Чтение 82–й страницы книги ~Похитители бриллиантов~

порядочный заряд крупной дроби.

- Возможно. Этот мерзавец способен на все, чтобы от нас избавиться.
Вряд ли только он успел что-нибудь сделать: очень уж поспешно пришлось ему
уносить ноги. Во всяком случае, нельзя прикасаться ни к чему съестному, -
конечно, кроме консервов, которые лежат в неначатых жестяных коробках.

Обследование велось еще долго и с бесчисленными предосторожностями, но
оно только убедило французов, что их враг не успел принять ни одной из тех
варварских мер, к которым так часто прибегают в этих местах, где борьба
всегда беспощадна и кровава.

Они не теряли надежды найти хоть какое-нибудь - пускай самое маленькое
- указание, оставленное госпожой де Вильрож.

В фургоне имелась масса самых разнообразных вещей, тщательно
заготовленных для длительного путешествия. Теперь среди них царил
кромешный беспорядок. Все было перебито, переломано, изодрано и свалено в
кучу. Кто-то все уничтожал методически и со знанием дела. Нечего было и
думать навести здесь хоть какой-нибудь порядок. Французам и двум неграм
оставалось только вытаскивать обломки и, тщательно осмотрев, бросать в
воду - работа долгая и неблагодарная.

- И все-таки, - сказал Альбер, - не может быть, чтобы мы так-таки
ничего не нашли.

- Я того же мнения, - поддержал его с обычным спокойствием Александр. -
Надо искать.

Жозеф, который, против своего обыкновения, не раскрывал рта, казался
озабоченным. Наконец он заговорил:

- Знаете, господа, о чем я сейчас думаю?

- Я догадываюсь, - отозвался Александр.

- Неужели?

- Очень просто: вы думаете о том, какая причина заставила этого плута
внезапно покинуть фургон.

- Вы угадали только наполовину месье Александр. Я действительно хочу
знать причину. Но мне также интересно, как он ушел отсюда.

- Причину, дорогой Жозеф, понять нетрудно. Раз у него не было быков,
чтобы вывезти эту махину, ему ничего не оставалось, как бросить ее и уйти.
Это вполне естественно. Что же касается того, как он отсюда выбрался, то
вот как дело было, по-моему. Он ушел часов пять или шесть назад. Вода еще
стояла довольно высоко, и он не мог увезти госпожу де Вильрож и ее
спутницу на ту сторону лагуны. Я думаю, что он добрался вплавь до этого
леса, который мы видим впереди. А там он либо нашел лодку, либо сколотил
плот и вернулся сюда за своими пленницами.

- Правильно! - горячо перебил его Альбер. - Бедняжка, что она
переживает!.. Неужели мне только останется всю жизнь проклинать мою
безумную затею...

- Мужайся, друг мой! Не падай духом. Мы знаем, что она там не одна.
Слепая судьба вас разлучила, но дала ей подругу. Вдвоем все же легче.

Его прервало громкое восклицание Жозефа:

- Аваи! Аваи!

- В чем дело, Жозеф?

- Карай! - ответил каталонец, размахивая металлической крышкой от
бисквитной коробки. - Вы были правы! Не надо отчаиваться! Посмотрите!
Здесь что-то написано! Верней, нацарапано.

- Давайте, Жозеф! Давайте поскорей!

Александр, который владел собой гораздо лучше, чем его друг, охваченный
вполне понятным волнением, разобрал несколько слов, нацарапанных неровными
- то круглыми, то угловатыми - буквами:

"Он нас увозит... плот... пересекаем реку..."

- Ну вот! - сказал он. - Выходит, ваши предположения вполне
оправдались.

- Да ведь он еще больший подлец и сумасшедший, чем я думал! - вне себя
воскликнул Альбер. - Как это он пустился на такую авантюру?.. Пересечь
гигантскую реку на нескольких жердочках, когда у него есть фургон, который
плавает, как корабль!

- Но один человек управлять этим кораблем не может, - вполне
рассудительно заметил Александр. - К тому же мы еще но знаем, не протекает
ли он. Мне даже кажется, что все мягкие вещи набухли от воды. Возможно,
было какое-нибудь повреждение, либо умышленное, либо случайное... Давай-ка
посмотрим, в каком состоянии пол.

- Зачем? Нам надо поскорей вернуться туда, где мы оставили лодку и
челноки Зуги и бушмена. Пересечем Замбези и обыщем берег...

- И Клаас, который прячется за скалой или за деревом, перестреляет нас
одного за другим, как куропаток... Право же, дорогой Альбер, я тебя не
узнаю. Ведь ты никогда наобум не действуешь, ты человек смелый, но
рассудительный...

- Что же ты советуешь?

- Обязательно увидеться сегодня ночью с судьей. Мне хочется держать в
руках добрый карабин. А завтра утром мы переправимся на тот берег.

- А пока что мы будем делать?

- Пока мы вооружимся терпением. И возьмемся за ремонт фургона. Он
течет, как решето. Смотри, я так и знал: этот болван пробил обшивку в
нескольких местах. Но ничего, дыры мы заделаем! Однако погоди - вот
кое-что посерьезнее.

- Что именно?

- Большая пробоина... Не меньше двадцати пяти сантиметров в длину и
пятнадцати в ширину...

После небольшой паузы он прибавил:

- Ладно, управимся и с пробоиной! Сегодня к вечеру все будет в порядке.
Ах, господин Клаас, вы думали привести в полную негодность это
великолепное сооружение! Вы хотели нас перехитрить! Посмотрим, кто
окажется сильней - такой дикарь, как вы, или мы, люди цивилизованные.

- Я больше ничего не понимаю! - признался Альбер. - И я ума не приложу,
что ты задумал. Приказывай, действуй, я верю в тебя и думаю, что ты
поступаешь правильно. Скажу только одно: надо торопиться.

- Вот это верно! Но ты хочешь отправиться на тот берег в утлой пироге?
Безумие! Я предлагаю тебе плавучую крепость с бойницами, в которой ты
будешь в полной безопасности и никакие пули тебя не тронут. Стоит ради
этого поработать несколько часов?

- Разумеется! Ведь дело не в том, чтобы выбраться отсюда, а в том,
чтобы добраться туда...

- Наконец-то я снова слышу голос бесстрашного, но благоразумного
человека, которого зовут Альбер де Вильрож! Что касается крепости, или
каземата, или фрегата - назови как хочешь, - но ты понимаешь, что это все
тот же фургон. Мы разгрузим его по мере возможности, поставим на весла...

- А пробоины?

- Да ведь я говорю тебе, мы все отремонтируем. Мы будем работать как
плотники, как конопатчики и лишь потом станем матросами... Но когда работа
будет закончена, я отправлюсь с Зугой к судье. На обратном пути мы
приведем пирогу и челноки. Таким образом, наш корабль будет снабжен
спасательными судами на случай морского бедствия - верней, речного.
Впрочем, в здешних условиях одно другого стоит. Хорошо? Теперь ты доволен?

- Прекрасный план! Я только не решаюсь верить в его осуществление.

- Почему?

- Да ведь пробоин много, и одна - прямо-таки громадная!

- А мы с нее и начнем. Наложим большой пластырь. Давайте, друзья, за
дело. Разрешите, я буду распоряжаться.

- Ну конечно!

- Важно действовать дружно. Этак все пойдет быстрей. Вода спадает
довольно быстро. Стало быть, с ремонтом надо торопиться, иначе мы здесь
застрянем. Зуга и бушмен выбросят из фургона три четверти того, что там
имеется. Все это лишний балласт. И я не вижу здесь ничего, чем стоило бы
дорожить. Скажите, Жозеф, вы плотницкое дело знаете хоть немного?

- Смотря что требуется.

- Сумеете ли вы выстрогать мне клинья? Надо заткнуть дырки, которые
этот дикарь наделал в кузове. Сумеете?

- Конечно. Было бы дерево и инструмент.

- Дерево найдется. Можно взять кусок боковой доски.

- Это можно. Но ведь у меня нет хотя бы самого жалкого ножика!

- Вот топор. Правда, нет топорища и работать будет неудобно, Но ничего
не поделаешь. Что касается нас с тобой, дорогой Альбер, то наша задача
будет трудней.

- Вижу. Эта пробоина? Ведь он повредил металлическую обшивку!
Довольно-таки сложная штука.

- Ошибаешься. Если ты мне поможешь, я попытаюсь впаять сюда кое-что, и
ни одна капля воды не просочится...

- Впаять? Как это ты собираешься паять, когда у тебя нет ни олова, ни
паяльника, ни даже огня?

- Разве у нас только этого не хватает? Но все-таки я надеюсь, мы
управимся. Давай действовать по порядку. Я видел только что ящик с
топленым салом. Вот он. Набери-ка ты мне этого сала в коробку из-под
консервов. Теперь нам потребуется бечевка.

- Вот бечевки.

- Очень хорошо. Я их скатываю, как фитиль, и обильно пропитываю жиром.
Этот несложный прибор заменит нам коптилку. И больше нам ничего не нужно.
Зуга, кремень и огниво при тебе?

- При мне, вождь, - ответил Зуга, крайне удивленный тем, что европеец
спрашивает его о предметах, с которыми туземец никогда не расстается.

- Зажги-ка мне этот фитиль.

Кафр быстро высек целый сноп искр. Трут воспламенился. Зуга обложил его
несколькими стружками, которые Жозеф не без труда снял с куска дубового
дерева, подул, и маленький костер разгорелся. Прошла минута, загорелся и
пропитанный жиром фитиль. Он горел, потрескивая и распространяя
довольно-таки тошнотворный запах.