по-настоящему скверных служак, которых немало среди высокопоставленных
офицеров, он понял, почему его дядя стал легендой среди танкистов. Дядя Коля
всегда искренне заботился о людях, служивших под его командованием. К тому
времени, когда генерал-майор Андреев получил первую дивизию и свои первые
красные лампасы, он, оглядываясь вокруг во время бойни в Чечне, уже понимал,
как повезло бы России, если бы нашелся еще один "дядя Коля".
лет. Между 1945 и 1965 годами ни Сталин, ни Хрущев не считали нужным создать
мемориал погибшим воинам в Москве. Культ собственной персоны имел большее
значение, а ведь ни один из них не поднялся бы на Мавзолей принимать майский
парад, если бы не миллионы погибших в 1941-1945 годах.
поставить памятник и зажечь Вечный огонь у мемориала Неизвестного солдата.
Александровского сада, поближе к Кремлевской стене, так, что он не попадал
на глаза людям, стоявшим в бесконечной очереди, чтобы взглянуть на
набальзамированные останки Ленина.
раскрытыми глазами смотрел на движущиеся мимо танки, орудия и ракеты,
проходящие парадным шагом войска и выбежавших на Красную площадь танцующих
гимнастов, дядя взял его за руку и повел по дорожке между садом и Манежем.
горело пламя в бронзовой чаше.
во многих случаях не знаем, кто они. Но они сражались рядом со мной, и это
были хорошие люди. Понимаешь?
предлагали, я не хочу, чтобы ты когда-либо предал этих людей.
Проходящая мимо толпа приехавших из провинции туристов, облизывавших
мороженое, с любопытством наблюдала за ними. Их экскурсовод, в обязанности
которого входило рассказывать о величии Ленина, явно растерялся и погнал
людей за угол, к Мавзолею.
Вызвало шум на базе.
лучше бы помолчать?
наверху на галерее. Иностранцы узнали "Дорогой длинною, да ночью лунною",
которая была старинным русским романсом, а вовсе не западной песней. Генерал
протянул руку через стол и сжал плечо племянника.
Новодевичьем. Ладно? Я не хочу убогих гражданских похорон, я хочу священника
и все что положено, весь ритуал. Понимаешь?
немецкий снаряд восемьдесят восьмого калибра и не взорвался, не откажется
верить, что там, наверху, должно быть, кто-то есть. Конечно, мне
приходилось притворяться. Все мы притворялись. Членство в партии, лекции -
все это входило в работу, и все было враньем. Поэтому я так и хочу. А теперь
допьем кофе и пойдем. Машина у тебя служебная?
***
морозную мглу шел на Москву.
Винсент взглянул на часы.
себя одеяло.
находившиеся в поезде, уже проверили их паспорта. Русские сели в поезд во
время остановки.
свет был ярче, русскому контролеру пришлось напрячь зрение.
Москвы, обращать особое внимание при пересечении границы на фамилию и лицо
или на то и другое сразу.
видите, он очень стар. И ему нездоровится. Вам необходимо беспокоить его?
повидать сына.
ничем не напоминал полученное им описание внешности. И фамилией тоже. Ни
Трабшо, ни Ирвин. Просто лорд Асквит.
костей. Пожалуйста. В знак дружбы. Из специальных запасов нашего посольства
в Киеве.
кивнул, улыбнулся и толкнул локтем своего русского коллегу. Русский
проворчал что-то, поставил штамп на обоих паспортах и пошел дальше.
сказал сэр Найджел, после того как дверь закрылась. Он спустился.
принялся за уничтожение двух фальшивых паспортов в умывальной раковине.
Кусочки вывалятся из отверстия туалета и разлетятся по снегу Южной России.
Один паспорт для въезда, а другой для выезда. Те, что для выезда, с
прекрасно изготовленными въездными штампами, были спрятаны.
года он понимал, что Ирвин по возрасту мог бы быть не только его отцом, но и
дедом. Как бывший солдат войск специального назначения он побывал в
нескольких "горячих точках", не исключая пустыни в Западном Ираке, где, лежа
на песке, готовился сбить ракету "Скад". Но с ним всегда были товарищи по
оружию, автомат, граната, возможность отвечать врагу тем же.
мир притворства и дезинформации, стратегии бесконечных обманов и прикрытий,
вселял в него ошущение необходимости выпить двойную порцию водки. К счастью,
у него в сумке нашлась вторая бутылка особого сорта. Он налил себе.
горло. Но я выпью с вами кое-чего другого.
фляжку и налил жидкость в серебряный стаканчик. Приподняв его, как бы
присоединяясь к Винсенту, он с видом знатока пригубил. Это был выдержанный
портвейн мистера Трабшо с Сент-Джеймс-стрит.
происходящего, - заметил экс-сержант Винсент.
пятнадцать градусов ниже нуля. Какими бы холодными ни казались вокзалы зимой
тем, кто спешит домой, к пылающему очагу, в них все же теплее, чем на улице.
Когда сэр Найджел с Винсентом сошли с киевского ночного экспресса, перрон
встретил их холодом и толпой голодающих бедняков.
попасть в случайную волну теплого воздуха, вырывающегося временами из дверей
кафе, или просто лежали на бетонном полу, надеясь пережить еще одну ночь.