конечно, не первый приступ?
болело, как сегодня. Раньше боль сразу проходила, а на этот раз она долго
продолжалась. Сейчас мне легче, но все-таки еще болит.
Броуди, - воскликнул Ренвик, выразительным взглядом придавая особый смысл
этим простым словам. - Вы же видели, что вы нездоровы. Почему вы не
обратились до сих пор к врачу?
собой. - Она не сказала ничего об отношении мужа к ее болезни и только
прибавила: - Я не обращала на это внимания, Думала, что пройдет само
собой.
вам придется некоторое время полежать в постели. Вы должны непременно дать
себе отдых. Вы в нем давно нуждаетесь. Необходим полный покой.
серьезного?
приду опять и осмотрю вас хорошенько, когда боль пройдет. А теперь вы
уснете спокойно, я сейчас дам вам лекарство, от которого вам станет легче.
больше выдержать такую боль.
оттуда маленькую склянку, из которой тщательно отмерил несколько капель в
стакан. Потом, когда доктор, долив в стакан воды, опять подошел к постели,
она положила свою худую руку на его руку и сказала растроганно:
только от всего сердца поблагодарить вас за вашу доброту, за то, что вы
ночью пришли помочь мне.
пальцы. - Это как раз то, что вам нужно.
все, даже темный осадок на дне, улыбнулась вымученной, грустной улыбкой и
шепнула:
сон. - И, все еще не отнимая у нее своей руки, сел у кровати, ожидая, пока
снотворное подействует. Его присутствие успокаивало миссис Броуди,
оказывало на нее какое-то магнетическое, благотворное влияние. Талисман,
который она сжимала в руке, боясь хоть на миг его выпустить, помог ей.
Время от времени она открывала глаза и с благодарностью смотрела на
Ренвика. Потом зрачки ее медленно сузились, изможденные черты
разгладились, она сонно пробормотала:
и меня вылечите. Приходите опять завтра, пожалуйста!
уложил все обратно в чемоданчик и постоял еще некоторое время, глядя на
спящую. На лице его не оставалось и следа той оптимистической уверенности,
которая служила ему как бы защитной маской. Оно было пасмурно, как у
человека, который узнал нечто печальное, оно выражало задумчивое участие.
С минуту он стоял, не двигаясь, потом заботливо укрыл спящую одеялом и
вышел из комнаты.
полумраке, как бледная луна.
нее сейчас - покой. - Он пристально посмотрел на Мэтью, не зная, насколько
можно с ним быть откровенным.
переминаясь с ноги на ногу, пробормотал:
все равно не будет никакой пользы.
сын да и эта бедная девочка, Мэри - все запуганы одним всемогущим
существом, главой семьи, неистовым Броуди".
найду ли я возможным продолжать лечение вашей матери, но во всяком случае
передайте отцу, что я завтра заеду поговорить с ним.
мы обойдемся без нее?
без нее.
встанет с постели. Через шесть месяцев она будет в могиле.
Мама умирает! Только пять часов тому назад она здесь ухаживала за ним,
угощала его вкусным ужином, приготовленным ее собственными руками, а
теперь она пластом лежит в постели, с которой уже никогда больше не
встанет! Опустив голову на руки, он не видел, как доктор вышел, не слыхал
стука захлопнувшейся двери. Пришибленный горем и угрызениями совести, он
унесся мыслями не в будущее, а в прошлое. Его душа, ведомая памятью,
бродила по всем тропам прошедшего, переживала жизнь сначала. Он ощущал
нежную ласку материнской руки, прикосновение ее щеки, ее губы на своем
лбу. Он видел, как она входила к нему в комнату, когда он, капризничая,
валялся в постели, слышал, как она говорила, задабривая его: "Смотри,
сынок, я принесла тебе кое-что вкусненькое!" Он вспоминал все выражения ее
лица - ласковое, умоляющее, заискивающее, и всегда с той же печатью
безграничной любви к нему. Потом это лицо представилось ему в тихой, ясной
строгости смерти, но и на безмятежном лице умершей бескровные губы
улыбались ему все с той же нежностью, какую она всегда щедро изливала на
него. И, сидя в одиночестве на ступеньках лестницы, он разрыдался, твердя
шепотом все одни и те же слова:
11
сорочке и кричал вниз, чтобы ему принесли воду. Он не помнил такого
случая, чтобы горячая вода для бритья не стояла уже наготове у дверей в ту
секунду, когда она ему требовалась. А сегодня, когда он по привычке
наклонился, чтобы взять кувшин, кувшина у дверей не оказалось. Такая
небывалая, чудовищная небрежность вызвала сперва удивление, которое
немедленно сменилось чувством горькой обиды, еще обострившим то злобное
настроение, в котором он встал с постели. Сегодня утром происшествия
прошедшей ночи представились ему в новом свете, и, перебирая их в памяти,
он все больше и больше распалялся от мысли, что сын узнал об его связи с
Нэнси и открыл место их свиданий в доме на Колледж-стрит. Негодование на
то, что такой молокосос, как Мэтью, посмел вмешаться в его личную жизнь,
заслонило воспоминание об опасности, грозившей ему вчера. Необычайное
происшествие - выстрел сына - отошло куда-то в область фантастического, и
сейчас в нем будило гнев только то, что ему помешали наслаждаться. Голова
у него отяжелела от нездорового сна. Не покидавшая его забота о
расстроенных делах, всегда таившаяся где-то в глубине мозга и встречавшая
его при каждом пробуждении, усиливала горькое озлобление. А тут, как раз
когда ему особенно хотелось побриться и освежиться, чтобы легче было
привести в порядок расстроенные мысли, он не нашел горячей воды. "Вечная
история! - сказал он про себя. - В этом проклятом доме человек никогда не
может получить вовремя то, что ему нужно!" И в приливе законного
возмущения он опять заревел:
стоять тут и ждать для твоего удовольствия! Воды, черт тебя возьми!
запыхавшись, наверх в пароксизме страха и трепетной угодливости, с
знакомым кувшином, из которого шел пар, с робким извинением на устах.
Непривычная тишина царила внизу. Как рассерженный буйвол, нюхающий воздух,
он, фыркая, раздул ноздри, но не уловил аппетитного запаха еды, в этот час
обычно доносившегося из кухни. Он уже собирался сойти вниз, чтобы более
энергичным образом предъявить свои требования, как вдруг отворилась дверь
комнаты Мэта и оттуда под заглушенные слова чьего-то напутствия вышла
Несси и робко приблизилась к отцу.
разгладилась, злая гримаса губ слегка смягчилась. Присутствие Несси
неизменно смягчало его, и, очевидно, по этой причине ее избрали для того,
чтобы сообщить ему новость.