исчез. Сейм решает, что министр, потворствуя страстям короля, дерзнул
уничтожить документ; против барона Герца возбуждают дело; тогда его
секретарь сознается, что он съел договор... Начинается судебное следствие,
преступление доказано, секретарь приговорен к смерти. Но вы еще до этого не
дошли... Закурите-ка сигару в ожидании нашей коляски...
в Испании, сказал про себя: "Он прав, я всегда успею покончить с собою".
человек окончательно теряет надежду на лучшее будущее, тут-то и приходит
счастье. Именно это я и хотел сказать вам, но предпочел доказательство на
примере. Положение красавца секретаря, присужденного к смерти, было тем
более отчаянное, что шведский король не мог его помиловать, ибо приговор был
вынесен сеймом; но король закрыл глаза на его побег. Прелестный секретарь
спасается в лодке с несколькими золотыми в кармане и является ко двору
герцога Курляндского с рекомендательным письмом Герца, в котором шведский
министр описывает злоключения своего любимца и его роковое пристрастие.
Герцог устраивает прекрасного отрока в качестве секретаря к своему
управляющему. Герцог был расточителен, у него была красивая жена и
управляющий - три причины, достаточные для разорения. Ежели вы думаете, что
красавец, присужденный к смерти за съеденное им соглашение, касающееся
Финляндии, поборол свой извращенный вкус, вы, стало быть, не знаете всей
власти порока над человеком: когда речь идет о наслаждении, не устрашит и
смертная казнь! Откуда исходит это могущество порока? Проистекает ли оно из
его собственной мощи, или исходит из немощи человеческой? Неужто есть
склонности, граничащие с безумием? Радетели нравственности пытаются побороть
подобные болезни красивыми фразами!.. Они вызывают у меня только смех.
Однажды герцог, испуганный отказом управляющего выдать нужную ему сумму,
потребовал у того отчет. Что за глупость! Нет ничего легче, как составить
отчет; трудность не в этом. Управляющий передал все счета секретарю для
составления отчета по цивильному листу герцога Курляндского. Ночью во время
работы, которая ж уже близилась к концу, наш бумагоед замечает, что жует
расписку герцога, выданную на значительную сумму, его охватывает страх:
подпись им съедена наполовину! Он бежит к герцогине, бросается к ее ногам,
признается ей в своем пороке, умоляет свою повелительницу о заступничестве.
Красота молодого чиновника производит столь сильное впечатление на эту
женщину, что, овдовев, она выходит за него замуж. Итак, в середине
восемнадцатого века, в стране, где царит геральдика, сын золотых дел мастера
становится державным герцогом... Но это еще что! Он был регентом по смерти
Екатерины Первой, правил государством при императрице Анне, стремился стать
российским Ришелье. Так вот, молодой человек, знайте: вы красивее Бирона, а
я, простой каноник, могущественнее барона Герца. Итак, садитесь! В Париже мы
добудем для вас курляндское герцогство, ну, а если не герцогство, то уж во
всяком случае герцогиню.
возница захлопнул дверцу.
Люсьену, который прийти в себя не мог от удивления.- Я старик, притом
священник, вы вполне можете мне довериться. Ну, конечно, вы проели отцовское
именье или маменькины денежки, не более... И, как водится, войдя в долги,
почти неоплатные, потеряли голову... Помилуйте: долги чести! А мы пропитаны
этими понятиями о чести до самого кончика наших изящных сапожек... Разве не
так? Ну, исповедуйтесь же смелее, говорите, как если бы говорили с самим
собою.
сказки, который, решив утопиться в океане, попадает в подводное царство и
там становится царем. Участие испанского священника казалось столь
искренним, что поэт, не колеблясь, открыл ему душу. Итак, в пути от Ангулема
до Рюфака он рассказал ему всю свою жизнь, не утаив ни единого прегрешения,
вплоть до последнего несчастья, которого он был причиною. В то время, когда
он кончал свою повесть, изложенную тем поэтичнее, что за последние две
недели Люсьен повторял ее уже в третий раз, они проезжали мимо тех мест, где
близ дороги, неподалеку от Рюфака, находилось родовое поместье Растиньяков.
Когда Люсьен впервые произнес это имя, испанец встрепенулся.
не стоит меня, но он более удачлив!
как я уже говорил вам, стал любовником госпожи Нусинген, жены знаменитого
банкира. Я увлекся поэзией; он оказался более положительным и ударился в
дела...
любознательности пройтись по аллее, которая вела от проезжей дороги к дому,
и обозрел усадьбу с таким вниманием, какого Люсьен не ожидал от испанского
священника.
каких-то десяти или двенадцати тысяч франков вы хотели убить себя? Вы
младенец, вы не знаете ни людей, ни жизни. Жизнь человека стоит того, во что
он ее ценит, а вы свою жизнь оценили всего лишь в двенадцать тысяч франков;
ну, что ж, я готов купить вас дороже. Что касается до ареста вашего зятя, то
это сущий вздор! Ежели милейший господин Сешар сделал открытие, он
разбогатеет. А богачей никогда еще не сажали в тюрьму за долги. Вы, мне
кажется, не очень сильны в истории. Есть две истории: официальная, лживая
история, которую преподают в школе, история ad usum delphini1; и история
тайная, раскрывающая истинные причины событий, история постыдная. Позвольте
мне рассказать вам в двух словах другой случай из этой неведомой вам
истории. Молодой честолюбец, священник, желает приобщиться к государственным
делам; он низкопоклонничает перед фаворитом, фаворитом королевы; фаворит
принимает участие в священнике, возводит его в звание министра, вводит в
совет. Однажды вечером молодой честолюбец получает письмо, которым некий
благодетель из породы людей, склонных оказывать услуги (никогда не
оказывайте услуг, о которых вас не просят!), извещает его о том, что жизнь
его покровителя в опасности. Король взбешен, он не потерпит, чтобы им кто-то
руководил, фаворит погибнет, как явится поутру во дворец. Ну-с, молодой
человек, как вы поступили бы, получив такое письмо?
горячностью.
сказал священник.- Ну, а наш молодчик сказал самому себе: "Ежели король
решается на преступление, благодетель мой погиб; придется сделать вид, что
письмо опоздало!" И он проспал до тех пор, покуда ему не сказали, что
фаворита убили...
испытать.
кардинал Ришелье, а его покровитель - маршал д'Анкр. Вот видите, вы и не
знаете истории Франции! Не был ли я прав, говоря, что история, которой
обучают в школах, есть не что иное, как подбор дат и событий, крайне
сомнительных и притом не имеющих ни малейшего значения. На что вам знать,
что существовала Жанна д'Арк? Доводилось ли вам делать из этого вывод, что,
ежели бы Франция в то время приняла анжуйскую династию Плантагенетов, то,
объединившись, два народа владели бы ныне всем миром, а два острова, где
ныне завариваются все политические смуты материка, были бы двумя
французскими провинциями? А знаете ли вы, какими путями Медичи из простых
купцов стали великими герцогами тосканскими?
стал министром. Ежели бы вы, изучая историю, вникли в суть событий, а не
заучивали наизусть наклеенные на них ярлыки, вы извлекли бы из нее правила
вашего поведения. Примеры, наудачу взятые мной из множества подобных
случаев, позволяют установить такой закон: смотрите на людей, и особенно на
женщин, как на орудие вашего преуспевания, но не показывайте им этого.
Почитайте, как бога, того, кто стоит выше вас и может быть вам полезен, и не
покидайте его, покуда он дорого не заплатит за ваше раболепство. Короче, в
мире дельцов будьте алчны, как ростовщик, и низки, как он; поступайтесь всем
ради власти, как он поступается всем ради золота. И не пекитесь о том, кто
падает: он уже для вас не существует. Знаете ли вы, почему вам надобно так
себя вести? Вы желаете властвовать в свете, не правда ли? Так надобно прежде
склониться перед светом и тщательно его изучить. Ученые изучают книги,
политики изучают людей, их вожделения, побудительные причины человеческой
деятельности. Однако ж свет, общество, люди, взятые в их совокупности,-
фаталисты: все, что ни свершается, для них свято. Знаете ли вы, почему я
прочел вам этот краткий курс истории? Мне показалось, что вы чрезмерно
честолюбивы...
говорите про себя: "Этот испанский каноник сочиняет небылицы и извращает
историю, стараясь
увидев, что мысли его так верно угаданы.) Ну, что ж, молодой человек,
возьмем общеизвестные события,- сказал священник.- Некогда Франция была
почти завоевана англичанами, у короля оставалась всего одна провинция. Из
недр народа выходят два существа: бедная девушка, та самая Жанна д'Арк, о
которой мы говорили, и горожанин по имени Жак Кер. Одна несет меч и обаяние
девственности, другой приносит золото: королевство спасено. Но девушка взята
в плен!.. И король, который мог бы выкупить девушку, допускает, чтобы ее
сожгли заживо! Что касается до героя-горожанина, король позволяет своим
придворным обвинить его в уголовных преступлениях и расхитить все его
имущество. Ограбление человека невинного, загнанного, затравленного,