дом... На какие шиши? Массажем столько не заработаешь, даже если руки до
костей сотрешь... И оружие... Зачем оно массажисту? И стрельнуть в упор
в башку ему ничего не стоит, причем не чужому охламону, а своему парню,
с которым накануне пил и девок драл... И уверенность в своих силах: ни
рэкетиров не испугался, ни Желтого... Кому-то он звонил, когда Каратист
убежал, потом сказал, что его не поймали... Значит, посылал кого-то ло-
вить? Непростой человечек Вовчик, ох непростой...
знал, что это не простая угроза: смертные приговоры в группировке испол-
нялись не в пример четче и быстрее, чем приговоры суда. Но здесь явное
недоразумение: он ничего не сказал! Он держал язык за зубами, лишь прог-
нал фуфло, назвав соучастниками тех, кто еще только проходил испытание,
к тому же и Фитилю, и Самсону это было уже все равно... Может, на него
повесили вину за их смерть? Но он никакого отношения к ней не имеет и,
почему обоих зарезали рядом с ИВС, не знает... Это просто совпадение! Но
про совпадение никто слушать не будет, его вообще не будут слушать, за-
душат ночью удавкой и подвесят - экспертизы в тюрьме не отличаются тща-
тельностью: раз висит, значит, повесился.
вал сам начальник оперчасти Стариков, по кличке Цербер. У главного кума
была грозная репутация, зеки его боялись, и все знали - по пустякам Цер-
бер не дергает, для этого есть четыре опера, с которыми обитатели СИЗО в
основном и имели дело.
но-заключенного приветливо, почти дружески.
мере не послушался и правильно сделал.
Они говорят, надо стойку держать, "закону" следовать... А сами и колют-
ся, и стучат друг на друга, только успевай записывать! Вон, видишь,
сколько набралось!
расписывайся!
текстом и печатью. Полупарализованный словами "сотрудничество со
следствием", Миша стал читать. Перед ним лежало постановление об осво-
бождении из-под стражи под подписку о невыезде.
чувств, обнял подследственного за плечи.
из хозобслуги. - Гражданин капитан прислал на уборку кабинета...
я тебе, мерзавец, ливер отобью! Ты у меня зубы в руке носить будешь! Не-
деля карцера! Пошел вон!
тот подписывал какуюто бумагу. Через три часа об этом будет знать вся
тюрьма, независимо от того, вернется шнырь в свою камеру или сразу попа-
дет в карцер. А еще через день и на воле узнают, что Миша стучит Стари-
кову лично. А факт освобождения это подтвердит на сто процентов.
выбитые зубы и отбитые почки не оправдают его в глазах братвы. Впрочем,
Цербер и сам убрал руку и вернулся на место.
путствовал он Печенкова. - Чтобы к нам больше не попадал. Иди, тебя от-
ведут на оформление...
ло. Придвинув старинный телефонный аппарат, он набрал номер.
комбинацию провернул, все как ты просил.
рядом с Валерой Поповым. Сзади развалился Литвинов. Все трое не сводили
глаз с зеленых ворот тюрьмы, в которых угадывались контуры маленькой,
плотно подогнанной калитки. Именно сквозь нее возвращаются в мир свободы
отдельные счастливцы.
пятачке толпятся встречающие: друзья, подруги, родня, чтобы воздать по-
чести освобожденному страдальцу. По торжественности встречи и размаху
последующего банкета такие торжества порой могут сравниться с чествова-
нием героев космоса, вернувшихся на многогрешную землю. Кавалькады кру-
тых тачек, снятый на сутки кабак, съехавшиеся из близка-далека авторите-
ты, дорогие подарки... После фильма "Однажды в Америке" у братвы вошло в
моду радовать истомившегося в застенках друга немедленным сексом: пока
лимузин с наглухо затемненными стеклами движется от СИЗО к ресторану,
виновник торжества успевает сбить оскомину вынужденного воздержания.
деревенскую свадьбу: самогон, гармошка, цветастые платья и бумажные цве-
ты в волосах непомерно наштукатуренных девок, пляски с повизгиванием,
хороводы вокруг бывшего узника, рожа которого наглядно подтверждает, что
корни его произрастают из той же хорошо унавоженной почвы, что и само-
гонно-гармошечные обычаи.
увезут без всяких внешних эффектов, шуму и пыли.
под пряный аромат анаши и двинут себе пешком в какой-нибудь кильдюм.
тому, что у любого арестанта куча друзей и нет таких, которые никому не
нужны. Наоборот, ненужных и бесполезных до хрена. Но их, убогих, в наше
кланово-родовое время всеобщего кумовства-блатовства никто и не освобож-
дает - парятся от звонка до звонка.
кулдаевские гонорары оплачивать, то и приветить за роковой калиткой, ла-
пу пожать да по плечу похлопать - тоже бы нашлось. Но Лис через Старико-
ва запустил дезу, что выпустят его из-за непорядка в документах только
завтра с утра, когда убедятся, что печать на постановлении всамделишная,
хотя и плохо поставленная, а не липовая, вырезанная из старого каблука.
ке, но повел себя необычно: вместо того, чтобы вертеться в поисках друж-
банов-кентов, втянул голову в плечи и рванул за угол как ошпаренный.
ду, и Лис через приспущенное стекло тихонько окликнул его по имени. И
снова Печенка повел себя странно: шарахнулся в сторону, вроде бежать хо-
тел, а когда оглянулся и заклятых своих врагов - ментов - рассмотрел, то
успокоился и подошел добровольно, и сел в машину сам, без всякого при-
нуждения.
взревнувшим грузовиком и помчалась прямо по трамвайным рельсам, словно
какая-нибудь дрезина. Попов удерживал скаты на сточенных добела полосках
стали, и машина шла ровно, не ощущая многочисленных выбоин и ухабов до-
роги. Печенков сидел молча и даже не задал естественнейшего вопроса -
куда его везут. Так бывает, когда человек сам не знает, куда деваться, и
полностью доверяется складывающимся событиям.
жилого массива. Когда-то справа несколько километров подряд сплошняком
простирались глухие заборы военных заводов, но рыночная экономика пос-
ледних лет пробила в них многочисленные бреши: "оборонка" потеснилась,
подалась назад, освободив территорию для бензозаправки, торгово-выста-
вочного комплекса, ресторана и сети фирменных магазинов.
конспирации отставной полковник НКВД СССР, бывший "первый номер" спецг-
руппы "Финал" Иван Алексеевич Ромов обязательно поставил бы вопрос о пе-
реносе "точки исполнения" в другое место. Но он до новых времен не до-
жил, "первую" роль - исполнение - теперь играл Валера Попов, а поскольку
эта государственная функция отмирала сама собой, то и вопрос о переносе
"точки" утратил актуальность. Поэтому он и посчитал возможным использо-
вать ее в оперативных целях, хотя это и было сопряжено с расшифровкой
особо секретного объекта перед посторонними лицами.
ренев и майор Литвинов, всего пару лет назад представить, что на "точку"
попадут люди, не входящие в "Финал", да еще и преступник, которому не
предстоит перевод из одного состояния в другое - из живого в мертвое,
было совершенно невозможно. Но еще более невозможным был приказ освобо-
дить приговоренного к смерти убийцу. По сравнению со столь вопиющим поп-
ранием закона все остальное казалось детской игрой, поэтому Попов не ис-
пытывал угрызений совести. Только насчет Печенки колыхалось сомнение:
если уж туда привезем, так, может, обратно и не выпускать? Одним гадом
меньше, а обществу польза...
садил на голову освобожденному подозреваемому вязаную лыжную шапочку,
которые любят "быки" за то, что в нужный момент ее можно раскатать до
самого подбородка, закрыв лицо от запоминающих взглядов свидетелей и по-
терпевших. Именно до подбородка командир СОБРа и насадил заранее раска-
танную шапочку, правда, на этот раз в ней не было прорезей для глаз.
Каменистый Артем
Конюшевский Владислав
Ильин Андрей
Мурич Виктор
Курылев Олег
Круз Андрей