узнав меня в четвертом "постояльце" купе.
- Как оно?..
О-осс-поди мой, и как я мог ЭТОЙ рассказать тогда о самом сокровенном!..
Где были мои глаза, где были мои мозги!.. Нет, правда, что плотское
вожделение превращает нас в слепых глупцов... и мы принимаем пустоголовых
кукол за Принцесс... Во попал...
по-прежнему, в потрясающем коктейле смешав запах немытого тела,
естественный, присущий только ей, аромат, и приторное "амбрэ" низкопробных
духов "Шахерезада"... и ВДРУГ, вопреки мыслям и желаниям...
комнаты?
поступила как последняя тварь, если бы я знал заранее, то откусил бы себе
язык... Воистину, доверишься женщине, сто раз пожалеешь.
тобой разговаривать. Все уже сказано. С теми, кто с твоей подачи зубы
скалит, я поговорю, скажу все что думаю, а с тобой мне больше не о чем
говорить.
Да стой же ж ты! Ну слышишь?!
еще несколько недель назад... Как звуки неземной музыки, воспринимал он ее
голос еще недавно... Он не желал замечать ни ее жлобоватости, уходящей
корнями в полусельский быт небольшого городка с гордым именем Новая
Одесса, ни дешевый апломб дочки председателя колхоза, ни неуклюжих попыток
сойти за умную, рассуждая о "высоких материях", в которых она ни бельмеса
не смыслила... Он видел только эти зеленые бездонные ведьмовские глаза,
обволакивающие обещанием неизбывного блаженства, только эти мягкие,
струящиеся по плечам светло-русым водопадом волосы, только эти пухленькие
свежие коралловые губки, которым даже помада не требовалась, только эти
стройные смуглые ножки, едва прикрытые кожаной юбочкой, в которой она
ходила даже на лекции, хотя в первой половине восьмидесятых в тех краях,
где им довелось обитать, это был уже ВЫЗОВ, только эту изящно очерченную
линию талии, плавно переходящую в аккуратные, пропорционально нечрезмерные
ягодицы и бедра, только эти остренькие, задорно вздымающие блузки и
свитера грудки, которым бюстгальтер был нужен, как эскимосам мороженое...
Он звал ее Кса-ана, намеренно растягивая среднюю "а", и ей это нравилось,
он знал. Когда у нее бывало соответствующее настроение, она играла с ним,
как ласковый котенок, и тогда он просто-напросто забывал обо всем не
свете, потому что она могла быть очень мила, если хотела, и целоваться
умела просто фантастически, и хотя ничего более серьезного ему не
позволяла, он улетал на седьмое небо... Когда она его предала, он просто
не мог поверить, но только она знала о том, что обсасывалось теперь всей
группой, и он понял - платить придется за все. За любовь - во сто крат.
он пришел.
вежливости... Как часто люди сами ищут оправдания тем, кто их предал -
если не хотят потерять их, но знают, что верить им больше не смогут... Она
и не собиралась извиняться. Для нее, как он понял, ничего аморального в
том, что сделала, не содержалось. А метать бисер он больше не хотел. Она,
сделав вид, что ничего особенного не произошло, встретила его победной
улыбкой а ля "я и не сомневалась, что придешь", и заговорила о каких-то
учебных делишках. В комнате общаги никого, кроме них, не было, и он
сначала недоумевал, за каким, спрашивается, лядом она его позвала, не
трахаться же, ясно ведь и внятно, на пальцах, ему растолковывала, что С
НИМ у нее этого не будет НИКОГДА...
нормальная и женская.
особых надежд на него как на самца она и не возлагала, знала, что болен,
знала, как никто...
совершенно ее не чувствовала. Быть может, просто ставила эксперимент - над
собой, над ним. Быть может, ей в полнолуние просто "моча в голову"
шибанула...
отдать за ночь с нею половину оставшейся жизни, а то и всю, умереть, НО
НАУТРО, - он...
пытающуюся соблазнить его, он увидел кого-то еще, зловещего и темного
(зловещую и темную???), почувствовал за запахом немытого тела аромат
мускуса и распростертый за услужливо прогнутой спиной женщины ад?..
"НЕТ", он желал ее как никогда доселе... И он ушел, унося в душе горький
осадок и тухлую вонь предательства, которое не искупишь ничем, и - на
память, - коктейль ее запаха, который пьянил его похлеще вина, но из-за
которого тогда, в комнате общаги, вечером, его едва не вытошнило... ушел
вопреки желанию, потому что понял - если останется, то НАУТРО будет
п_а_х_н_у_т_ь_ ТАК ЖЕ..."
включателя телевизора памяти, и по-прежнему не любила мыться. А природный
аромат ее был по-прежнему БУДОРАЖАЩИМ...
студенческой юности вынырнул в купе поезда, мчащегося в ночи на
северо-восток. - Как здоровье?..
такие нюансы в интонациях женских голосов сразу просекаю. "Не дождетесь!",
хотел ответить, но не произнес этих ехидных слов... "Первая" и "вторая"
делали вид, что мы им по фигу. Аналогично, правду говоря. Кса-ана, блин
горелый, надо же...
изменился, - ухмыльнулась она. И вдруг: - Пошли в ресторан.
меня ни удерживал, МИР. Ясно???
знакомого ЗАПАХА. Но неудачно. Она сказала: - Ничего, нам откроют. Я в
жэдэ-системе работаю, в отделе кадров.
разной скоростью. На себя посмотри. Пошли. Не бойся, не укушу.
сказал. Зато когда неожиданно подала голос "вторая", я удивился. Она
сказала: - Мать, возьми на нас пару пузырей, если можешь. И хавчик.
Сочтемся. - На что Ксана ответила: - Сделаю. - И, властно схватив меня за
руку, поволокла из купе.
приятельница, вынырнувшая из полузабытого минувшего, буксируя меня
настойчиво и целеустремленно (и с какого ляда прыть?!), прошив полпоезда
насквозь, подняла в вагоне-ресторане бучу, все забегали как тараканы, и в
результате мы с нею остались один на один в пустом "зале", за столом,
уставленным достаточно шикарно, никогда бы не подумал, что в поездных
ресторанах есть такие яства.
поинтересовался я.
маринованный гриб. - Давай договоримся, сначала пожрем, потом побазарим,
ладно?.. - и тут же отправила в отверстие между губок, по-прежнему пухлых,
но уже требующих помады, свой гриб. Жуя, пробормотала: - С утра...
мням-ням... не ела..
и ты давай, мол. Я ответил: - У меня нет аппетита... разве что водички
стакан, - и налил "Снигиревской". Она, прожевав, оживленно сказала: -
То-то я смотрю, похудел. С трудом и признала! Очень ты изменился...
пищи. Я выпил полстакана минералки и закурил. Увидев, что, она протянула
пачку "Marlboro", но я так же молча отвел ее руку... Ксана вновь пожала
плечами - не хошь, как хошь. Насытившись, она тоже закурила, отставила
тарелку, пристально посмотрела на меня сквозь сизоватое облачко, повисшее
меж нами, и вдруг спросила: - Ты вспоминал меня, хоть раз? Токо чесно. - И
смотрит, смотрит... будто я ей что должен остался, требовательно и
настойчиво.
горькой ухмылочкой переспросил я. - Да, нашлись. Я даже был женат. Что
тебе еще интересно?
Мережковский Дмитрий
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Мацумото Сэйте
Маккарти Кормак
Володихин Дмитрий