Чтение 82–й страницы книги ~Офицеры и джентельмены~

учении, а тут надо привести в порядок кучу дел.

- В канцелярии все дела в ажуре, полковник.

- Корабль набит до отказа. Вам будет лучше на берегу.

- Я предпочел бы принять участие в плавании.

- Беда в том, Джамбо, что для вас не найдется места.

- Краучбек нашел для меня койку. Правда, тесно, но я устроюсь.

- Видите ли, вы не входите в состав оперативного штаба.

- И не вхожу в состав отряда командос?

- Вы же знаете наш штат. Нам не положен офицер
административно-хозяйственной-службы. Вы сверхштатный.

- Если дело только в этом, - сказал Джамбо, - я думаю, меня можно
ввести в штат.

- Боюсь, что дело не только в этом. Разумеется, я хочу вас взять. Не
знаю, что буду без вас делать. Но бригадир приказал взять только строевой
состав.

- Бен Ритчи-Хук? Я знаю его больше двадцати лет.

- В том-то и беда. Бригадир считает, что вы немного староваты для
такого рода операций.

- Бен так считает?

- Боюсь, что да. Конечно, если мы организуем постоянный штаб на Ближнем
Востоке, вы можете приехать и присоединиться к нам позднее.

Джамбо был алебардист, с юности приученный отдавать и получать
приказания. Это был для него тяжелый удар, но он исключал какие-либо
личные счеты.

Он сидел среди своих папок и пустых корзинок для бумаг, и в его старом
сердце не было надежды.

- Как вы думаете, если я поговорю с Беном Ритчи-Хуком, это поможет?

- Да, - охотно согласился Томми, - я бы так и сделал. У вас будет
достаточно времени. Он пробудет в Лондоне по крайней мере три недели.
Прилетит к нам в Египет на самолете. Думаю, вы сумеете уговорить его взять
вас с собой.

- Нет, раз уж он меня не хочет, то не возьмет. Не знаю случая, чтобы
Бен сделал что-нибудь, чего не хочет. А Краучбека вы берете?

- Он будет офицером разведки бригады.

- Я рад, что у вас будет хоть один алебардист.

- Я не знаю, когда мы отплываем. До тех пор вы, разумеется, останетесь
здесь.

- Конечно.

Оба вздохнули с облегчением, когда вошел майор Грейвс и спросил, как
быть с имуществом саперов.

- Никому из моей роты нельзя доверить взрывчатку. Есть ли на корабле
подходящий склад?

- А, оставьте ее на месте, пока не вернутся саперы.

- Без охраны?

- Никуда не денется.

- Слушаюсь, сэр.

Когда майор Грейвс ушел, Томми опять занялся распоряжениями на учение.
От него скрывали, что это напрасный труд, пока не закончилась погрузка.
Тогда на борт явилась группа офицеров с "Клеопатры", и было объявлено, что
никакого учения не будет. Никаких отпусков перед отплытием. Никаких
прощальных писем. Корабль присоединится к другим кораблям с другими
отрядами командос и к эскорту в установленном месте в открытом море.

- Вот так надули нас, черт возьми, - сказал Клэр.

Джамбо не мог знать, что Томми тоже держали в неведении. Для его
старинного понятия о чести это было настоящим предательством. С
обледенелого берега он наблюдал, как уходят корабль и яхта, потом устало
побрел в опустевший отель. Его увеселительная прогулка кончилась.

Магг тайком вышел из замка на своем покинутом острове, чтобы украсть
запасы саперов, а вскоре появились и сами саперы - истощенные, небритые,
они еле передвигали ноги, неся на носилках из прутьев доктора
Гленденинга-Риза.

Сильный взрыв, убивший Магга и его племянницу, приписали диверсии
противника.

Оперативная группа Хука, совершив глубокий обходный путь в
Атлантическом океане, прибыла в Кейптаун, где ее приняли с почетом.

- Должен сказать, - заметил Айвор Клэр, - что местные жители необычайно
любезны.

Он и Гай на закате сидели в баре отеля. Сквозь незатемненные окна в
сумерки лился свет, сливаясь со светом фар автомобилей, мчавшихся,
разворачивавшихся и останавливавшихся на покрытой гравием мостовой, у ярко
освещенных витрин магазинов. Кейптаун, расположенный на самом краю одного
из двух затемненных континентов, был настоящим ville lumiere, который
тщетно искал Триммер.

- Прибыли три корабля, и для каждого создан комитет по встрече. Для
всех накрыты столы.

- Это отчасти для того, чтобы подразнить голландцев, отчасти, чтобы
удержать солдат от озорства. Наверное, были инциденты с последним
транспортом.

- Отчасти и добродушие, я думаю.

- Да, отчасти, конечно, и это. Я не спешил сойти на берег, но, когда
сошел, там все еще околачивались дружелюбно настроенные туземцы. Подходит
ко мне красивая баба и говорит: "Чего бы вам особенно хотелось сделать или
увидеть?" А я отвечаю: "Лошадей". За последние шесть недель я, представь
себе, ни о чем особенно не думал, кроме как о лошадях и, конечно, о своем
китайском мопсе Фриде. "Это довольно трудно, - говорит она. - А вы хорошо
ездите верхом?" Тогда я отвечаю, что служил в кавалерийском полку. "Но
разве вы все теперь не механизированы?" - спрашивает она. "Думаю, еще могу
держаться в седле", - говорю. "Есть тут один мистер, Как Бишь Его, но у
него свои странности. Впрочем, я попытаюсь". И вот она уцепилась за этого
мистера Как Бишь Его, и, к счастью, оказалось, что он видел, как Тимбл
победил в Дублине, и он в меня прямо-таки влюбился. У него действительно
очень приличная конюшня где-то на берегу. Он позволил мне выбрать лошадь,
и мы все утро ездили верхом. После завтрака я взял лошадь, которую он
тренирует для препятствий. Я чувствую себя другим и прямо-таки
поздоровевшим человеком. Ну, а ты что делал?

- Мы с Эдди и Берти ходили в зоопарк. Гнались за страусами, чтобы
заставить их прятать голову в песок, но они не стали. Эдди забрался в
ограду и гонялся за ними по всему загону, а по ту сторону сетки черный
сторож умолял его прекратить это. Берти говорит, что страус может одним
ударом ноги убить трех лошадей. Потом я пошел в художественную галерею.
Там есть два замечательных полотна Ноэля Пейтона.

- Я ничего не понимаю в живописи.

- Ноэль Пейтон тоже не понимал. В этом вся его прелесть.

В бар вошли, нетвердо держась на ногах, Берти и Эдди, огромные, румяные
и улыбающиеся.

- Мы весь день пробовали вина.

- Эдди пьян.

- Мы оба пьяны в стельку.

- Хотели потанцевать с девушками, но чересчур набрались.

- Почему бы вам не полежать? - сказал Клэр.

- Я как раз об этом думал. Потому и привел сюда Эдди - принять ванну.

- Еще, чего доброго, утону, - сказал Эдди.

- Чудесные бабенки, - вздохнул Берти. - Мужья на войне. Надо
протрезвиться.

- Лучше всего поспать.

- Поспать, принять ванну, а потом танцевать. Пойду сниму комнаты.

- Чудно, - заметил Айвор Клэр, - теперь, когда есть возможность,
совершенно не хочется напиваться. На этом корабле я почти не просыхал.

- Пойдем пройдемся.

Они не спеша вышли на улицу.

- Кажется, одна или несколько этих нелепых звезд называются Южный
Крест, - проговорил Клэр, вглядываясь в теплую звездную ночь.

Все здесь сверкало. В витринах магазинов заманчиво сияли товары,
бесполезные и некрасивые. Улицы были полны солдат из группы Хука. Медленно
проезжали грузовики с солдатами, нагруженные плодами ферм и садов -
корзинами с апельсинами и библейскими гроздьями винограда.

- Так или иначе, Гай, кажется, Кейптаун снабдил нас всем, что нам
хотелось.

- Лампа Али-Бабы.

- Нам это было нужно. Куда теперь?

- В клуб?

- Слишком много приятелей. Обратно в отель.

Но когда они вернулись в отель, Клэр сказал:

- Слишком много солдат.

- Может быть, тут есть какой-нибудь сад?

Сад был. Гай и Клэр сидели в плетеных креслах, глядя на пустой,
освещенный теннисный корт. Клэр зажег сигарету. Он курил довольно редко. А
когда курил, то с явным наслаждением.

- Ну и путешествие! - сказал он. - Теперь уже почти кончилось. Иногда
так хотелось торпеды. Стоишь, бывало, ночью на палубе и воображаешь:
красивый пенящийся бурун, взрыв, потом вокруг меня головы, в третий и
последний раз появляющиеся на поверхности, и я сам, единственный
оставшийся в живых, медленно уплывающий к какому-то ближнему острову.

- Принимаешь желаемое за действительное. На самом деле набьют вас в
открытые лодки, и вы сойдете с ума оттого, что будете пить морскую воду.

- Что за путешествие! - повторил Клэр. - Нам говорят, и мы говорим