пребыванья в Ессентуках. Она немного обленилась. Кухня в пансионе была
прекрасная, кахетинское вино тоже скрашивало жизнь. После завтрака она спала
часа два; перестала заботиться о "линии", да и не очень полнела.
своего отъезда спросил Альфред Исаевич.
достаточно.
правы. Если б не газета, я тоже остался бы до половины октября. Ведь здесь
рай земной, тишь да гладь, Божья благодать. А какой воздух!
говорю! Посидите здесь до 411 конца месяца. А зимой я вас навещу в Москве.
Так было с вами здесь приятно!
вспомнила, что Джамбул когда-то на это отвечал: "Это надо доказать".
Люда решила остаться в Ессентуках до конца октября. Случился однако
всемирный сюрприз. Как-то под вечер на водах распространился слух, что в
Петербурге началось восстание, -- большевики, будто бы, побеждают и могут
прийти к власти! Это паники, впрочем, не вызвало: "Если и придут, то через
неделю будут свергнуты и тогда их, наконец, перевешают!"
переждите неделю-другую. Да теперь и не доедете. Говорят, поезда и до
Ростова не доходят".
солдатских депутатов, хотя в Ессентуках не было ни рабочих, ни солдат. Этот
совет получил сообщение из столиц и готовился к решительным действиям.
Однако, ничего страшного еще не происходило. Жизнь в пансионе шла
попрежнему. Только кухня стала менее обильной, на столики в столовой больше
не ставились цветы, и хозяин-доктор, подумав, убрал со стены портреты
Достоевского и врача Нелюбима, когда-то изучившего и описавшего ессентукские
воды (он был в мундире).
которого еще издали показалось ей знакомым. Он тоже на нее взглянул, очень
учтиво поклонился и нерешительно к ней подошел:
вам в Куоккала. Собственно не к вам, а к Джамбулу, но его не было дома, и я
разговаривал с вами, -- сказал он. Говорил с грузинским акцентом. 412
сейчас спешите? Не хотите ли тут немного посидеть? Вот как раз и скамейка.
-- ведь мы друг друга и не знаем. Я Людмила Ивановна Никонова, теперь
отдыхаю в Ессентуках, живу в Москве, работаю в кооперации. А вы кто?
Грузинского Комитета. Мы помещались на Фурштадтской, в доме, любезно, по
соглашению, предоставленном нам графиней Софьей Владимировной Паниной, --
сказал он, медленно и особенно отчетливо, с видимой заботой о точности,
выговаривая каждое слово. Из того, что он назвал имя-отчество и даже титул
графини, Люда заключила, что он во всяком случае не большевик. Ей и хотелось
поскорее узнать о Джамбуле, и казалось не совсем удобным спросить с первых
слов. Немного и боялась ответа. -- Я здесь проездом в Тифлис.
Турции?
народах в школьных учебниках, -- ответил, улыбаясь, новый знакомый. -- Мы
надеемся, что он к нам вернется.
и не смешивайте с Гоголевским Кифой Мокиевичем... Вы, вероятно, знаете, что
Грузия и другие кавказские земли теперь отделяются от России. По крайней
мере, впредь до Учредительного собрания и падения большевиков. -- "Вот как?"
-- подумала Люда. 413 -- Я и хотел сказать, что, быть может, Джамбул
согласится работать с нами на мирной ниве государственного строительства. Но
это только мое пожелание. Беда не в том, что он давно стал турецким
подданным: мы его тотчас приняли бы в наше гражданство. Но не скрою от вас,
он, по слухам, совершенно переменил убеждения и стал консерватором. Джамбул
еще задолго до войны написал об этом той даме, с которой я к вам, если вы
помните, являлся в Куоккала. "Душка этот Кита, но говорил бы скорее", --
подумала она. -- И видите ли...
"Джамбул -- турецкий помещик! Консерватор и читает Коран!.. Той написал, а
мне нет!"...
пойдем ко мне, а? Вы мне доставите большое удовольствие, а кухня у нас
недурная. Сегодня пилав!
сегодня приехал и именно шел в ресторан... Так вы ничего этого не знали?
что мы давно с Джамбулом разошлись". -- Он мне не писал... Мой пансион в
двух шагах отсюда, вон там на углу.
политических делах, был очень мил и любезен.
теперь туда проедете?
одержали победу...
Ноевич.
помимо всего прочего я не богачка.
"здесь". Спросил Люду, какую должность она занимала в кооперации, любит ли
это дело, как относится к меньшевикам. Спросил, замужем ли она. 414
мало, только Ласточкины. Вы, верно, слышали о них!
знакомых.
России. Разве только, если вы склонитесь к большевикам? -- спросил он,
внимательно на нее глядя.
будет большевиками прикончена. А вот мы непременно ею займемся по
настоящему. Отчего бы вам не поработать у нас? Работа для вас нашлась бы...
Вы удивлены? Почему же? Мы охотно будем предоставлять работу русским, не
требуя от них принятия грузинского гражданства.
для меня совершенно неприемлемо.
бы вы не были реакционеркой или грузинофобкой...
в Тифлисе должность. Может быть, и немалую, в виду моего долгого стажа, --
добавил он с улыбкой, -- и я почти уверен, что легко нашел бы для вас
работу. Подумайте. Я прекрасно понимаю, что такое решение сразу принять
нельзя. Но если вы решите пока в Россию не возвращаться, то дайте мне знать,
и я легко достану вам пропуск.
искренно благодарна.
могла ли бы я написать Джамбулу?
письмо? Однако, война верно скоро кончится. У нас многие думают, что, как
это ни печально, а Германия уже победила. 415
снестись с Джамбулом. Мы и сами, верно, тогда ему напишем. У нас его всегда
очень ценили. Он мужественный, энергичный человек и был бы прекрасным
работником.
прекрасный работник едва ли, он лентяй", -- подумала она.
может, и еще вдобавок слишком насмешлив. Он и не социалист, и не
консерватор, а по природе анархист, <--> сказал он с улыбкой, наливая вина в
бокалы.