- Если это план Хавата...

- Конечно, все это требует самого тщательного анализа.

- Молодой будет лучше поддаваться нашему контролю.

- Особенно после сегодняшнего вечера, - сказала она.

- Тебе нетрудно его соблазнить, моя маленькая женушка?

- Нет, любовь моя! Ты же видел, как он на меня смотрел.

- Мы должны поддерживать эту линию.

- Конечно же мы должны взять его под свой контроль. Чтобы покорить
его, я введу необходимые слова прана-бинду в самые глубины его "Я".

- Мы уедем так скоро, как это будет возможно... как только ты будешь
уверена... - сказал он.

Она пожала плечами.

- Вне всяких сомнений. Я не хочу носить ребенка в этом ужасном месте.

- Мы делаем это ради человечества, - сказал он.

- Твоя часть самая легкая, - ответила она.

- Мне пришлось преодолеть столько древних предрассудков. И знаешь,
они весьма привязчивы.

- Бедняжечка, мой дорогой, - она потрепала его по щеке. - Ты же зна-
ешь, что это единственный путь для спасения родовой линии.

Он сухо проговорил:

- Наши действия мне достаточно понятны.

- Нас ждет удача.

- Союз начинает вести себя так, как будто боится неудачи.

- Никакого Союза! - напомнила она. - Гипнолигация психики Фейд-Рауса
и ребенок в моем чреве - потом мы уедем.

- Этот дядя... - сказал он. - Видела ли ты когда-нибудь подобное изв-
ращение?

- Он очень свиреп, - сказала она, - но племянник мог бы его превзой-
ти.

- Спасибо дяде! Подумать только, чего мог бы достичь этот паренек при
соответствующем воспитании...

- У Бене Гессерит есть поговорка, - сказала она.

- У тебя на все есть поговорки.

- Эта тебе понравится. "Не считай человека мертвым, пока не увидишь
его тело. И даже тогда ты можешь ошибиться".

Муаддиб говорил нам во "Времени размышлений", что его первые столкно-
вения с нуждами Арраки были началом истинного обучения. Он узнал тогда,
как меняется песок в зависимости от погоды, как читать язык ветра, прис-
лушиваясь к тем следам, которые он оставляет на твоей коже, как подав-
лять раздражающий зуд, вызываемый песком. И по мере того как его глаза
вбирали в себя синеву ибада, он изучал законы чакобзы.

Принцесса Ирулэн.

Воспоминания Стилгара о Муаддибе.

Отряд Стилгара, возвращающийся из пустыни в сьетч двумя группами,
выбрался из долины в настороженном свете луны. Закутанные в плащи фигуры
двигались торопливо: их манили запахи близкого дома.

Сорванные ветром мертвые листья лежали у расщелины, где их подбирали
дети сьетча. Звуки отряда, кроме тех случайных, что допускали Пол и его
мать, невозможно было отличить от естественных шумов.

Пол вытер со лба пыль, смешанную с потом, и почувствовал, как его
дернули за руку. Он услышал шепот Чани:

- Делай, как тебе сказано! Надвинь капюшон на лоб. Закрой все лицо,
кроме глаз. Ты теряешь воду!

Повелительный шепот заставил их замолчать.

- Пустыня слышит вас!

Высоко на скалах защебетала птица. Отряд остановился, и Пол ощутил
острую тревогу.

Со стороны скал до них донесся слабый шум, не громче того, что созда-
ет мышь.

Снова защебетала птица. Все замерли. И снова шорох мышиных лапок по
песку... И опять птичий щебет.

Отряд возобновил подъем по расщелине, но теперь дыхание Свободных
сделалось таким тихим, что это насторожило Пола. Он украдкой посмотрел