он.
генерала Горация Гленнон-Хайта. Им хотелось понять, что делало его столь
блестящим стратегом. Об этом сообщали по всем программам новостей.
Точнее - был моделью. Но мой проект более ранний и куда более сложный. В
качестве прообраза был взят один поэт со Старой Земли. Древний поэт - он
жил еще до Хиджры. Родился в конце восемнадцатого века по Старому
Календарю.
когда?
трудам критиков и биографов. По свидетельствам друзей. Но главным образом
по его стихам. Имитатор воссоздает окружающую среду, вводит в нее
известные факторы, а потом производит обратную экстраполяцию от продуктов
творчества. Ап! И перед нами модель личности. Сначала сырая, но со
временем становящаяся все точнее, пока не возникаю я. Начали мы с поэта
двадцатого века Эзры Паунда. Наша личность была своевольна до абсурда,
пристрастна до безрассудства и функционально безумна. Понадобился год
работы, чтобы мы убедились: да, личность восстановлена точно. Он
действительно был чокнутый. Гениальный, но чокнутый.
образцу умершего поэта. А дальше?
развиваться мой ИскИн, - ответил Джонни. - А кибрид позволяет мне играть
свою роль в киберпространственном сообществе.
Своеобразной головоломки. Постоянно меняющейся загадки, в которой время от
времени рождаются необычные прозрения, открывающие новые уровни постижения
реальности.
этого... нападения.
в течение этих пропавших пяти дней. Осталось у вас что-нибудь, кроме копии
универсальной карточки?
нападавшего и его мотивы?
Опять-таки, если раскопаю что-нибудь новенькое...
тремя прыжками догнала его и схватила за руку. Впервые я прикоснулась к
нему.
воскресили?
длинные ресницы.
туберкулеза в 1821-м. Джон Китс.
направлении, почти невозможно. В особенности если вы сами хотите остаться
незамеченным. Полиция Сети бросает на такую операцию до полусотни агентов,
вооруженных сложными и чертовски дорогими приборами. При этом им еще
помогает Транспортное Управление. А для одиночки эта задача почти
неразрешима.
ближайшим киоском и принялась наблюдать за ним через карманный имиджер. Он
набрал код на обычном дископульте, вставил карточку и прошел через
светящийся прямоугольник портала.
какой-нибудь портал общего доступа. Коды частных порталов обычно
записывают на личном чипе. Чудесно! Круг поисков сужается до двух
миллионов порталов, полутора сотен планет и нескольких десятков лун.
достала красную - под цвет куртки - кепку и нахлобучила ее поглубже, на
самые глаза. Одновременно я поставила имиджер в режим воспроизведения и,
просмотрев в увеличенном масштабе те кадры, где мой клиент набирает код,
рванула через площадь. На ходу я запросила комлог, какому порталу
соответствует этот девятизначный код. Впрочем, первые три цифры я знала и
так - Циндао-Сычуаньская Панна. (Я помню все планетарные индексы: это моя
профессия.) А секундой позже комлог сообщил, что портал находится в жилой
части центра Первой Экспансии города Ваньсянь.
терминекса оказалась небольшой, мощенной старым кирпичом. Над ней одна над
другой громоздились старинные восточные лавочки. Их загнутые, как у пагод,
крыши нависали над узкими боковыми улочками. Повсюду - на площади, у
витрин - толпились люди. Большинство из них, похоже, были потомками
изгнанников, что отправились некогда в Великий Полет и заселили
Циндао-Сычуань. Но немало было народу и с других планет. Пахло какими-то
незнакомыми цветами, сортиром и вареным рисом.
все свободные. Джонни мог удрать через любой из них.
еще несколько минут - осмотреть площадь и боковые улицы. К тому времени
таблетка меланина, которую я проглотила на ходу, начала действовать, и я
превратилась в молодую негритянку. Или негра - сразу не поймешь. Я ведь
была в красной куртке и в кепке с поляризующим козырьком. Шла я медленно и
время от времени что-нибудь фотографировала туристским имиджером.
кружку пива. Ультрафиолетовые микроспоры, можно сказать, висели в воздухе
- я могла запросто выследить его по дыханию. Но для верности я отыскала на
темной стене ярко-желтый отпечаток его руки (конечно, ярко-желтым он
казался только через мой поляризующий козырек, который позволял видеть в
ультрафиолетовом диапазоне) и пошла по следу из различных пятен,
остававшихся повсюду, где его одежда касалась камня или рыночной стойки.
терминекса. Пахло там просто восхитительно, но я все-таки удержалась и не
зашла. Целый час я бродила по рынку и приценивалась к книжкам, которые
разложили на лотках уличные торговцы. Но вот наконец он пообедал, вернулся
к терминексу и вошел в портал. На сей раз он воспользовался чипом -
наверняка направлялся в какой-нибудь частный портал, и не исключено, что
портал этот установлен в частном доме. Тогда я решила воспользоваться
"лоцманской" карточкой. Дело это рискованное, причем сразу в двух
отношениях. Во-первых, "лоцманка" моя - совершенно незаконная. И если в
один прекрасный день меня с ней застукают - могут отобрать лицензию.
Впрочем, это маловероятно, пока я пользуюсь чипами Папаши Сильвы. (Это
такая штука для изменения внешности. Чертовски дорого, но с эстетической
точки зрения безупречно.) А во-вторых, я запросто могла очутиться в его
гостиной. Ситуация, согласитесь, весьма затруднительная.
поняла, куда меня занесло. На плечи легла привычная тяжесть. Тусклый
бронзовый свет, запахи нефти и озона... Я оказалась у себя дома, на
Лузусе.
расположенной в одном из ульев Бергсона. Возможно, именно поэтому он и
выбрал мое агентство - мы обитали всего-навсего в шестистах километрах
друг от друга. Можно сказать, соседи.
тебя непременно засекут охранные, системы. Они так и запрограммированы. На
дверях квартир не было ни списков жильцов, ни номеров, ни табличек, не
было даже информеров, доступных для комлога. А по моим представлениям в
улье Бергсон-Восточный насчитывается до двадцати тысяч квартир.
два радиальных коридора, я наткнулась на след. Джонни обитал в дальнем
конце крыла, со стеклянным полом прямо над метановым озером. На
папиллярном замке слабо светился отпечаток руки. С помощью своих отмычек я