презрительно взглянув на жену. - Знает, как цену набить. Ну-с, сколько за
твоего ворона, старуха?
продадим, сэр.
краснее, а голос - еще более хриплым и громовым. - Не продадите!
голову не приходило с ним расстаться, уверяю вас, сэр.
тут жена шепнула ему несколько слов, он круто повернулся к ней и спросил:
хотят, - повторила она, запинаясь. - Раз они предпочитают оставить ее у
себя, то...
бродяги, которые рыскают повсюду, бездельничают и воруют все, что попадется,
"предпочитают" не продавать птицу, когда ее хочет купить землевладелец и
судья! Старуха училась в школе, вижу, что училась! Не смей возражать, знаю,
что училась! - заорал он на миссис Радж.
нет ничего дурного.
бунтовщица! Ничего, разумеется! Жаль, нет здесь моего писаря, а то не
миновать бы вам обоим колодок, посидели бы в тюрьме за то, что шляетесь
повсюду, цыганское отродье, да высматриваете, что бы стянуть! Эй, Саймон,
гони в шею этих воришек, вышвырни их за ворота, чтоб и духу их тут не было!
Ага, птицу продать вы не хотите, а попрошайничать - это ваше дело? Если они
сию минуту не уберутся, выпусти на них собак!
бегство, предоставив судье бушевать в одиночестве (бедная жена его уже
раньше ушла к себе) и тщетно пытаясь успокоить Грипа. Взбудораженный шумом,
он все время, пока они бежали по аллее, откупоривал бутылки в таком
количестве, что их хватило бы на пир для целого города, и, кажется, был
чрезвычайно горд тем, что из-за него поднялась такая суматоха. Когда они уже
добежали до сторожки, из-за кустов вынырнул слуга; делая вид, будто усердно
помогает гнать их, он украдкой сунул вдове крону, шепнув, что это от леди, и
выпроводил их за ворота.
довелось там услышать, как расхваливают судью его приятели. Вспоминая все,
что с ними произошло, миссис Радж подумала, что, пожалуй, чтобы называться
"образцом провинциального джентльмена", "истым британцем", "настоящим Джоном
Булем", мало иметь вместительный желудок и питать страсть к псарне и конюшне
и что этих наименований судья не только не заслуживает, но, можно сказать,
позорит их. Ей тогда и на ум не могло прийти, что такое незначительное
происшествие повлияет на их будущее, но время и опыт доказали ей это.
который должен был довезти их до одной деревни в десяти милях от столицы. -
Ты говорила, что мы первым делом поедем в Лондон. А встретимся мы там со
слепым?
с ним больше не встретимся. Как это он сказал про золото? Что его можно
найти только там, где живет много людей, а не в лесу и других тихих местах?
Из его слов видно, что он тоже любит золото. А в Лондоне много народу - так
наверно мы встретим его там.
потолковать насчет золота, а золото - замечательная вещь, и что ни говори, а
ты, я знаю, была бы не прочь его иметь. Притом этот слепой появился и исчез
так неожиданно, совсем как те седые старички, что приходят иногда по ночам к
моей кровати. Они что-то говорят, но днем я забываю, что они говорили.
Слепой обещал мне вернуться - не понимаю, почему он не сдержал слова!
доволен.
закричал: "Да, да, это верно!" И захохотал еще громче. Через минуту его уже
что-то отвлекло, и другие впечатления вытеснили из его памяти и слепого и
золото.
слепом, и из его замечаний было видно, что мысль об этом человеке, а главное
- слова слепого о золоте сильно занимают его. Как знать, почему? Родилась ли
у него мысль о богатстве впервые в тот вечер, когда он смотрел на золотое
закатное небо (ведь часто какие-то предметы или внешние впечатления рождали
в его мозгу образы, имеющие с ними весьма мало общего), или их убогое и
трудное существование уже давно, в силу контраста, вызывало мысли о счастье,
которое приносит с собой золото? Было ли всему причиной случайное (как он
думал) появление слепого и слова, так совпавшие с его собственными мыслями,
или его так сильно поразила слепота этого человека, отличавшая его от всех,
с кем приходилось встречаться до тех пор? Мать всячески пыталась выяснить
это, но все ее старания были тщетны: вряд ли и сам Барнеби отдавал себе в
этом отчет.
золоте, и она всякий раз спешила занять его чем-нибудь другим, - это было
единственное, что она могла сделать. Она опасалась, что, если предостеречь
сына против Стэгга, показать, какой страх и недоверие он внушает ей, это
только обострит интерес Барнеби к слепому и желание опять встретиться с ним.
Оставалось одно - надеяться, что в лондонской сутолоке опасный
преследователь потеряет их след, а они, избавившись от него, уедут
куда-нибудь подальше и там, соблюдая как можно большую осторожность, смогут
жить в безвестности, тихо и спокойно.
десяти милях от Лондона и там переночевали, сговорившись с владельцем
телеги, которая порожняком возвращалась в Лондон и должна была выехать туда
в пять часов утра, что он за небольшую плату довезет их до столицы. Он
выехал точно в назначенное время, дорога была хорошая - если не считать
пыли, потому что погода стояла сухая и жаркая. Ровно в семь часов утра в
пятницу, 2 июня 1780 года, мать и сын сошли у Вестминстерского моста и,
простившись с возчиком, остановились на раскаленном тротуаре, одинокие в
этом громадном городе. От ночной прохлады не осталось и следа, солнце сияло
нестерпимо ярко.
ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ
несмотря на ранний час, уже двигалась густая толпа, миссис Радж и Барнеби
присели отдохнуть в одной из ниш на мосту. Они скоро заметили, что людской
поток несется в одном направлении - из Мидлсекса в Сэррей*, причем бросалась
в глаза необыкновенная торопливость и возбуждение этой огромной толпы.
Большинство шло группами по двое, по трое, кое-где - и впятером или
вшестером, разговаривали мало. а многие всю дорогу молчали и шагали быстро,
как люди, поглощенные мыслью о том, что впереди, и спешившие все к одной
цели.
которая безостановочно текла и текла мимо них, почти у всех мужчин на шляпах
- синие кокарды, а случайно попавшие в эту толпу прохожие, у которых не было
на шляпах такого украшения, боязливо жались к стенам, стараясь остаться
незамеченными, и уступали другим дорогу, чтобы умилостивить их и избежать
нападения. Опасения их были довольно понятны, ибо людей с кокардами было в
сорок или пятьдесят раз больше. Впрочем, никаких ссор не возникало, синие
кокарды потоком неслись мимо, обгоняя друг друга, развивая такую быстроту,
какая возможна в толпе, и только обменивались взглядами - да и то не часто -
с теми, кто был без кокард.
торопясь догнать своих, бежал по мостовой. Но не прошло и получаса, как
улица была уже запружена во всю ширину, и страшная давка, которую
увеличивали встречные телеги и кареты, задерживавшие движение, вынуждала
людей идти все медленнее, по временам даже стоять на месте пять, а то и
целых десять минут.
очистила, наконец, мост, - только порой какой-нибудь человек с кокардой на
шляпе, разгоряченный и весь в пыли, пробегал, запыхавшись, боясь опоздать,
или останавливался, чтобы расспросить, в какую сторону прошли его товарищи,
а получив ответ, мчался дальше, воспрянув духом. Когда наступили
относительное безлюдье и тишина, казавшиеся такими странными и неожиданными
после недавней сутолоки, миссис Радж тут только решилась осведомиться о
причине недавнего столпотворения у старика, который присел около них.
его великом Союзе? - сказал старик. - Сегодня лорд Гордон - дай бог ему
здоровья! - вносит в парламент петицию против католиков.
не подаст петиции, если его не будут сопровождать до самых дверей палаты
хотя бы сорок тысяч верных протестантов. Их-то вы и видели.
тысяч!
Добрых сто тысяч. Да, да, на лорда Джорджа можно положиться. Он свою силу
знает. Там, за этими тремя окнами наверху, - он указал на здание палаты
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Браун Дэн
Акунин Борис
Посняков Андрей
Никитин Юрий