белый. Или не совсем белый. Недолго мы пробыли в подземном, но тут уже
многое не так. Разве не чуете?
сухая, твердая, словно мертвая. Пыль и засохшая грязь забили все щели,
трещины и ямы. Когда под пальцем кольнуло, он не выдернул руку с воплем,
чего-то ждал, жадно выцарапал из пыли тускло блестящий обломок когтя.
все тебя били и клевали, а ты все не на себя, а на разные придумки
уповаешь...
Из щели медленно вылезла костлявая рука. Пальцы ухватились за край, наверх
протиснулся голый череп. Скелет рывком подтянулся, нелепо выбрасывая в
стороны острые локти.
смотрели мертво, но когда скелет начал поворачивать голову в их сторону,
словно чуя живых, неврам стало жутко.
другим, затем уже по трое-четверо. Одни были белые настолько, что
выглядели вылепленными из мела, на других болтались полуистлевшие клочья
одежды. Были даже в ржавом железе, в кожаных доспехах и с нашитыми
пластинками из конских копыт. У каждого в руке был меч, палица либо
рогатина с обожженными для крепости концами.
некое веление, повернулся и пошел мимо. Другие скелеты, ведомые незримой
рукой, мерно двигались следом. Мрак без привычной озлобленности, драться
расхотелось, поглядел вслед несметному войску из скелетов.
кажется, -- а мы все бываем дурнями на редкость, -- что народ состоит
только из живых! На самом деле -- из живых и мертвых. А мертвые тоже...
говорят, подсказывают, указывают.
что мертвых с каждым днем все больше. Когда в старину умирали, то
превращались в зверей, птиц, рыб, но оставались здесь же, на земле! Мы с
ними могли говорить, общаться... Ну, не мы, а наши пращуры еще говорили.
мир Ящера?
Авось какие-то перемены будут к лучшему.
мне и Олегу, никогда бы не дождаться, чтобы попасть в этот мир!
учиться объяснять. Своя шкура всякому ценнее. Так понимают быстрее. Если
объяснять на пальцах.
бессмертные -- это дети, которые никогда не вырастут...
очень точно. Правда, сам этого не замечает, как не может отличить, когда
говорит и поступает мудро, а когда совсем как Таргитай.
с такими! А как?
вздымались бугры. Насколько хватал взор, мертвецы поднимались из могил,
вылезали из-под надгробных камней, вставали прямо из ровной земли, где не
было и намека на могильные холмики, выползали из-под корней деревьев. Даже
из ближайшего озера поднимались, раздвигая гнилую воду, древние,
облепленные ракушками, тиной и болотными растениями скелеты.
смятенно. Потом с жутким холодком понял, что болото здесь было не всегда.
Значит, против них встали и самые древние? Из тех времен, когда земля была
совсем не такая, как сейчас!
было видеть безмолвное колышущееся море блестящих черепов. Войско Ящера
двигалось медленно, но ни один не запнулся, не свернул в сторону, не
остановился. Немыслимое войско пугало своим единством больше, чем числом
воинов.
Это ж все одно что сражаться с живыми камнями!
отступали.
ревниво:
смяли воздух. Он подпрыгнул, забил крыльями чаще. Волна гадкого воздуха
ударила в лица, но через мгновение мохнатая тварь была уже высоко в небе.
волком. Таргитай вздрогнул: оборотень косился на него жутким желтым
глазом. Верхняя губа приподнялась, острый клык блестел нехорошо.
ускоряя скачки, скрылся. Таргитай горестно вздохнул, чувствуя себя
жалобным и брошенным. Никчема, ни в птаху не может, ни даже, как все люди,
в волка.
дудочке.
чувства и хаотичные мысли суматошно метались в тесной голове. Ему
приходилось напоминать себе, что он не птица или не только птица, а в
первую очередь -- человек. И не просто человек, а волхв, а это лучшие из
людей. Правда, так говорят сами волхвы, но ведь говорят не зря! Не потому
лучшие, что такие уж замечательные, просто остальной народ тупой либо
драчливый, что еще хуже.
Не самый мудрый и умелый, а уже -- сильнейший. А кому много дано, от того
и ждут многого. А он только и умеет, что крылья растопыривать да горами
трясти без надобности. Пока что его мощь приносила только беды...
зеленели верхушки холмов: отряды скелетов огибали холмы и горы.
поднимало неслышно, чуть покачивая, сдвигая то к одному, то к другому
краю. Держался настороженно, как на скользком бревне, не давая
соскользнуть с невидимой опоры.
Наверное, потому, что вытеснил более сильный страх: страх не суметь, страх
опять мордой об стол. Даже гибель всего белого света не так ужасает, как
опозориться на глазах у всех, прилюдно...
крохотной, вскоре осталась внизу. Он поднялся на такую высоту, что редкие
облачка казались овцами на далеком лугу. Отсюда он видел землю едва ли не
от края и до края, а то, что видел, заставило кожу пойти крупными как от
ожога волдырями.
квадратиках, Олег не сразу распознал так называемые поля. Поля -- это
распаханная Степь, где мирные люди бросают в землю зерно, терпеливо ждут
урожай, собирают, делают хлеб... Поля -- это поляне, оседлые люди, которые
не ходят в набеги, свое бы защитить, чужого не надо...