засвистел, завыл, лезвие исчезло, превратившись во множество
смазанных полос. Он успел увидеть их застывшие лица с
выпученными глазами, одно разлетелось в красных брызгах, второй
с закушенной губой бросился как бык, наклонив голову, меч
держал впереди себя словно копье. Туловище Олега само
откачнулось назад, мышцы резко скрутились, он только успел
увидеть длинную блистающую дугу за своей рукой.
заполненная кровью, он успел увидеть обломки разрубленного
позвоночника, концы ребер, и, уже зная, где тот рухнет, заливая
пол красным, быстро повернулся к колдуну. Меч, с которого
капало по всей длине, а с рукояти сбегала непрерывная красная
струйка, протянулся к середине груди, где блистала странная
звезда с двумя хвостами.
страшное лезвие, с которого кровь уже перетекла на его
роскошный халат, обагрила серебристую звезду, то на жестокое
лицо человека с красными волосами.
колдуна спешно задвигались, слова вылетали странные, шипящие,
но рука Олега напряглась, лезвие погрузилось в грудь колдуна на
ладонь, только тогда тот закричал тонким заячьим голосом,
ухватился за острую полосу железа обеими руками, кровяня
пальцы. Колени подогнулись, он начал было сползать по дереву,
но Олег надавал с силой, полоса вошла в грудь, уперлась в
твердое, Олег нажал со всей силы, и колдун перестал опускаться.
Рукоять торчала из груди, а лезвие, выйдя из спины, на локоть
вошло в дубовую стену.
задыхающийся крик:
стекала тонкая алая струйка, он выплевывал, захлебывался, глаза
не отрывались от роскошного ковра, где на самом краешке
сиротливо приютилась потрепанная сумка, очень непривычная для
такой роскоши.
травами. Автанбор хрипел, угасал, на лезвии висел уже всем
телом. Олег швырнул ему мешок, колдун, к его удивлению,
подхватил на лету, дряблые пальцы юркнули вовнутрь, он не
дышал, стараясь не выронить последние искорки сознания, а когда
из мешка показалась пузатая баклажка, прижал ее к губам, все
еще не дыша.
себя мерзавцем, что как простой селянин поддался животному
гневу, подошел и дернул за рукоять меча. Из раны толчком
выплеснулась алая струя. Колдун ухватился обеими руками за
грудь, глаза были незрячими от боли, губы двигались, Олег ждал,
а когда Автанбор наконец отнял ладони, на груди темнела корка
запекшейся крови.
что уже сожалеет, ведет себя в самом деле не как колдун, --
этому стоит научиться...
черпает воду из подземного источника мертвых.
силу?
дурнем, когда вы все... эх!.. Говори быстро. Я могу и без меча,
ты уже видел.
зелеными глазами:
могущественного, который как-то обмолвился, что дважды общался
с волшебником, черпающим из источника мертвых...
гор, там вход...
подробности мне ни к чему. Я эти Авзацкие скоро буду знать
лучше, чем свои карманы. А второй, который грозился вместе со
скотом продать меня в неведомые южные страны... хотя что там
неведомого?
тремя кольцами заклятий, где стерегут огненные змии...
вихрь и рывком, от которого едва не лопнула голова, рванулся
вверх. Перед глазами была тьма, а когда чуть просветлело, он
ощутил мокрое на губах, лапнул -- на ладонь щедро капала кровь
из носа.
себя самого. Колдуны в самом деле так не поступают, он тоже так
не поступал, прячась за спинами Мрака и Таргитая. Кровавую
бойню устраивали они, а он морщился, осуждал их грубость, сам
благочестиво нашептывал заклятия и заговоры. Но когда нет Мрака
и Таргитая нет, а по голове все равно бьют...
Глава 43
начиналась, что дало ему возможность после третьей линии защиты
заняться четвертой. Он уже и так перекрыл все долины, пусть
чужие войска достигнут третьей защиты обескровленными, откуда
до второй доберутся только самые великие герои... А если и там
кто-то уцелеет, то самые мощные ловушки ждут вблизи жилища.
пытаешься дотянуться, тем слабее видишь, хуже чувствуешь, а
твоя мощь ослабевает с расстоянием чересчур резко. Конечно,
хватило бы и одной-двух линий. Четвертая -- это так, от
вынужденного безделья и напряженного ожидания. Она никого не
остановит, разве что напугает или поцарапает. Зато первую не
пройти даже чародею.
одному из числа сильнейших. Хотя кто знает... Где-то есть
неведомые земли, а там иные чародеи, иное колдовство".
вслушиваясь. Горы тоже стареют, как и люди, но человеку не дано
заметить их морщины.
пробежала вертикальная трещина. На пол посыпались мелкие
камешки. Сладоцвет застыл в страхе: пещера окружена десятком
самых мощных заклятий, что из года в год усиливаются,
старательно выбирая частички магической мощи из окружающих гор,
воздуха, света. Ни один чародей...
пошел непрерывный, мучительный, словно рвались каменные жилы, а
гора кричала от боли. Он отступил, отступил еще. Мелькнула
мысль, что это просто гора, они тоже стареют, раз в тысячу...
или в сто тысяч лет появляется новая морщина... как вот
сейчас...
факела блистала толстая дверь, перегораживая доступ в другую
пещеру, поменьше, с которой он когда-то начал обживаться в этой
горе.
Тяжелые удары падающих глыб сотрясали даже воздух. Он
чувствовал себя мышью, которую запихнули в корзину и пинают
ногами.
связывать новое заклятие, с ужасом чувствуя, что не успевает,
что разрушение приближается чересчур быстро...
Шилова Юлия
Гуревич Георгий
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Вронский Константин
Распопов Дмитрий