Ванька ее взял осторожно:
вернулся, беглец. Мы еще нет. Ванька пошмыгал носом, вздохнул:
А кто у меня есть, кроме нее? Развяжешь, а сам - сиротой вроде останешься.
возвращаешься. Между прочим, полтинник с тебя за радиограмму.
компотом, из тех же кружек.
толкал и как он припомнил радиограмму шотландцев, где они благодарили всех,
кто пытался их спасти, просили передать приветы близким. Все это он в
вахтенном журнале утром прочел и запомнил же слово в слово. И как все начали
шуметь - зачем он это зачитывает, а он еще спрашивал: "Что же вы, дорогие
гости, не надеялись на советских моряков? У нас ведь так - сам погибай, а
товарища... ну, и зарубежного товарища тоже -выручай". И как ему
кеп-шотландец отвечал, что он благодарит русских моряков и надеется, что ему
никогда больше не придется посылать такие радиограммы господину Гракову.
мы с ним говорили, и он тогда странную фразу сказал: "И жалко же мне этого
жалкого человека". Я спросил: "Притерпелся уже к нему за годы?" - "Ну...
все-таки одного мы с ним возраста, чуть он меня постарше... Ведь ничего
делать не умеет. Всю жизнь - ничего, только вот глупости говорить. Прогони
его завтра - под забором мослы сложит. Разве что пенсия..." Ах, "дед", я
подумал теперь, неизвестно еще, кто из вас больше умеет!..
дрогнет.
же поплыл у него, поплыл, как в магнитофоне. Это и боцман наш учуял,
Страшной, то-то он ему и врезал.
с Родионычем только штурмана остались да Митрохин. Тоже, между прочим, речь
держал, отметил "слаженные действия капитана и всей команды". А боцман -
сидит и накаляется. "Нет, говорит, я все ж не пальчиком деланный, я сейчас
всю правду выложу". "Умрешь ведь, говорю, не выложишь". "Пусть умру, но
сперва - скажу. Самый момент сейчас: чувствую - он меня боится". И полез
выступать. "Что ж, говорит, все верно, сам погибай - товарища выручай, но
мы-то и не надеялись, что вот за этим столом будем сидеть, у нас такой
уверенности не было. А кое у кого, не буду указывать, столько ее было, что
он уже заранее этот банкет начал, коньячок попивал в каюте.
боцмана сплавать. Чтоб ему хоть в боцманах остаться.
задевать. "Вот, говорит, несчастье у меня в жизни какое: с кем выпить захочу
- никогда его почему-то за столом не оказывается. Все какие-то не те
командуют, речи произносят. Вот я б сейчас с Вавиловым чокнулся. Да где ж он
тут, на вашем банкете?.."
кого же весь этот список и составлялся - "наших представителей"?.. Для тебя
одного, "дед". Чтоб ты поглядел и отказался. Он-то тебя лучше знает, чем ты
его.
узнать по возвращении, что впереди у нас еще богатые перспективы и мы еще
долго не разойдемся.
от базы. Никто этого не замечал за травлей. А я сидел у окна, как раз против
ее борта, и видел, как она отваливает, как иллюминаторов сначала был один
ряд, потом два, потом четыре. Но вот когда я увидел, как нижние заплескивает
волной, я чуть не застонал.
чему пришвартнуться.
травить не будем.
пусть ему любится.
рассказывал, как было на плавбазе, когда мы тонули, и как он места себе не
находил - примета же нехорошая, если кто списывается, вот он с этой приметой
нам и удружил, - и как все бегали в машину, просили подкинуть оборотиков,
хотя и так уже на предельных шли, и как - будто бы! - кеп плавбазы сказал в
рубке вахтенному штурману, что, если даже и кончится благополучно, он все
равно свой партбилет выложит, но Граков у него ответит.
нам веселые глазки. Мы ему помахали, чтоб зашел. Но он не один ввалился - с
боцманом, с салагами и уж не знаю с кем там еще, все в каюте не поместились,
стояли в дверях, и кружки пошли по рукам. И началось, конечно, все по новой
- и разговоры и тосты...
пожалуй, что так мне и было.
7
еще в корму - не знаю уж, по какой такой милости, - и летим мы так до самого
Кильдина, главная забота - свой залив не проскочить. И приходим на сутки
раньше.
поплевывали, чтоб не рвался. Первые сутки еще базу видели перед собою: днем
ее дымки, ночью - ее огни. Потом она ушла за горизонт.
дорогой наш боцман Страшной вылез на палубу, поглядел на солнышко, на синюю
воду, на снежные лофотенские скалы - и так молвил.
прибирать кто за вас будет?
приходе в док поставят.
шкрябки, стальные щетки, флейцы, начали прибирать пароход. Шкрябали от
ржавчины борта, переборки, потом суричили, потом красили. А кто кубрики мыл
содой, кто рубку вылизывал, кто гальюны драил. Салаги зачем-то на верхотуру
напросились, на мачту, красили там "воронье гнездо" белилами и чернью,
покрикивали зычными голосами:
покрасить.
поглядеть кисло. Третий из рубки смотрел зверем и плевался:
- ни на копейку.
корме хорошо, ветра не слышно. Переборка от солнца греется и от начальства
заслоняет. Попозже и Васька Буров к нам перебрался - значит, и правда
лучшего места не найдешь.
полундрой следи.
Афанасьев Роман
Громыко Ольга
Херберт Фрэнк
Каргалов Вадим
Орловский Гай Юлий
Посняков Андрей