Например, оно длилось, по-моему, несколько дольше. По крайней мере, я смог
открыть глаза никак не раньше, чем через десять секунд. Кроме того, в ушах
был какой-то странный звук, не то свист, не то писк. Причем временами
казалось, будто он напоминает то ли сигналы азбуки Морзе, то ли невнятную
человеческую речь. Такую, которую слышишь из приемника, плохо настроенного
на волну. Пока этот самый свист-писк продолжался, глаза открываться не
хотели и, наверное, не могли.
не подвел. Во всяком случае, он точно выполнил все мои просьбы.
удрал с шоссе, оставив Ваню и Валета разбираться с "тиграми". То есть в
пустынном холле "Горного Шале", где на сей раз даже Пепиты не было. Смотреть
и ужасаться на наше появление из пустоты никому не довелось. Но я об этом и
не жалел особенно.
Гребешок, Луза, Валет, Ваня и дон Фелипе Морено. Все они к тому моменту,
когда я открыл глаза, сидели в креслах, стоящих вдоль стен холла, и пока еще
не пришли в сознание. Я подумал, что процесс переноса затянулся на десять
секунд, потому что "черному ящику" пришлось затратить какое-то время на
поиск и изъятие с моего носителя (то есть с мозга) памяти Сесара Мендеса. Ее
отсутствия в голове я почти не ощущал. Кроме того, наверно, потребовалось
время на приведение в человеческий вид Валета и Вани. Они были одеты в тот
же самый камуфляж, который был на них во время боя в джунглях у
вентиляционной шахты. Необходимо было также какое-то время на то, чтоб
отыскать Гребешка и Лузу, которые, как известно, по моему приказу выпрыгнули
в окно и убежали - я лично не знал, в каком направлении. Президента Морено
особо искать не требовалось, к моменту переноса он находился в двух шагах от
"черного ящика". Все трое последних были одеты в ту же самую одежду, в какой
я их запомнил по президентскому дворцу, с тем же оружием и снаряжением, даже
с теми же дырами, которые были приобретены по ходу той возни, которая там
происходила.
даже на пару секунд показалось, будто "Black Box" вернул мне не совсем то,
что надо... Например, трупы. С него ведь, строго говоря, не спросишь и на
бабки не поставишь. Начнешь вякать, а он скажет: "Ты, сука, радоваться в
натуре должен, что тебя самого с душой оставили! Понял?!"
кресле сеньор Морено. Он открыл глаза и тут же закрыл, помотал головой из
стороны в сторону и пробормотал:
потому что они, мирно сидючи в креслах, совершенно не походили на тех жутких
"терминаторов", которые едва не разгромили все хайдийское войско.
узнал своего юного товарища по "Белой куропатке" и испуганно отшатнулся. А
когда такая махина отшатывается, то даже далеко не маленькие люди с
атлетической фигурой, к каким относился Гребешок, рискуют слететь с кресла.
Гребешок не слетел, но сурово выматерился.
Барина спроси, он знает...
всего похож сеньор Морено.
года два назад туда возил.
Валеркой к нам в "Куропатку" попали зимой 1996-го, так?
два года назад уже в армии был, а не по загранкам катался.
друганом. У Вани тоже фары выкатились. Он явно считал, что сейчас 1996 год.
Потом ему показалось, что "куропаточники" их разыгрывают.
ничегошеньки не помнят про то, что с ними было!
провалявшись два года на койке в клинике Сан-Николас на Гран-Кальмаро.
Впрочем, я довольно быстро все вспомнил. По крайней мере вспомнил все, что
делал, пока не попал в больницу. Может быть, чуть-чуть неясностей осталось,
но не так, чтобы много. Был, конечно, в моей жизни и такой случай, когда я
абсолютно не запомнил то, что делал в пьяном виде. Это относилось к временам
первой высадки на Хайди, когда нынешний президент, а тогда всего лишь мэр
захолустнейшего и придурковатого города Лос-Панчоса, после совместного
распития местного рома в компании со мной и Капитаном начал вести
политические дискуссии. Убей меня Бог, если я хоть что-нибудь помню, кроме
того, что мне рассказала утром супруга мэра супертолстуха Мануэла Морено.
Поскольку социал-демократические взгляды мэра нам по пьяни не понравились,
он был заперт в туалете. Капитан, кажется, после этого задремал, а я,
выкрикивая здравицы в честь Брежнева и Фиделя (Ильич-2 к этому времени уже
полгода как помер), начал макать мэра головой в очко, и тот был вынужден
пить воду из унитаза. По словам все той же сеньоры Морено, я вроде бы
объявил ее национализированной и переспал с ней. Если ей это показалось
прекрасным, то я устыдился так, будто меня уличили в скотоложстве со
свиноматкой. Позже все эти события создали дону Фелипе репутацию
несгибаемого демократа, пострадавшего от рук коммунистических варваров.
прожили, как роботы, действуя в разных углах России и мира, но ничего не
запомнив... Хотя, может, и запомнили все-таки?
помнишь последним?
сосредоточился.
Фрол отдал для каких-то экспериментов. Там, в "Куропатке", была лаборатория
устроена. Самая главная была врачиха, такая полная, с длинными волосами,
блондинка.
старушка. Рыжая такая, крашеная - Клара Леопольдовна.
вспомнив какой-то смешной эпизод.
пропадала. А потом еще был отходняк, просыпались как мухи, еле ходили.
Только-только отойдем - опять укол делают.
где-то в апреле сделали.
лежал.
тогда надул, а он их просто загипнотизировал.
монстры!
причине полного незнания русского языка, конечно, не мог остаться
незамеченным. В холл с разных сторон вошли более-менее знакомые люди. Все
опасливо посматривали на Ваню и Валета и что-то не выражали бурной радости
по поводу их возвращения после многочасового отсутствия. Не иначе сеньора
Эухения дозволила своим званым и не очень званым гостям посмотреть по
телевизору спецвыпуск новостей, посвященный нападению монстров на
президентский дворец.
"Куропатки". А вон стоит Зинаида Ивановна...
автоматы Ваня и Валерка беспечно бросили у кресел. Когда они были
биороботами, такого быть не могло ни при каких обстоятельствах.
Разгильдяйство - чисто человеческое свойство.
назвать толпой, но все же было впечатление, что мы находимся на каком-то
большом сборище. Холл, хоть и был просторным, но все же имел довольно
ограниченную площадь. Публика вплотную еще не подошла, мы находились как бы
в центре круга диаметром в пять метров. Хоть вприсядку пляши. Я разглядел
Фрола - он близко не подходил, Ахмеда, Агафона, Налима, Лусию Рохас, Аурору,
Пепиту, Клыка.
Эухении и Сарториуса. Публика перестала шептаться и расступилась. Впрочем,
на первый план поначалу выдвинулась сеньора Дорадо. Эухения подошла к Морено
и сказала:
Флинт Эрик
Корнев Павел
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Майер Стефани
Посняков Андрей