read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



ради этого был он здесь, и вообще он здесь не для того, чтобы просто жить и
как-то мириться с жизнью, проводя время приятно и разнообразно нет, его
единственная цель - как можно скорее освободиться от ядов болезни, вернуться
на равнину и начать службу, настоящую службу, а не лечебную, - это был ведь
только суррогат, - хотя и ее нарушения он допускал только с крайней
неохотой. Участвовать активно в зимних удовольствиях ему было запрещено, а
просто глазеть на них он не желал. Что касается Ганса Касторпа, то он
слишком был погружен в интимный и важный факт своей принадлежности к общине
больных здесь наверху и слишком серьезно к этому относился, чтобы
интересоваться занятиями людей, видевших в этой горной долине только
площадку для спорта.
Однако сердечное сочувствие к бедной фрейлейн Карстед привело в этом
смысле к кое-каким переменам - и Иоахим ничего не мог против них возразить,
иначе его отношение могли назвать нехристианским. И вот они зашли за больной
в ее убогое жилье, вывели на чистый воздух чудесного, прогретого жарким
солнцем морозного дня, отправились вместе с ней в сторону английского
квартала, названного так из-за находившегося в нем "Отеля д'Англетер", и
зашагали по его главной улице с роскошными магазинами весело звеня,
проезжали сани, и прогуливались населявшие курзал и другие шикарные отели
прожигатели жизни и тунеядцы со всех концов света, без шляп, в модной
спортивной одежде из дорогих красивых материй, бронзовые от зимнего солнца и
сияния снега затем молодые люди и Карен спустились к катку, расположенному
в глубине долины, неподалеку от курзала, - летом он служил футбольной
площадкой. Послышалась музыка курортный оркестр играл на эстраде
деревянного павильона, в конце ледяного вытянутого прямоугольника, за
которым синели покрытые снегом горы. Они взяли билеты, пробрались меж скамей
амфитеатра, с трех сторон окружавшего каток, отыскали свободные места и
стали смотреть. Бегуны, легко одетые, в черном трико и куртках, обшитых
мехом и галунами, скользили по льду, раскачивались, балансировали,
выписывали фигуры, подпрыгивали и кружились. Два виртуоза, мужчина и дама,
профессионалы вне конкурса, исполнили номер, во всем свете доступный только
им одним, их наградили бурными аплодисментами, а оркестр исполнил туш. В
состязании на скорость участвовали шесть молодых людей разных
национальностей, они мчались, нагнувшись вперед, заложив руки за спину,
время от времени поднося к губам платок им предстояло шесть раз обежать
длинный четырехугольник катка. Звонил колокол, сливаясь со звуками музыки.
Минутами трибуны разражались бурными криками восторга или криками,
подбадривавшими бегунов. Пестрая толпа окружала кузенов и их подопечную. Тут
были белозубые англичане в шотландских шапочках, болтавшие по-французски с
резко надушенными дамами, одетыми с головы до ног в разноцветную шерсть, -
иные были в брюках американцы, прилизанные, с маленькими головками, с
трубками в зубах и в шубах мехом наружу русские, бородатые, элегантные,
имевшие вид богатых варваров голландцы с примесью малайской крови, сидевшие
вперемежку с немцами и швейцарцами и, наконец, говорившие тоже
по-французски и всюду как бы вкрапленные среди других люди неведомых
национальностей, вероятно балканцы или левантинцы, представители некоего
фантастического мира, - Ганс Касторп явно питал к нему пристрастие, а Иоахим
этот мир отвергал как что-то двусмысленное и расплывчатое. В перерывах,
дурачась, состязались дети, они ковыляли по льду - на одной ноге конек, на
другой - лыжа, мальчики катали своих дам на лопатах, толкая их впереди себя,
бежали с зажженными свечами, и победителем считался тот, кто добегал до
цели, держа в руке еще горящую свечу, брали всякие препятствия, на ходу
опускали оловянной ложкой картофелины в расставленные на льду лейки.
Взрослые восторгались. Они показывали друг другу самых богатых, известных и
очаровательных детей: вон дочка голландского мультимиллионера, этот вон -
сын прусского принца, а тот двенадцатилетний подросток носит фамилию
владельца известной во всем мире фирмы шампанских вин. Бедная фрейлейн Карен
тоже восторгалась и кашляла. От радости она всплескивала руками с язвочками
на пальцах. Она так благодарна молодым людям!
Кузены сводили ее на бобслейные состязания: идти было недалеко и от
"Берггофа", и от квартиры Карен Карстед, ибо санная дорога начиналась на
Шацальпе и кончалась в деревне, между поселками западного склона. На горе
поставили контрольную будку и сообщали по телефону о каждом выходе саней со
старта. Между двумя обледенелыми снежными стенами, по гладкой ледяной
дорожке, отливавшей на поворотах металлическим блеском, с горы летели, через
большие промежутки, плоские сани со спортсменами и спортсменками они были в
костюмах из белой шерсти, на их груди пестрели шарфы различных национальных
цветов, и быстро мелькали мимо красные, напряженные лица, на которые падал
снег. Зрители тут же фотографировали аварии, когда сани наскакивали на
стены, перевертывались и вываливали седоков в сугроб. Здесь тоже играла
музыка.
Публика помещалась на небольших трибунах или стояла на узкой
расчищенной тропинке, которая тянулась вдоль бобслейной ледовой дороги.
Местами тропинка шла через деревянные мостики, на них тоже толпились
зрители, а "од ними время от времени со свистом проносились сани,
переполненные состязавшимися. "Покойники из санатория там, наверху,
вероятно, тоже проносятся со свистом под этими мостами, поворот за
поворотом, все ниже, в долину", - подумал Ганс Касторп и высказал свою мысль
вслух.
Даже в биоскоп{441}, находившийся на одной из улиц курорта, повели они
как-то под вечер Карен Карстед - уж очень большое удовольствие доставляло ей
все это. И вот, в душном, спертом воздухе, физически чуждом всем троим, ибо
они привыкли дышать только чистейшим, а от этого теснило дыхание и мысли
заволакивала какая-то муть, перед ними, мерцая, понеслись обрывки жизни
казалось, ее разрезали на мелкие кусочки, торопливые и ускользающие, и вот
они, раскрываясь перед зрителем и судорожно дергаясь, на миг задерживаются,
а потом, трепеща, уносятся прочь, охваченные постоянной тревогой, под
нехитрую музыку, которая, разделяя время на такты и звуча в настоящем,
возрождала летучие виденья былого и, невзирая на ограниченность своих
средств, ухитрялась дать всю гамму торжественности и пышности, неистовства
страсти и томного воркованья чувственности, - и все это проходило на экране
перед утомленными глазами молодых людей. Это была волнующая повесть о любви
и убийствах, она безмолвно разыгрывалась при дворе восточного деспота,
мелькали эпизоды, полные великолепия и наготы, властолюбия и фанатической
религиозной покорности, жестокости, вожделения, неистового сладострастия,
заторможенные устойчивой наглядностью, когда надо было показать мускулатуру
на руке палача, - словом, история, созданная желанием угодить тайным вкусам
публики, представляющей собой интернациональную цивилизацию. Сеттембрини, с
его склонностью к критике, вероятно, резко осудил бы столь
антигуманистическое зрелище и с присущей ему откровенной классической
иронией бичевал бы такое злоупотребление техникой ради показа
античеловеческих образов и представлений, подумал про себя Ганс Касторп и
шепотом поделился своими мыслями с двоюродным братом. Наоборот, фрау Штер,
которая тоже пришла сюда и сидела неподалеку от них, была поглощена этими
картинами ее побагровевшее неинтеллигентное лицо даже исказилось от
упоения.
Впрочем, на кого ни взглянешь - у всех были такие же лица. Но когда,
мерцая, мелькнула и погасла последняя картина, завершавшая вереницу сцен, в
зале зажегся свет и поле всех этих видений предстало перед публикой в виде
пустого экрана - она даже не могла дать волю своему восхищению. Ведь не было
никого, кому можно было бы выразить аплодисментами благодарность за
мастерство, кого можно было бы вызвать. Актеры, собравшиеся, чтобы сыграть
эту пьесу, давно разбрелись кто куда люди увидели только тени их игры,
миллионы на миг зафиксированных картин, на которые разложили их действия,
чтобы в любую секунду в мерцающем быстром течении возвратить их стихии
времени. В молчании толпы, после того как угасла иллюзия, чувствовался
какой-то нервный упадок, какое-то уныние. Руки людей безжизненно лежали на
коленях, словно перед ними было ничто. Иные терли глаза, смотрели перед
собой отсутствующим взглядом, как будто им было стыдно яркого света и
хотелось вернуться в темноту, чтобы опять увидеть то, что жило раньше,
увидеть повторенным, пересаженным в свежее время и подкрашенным румянами
музыки.
Деспот умер под ножом палача, рот его был разинут, он издавал рев,
которого не было слышно. Затем показывали разные картины: вот президент
Французской республики, в цилиндре и с орденской лентой через плечо,
отвечает на приветствия, стоя в ландо вот вице-король Индии на
бракосочетании какого-то раджи немецкий кронпринц{442} во дворе потсдамских
казарм вот сцены из жизни туземцев в деревне Новый Мекленбург{442},
петушиный бой на острове Борнео, голые дикари, играющие на каких-то странных
дудках, охота на диких слонов, церемония при дворе сиамского короля, улица с
борделями в Японии, где гейши сидят в деревянных клетках. Вот едут по
снежной пустыне Северной Азии закутанные самоеды на оленях, русские
паломники молятся в Хевроне{443}, преступников бьют в Персии по пяткам. И
при всем этом публика присутствовала пространство было уничтожено, время
отброшено назад, "там" и "тогда" превратились в порхающие, призрачные,
омытые музыкой "здесь" и "теперь". Молодая марокканка в полосатой шелковой
одежде, покрытая украшениями в виде цепочек, запястий и колец, с тугой,
полуобнаженной грудью, вдруг выросла до натуральной величины и словно
надвинулась на зрителей. Ее широкие ноздри раздувались, глаза блестели
радостью животной жизни, лицо было все в движении: она смеялась, показывая
белые зубы, одну руку с ногтями светлее, чем кожа, она поднесла к глазам,
словно заслоняя их от солнца, другой махала публике. Публика смущенно
смотрела в лицо очаровательной тени, которая, казалось, и глядит и не видит,
до которой ничей взгляд не доходит, а смех и кивки живут не в настоящем, а
"там" и "тогда", и поэтому было бы нелепо отвечать на них. Вследствие этого,
как мы уже отмечали, к удовольствию примешивалось чувство какого-то
бессилия. Затем призрак исчез и экран стал пустым и светлым, на него точно
бросили слово "конец", цикл картин закончился, зрители молча стали выходить
из театра, а в дверях теснилась новая публика, жаждавшая посмотреть зрелище,
которое должно было повториться.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 [ 82 ] 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.