проиграно и что каждая секунда может стать роковой для всего экипажа.
тоской, словно он прощался с жизнью. И все же этот пожилой и опрятно одетый
холостяк, не забывший побриться даже в такое утро, когда мы были открыты
японцами, держал голову прямо, как бы бросая вызов смерти. Рядом с ним стоял
старший офицер, капитан 2-го ранга Сидоров, озадаченно хмурил густые брови и
часто вытирал носовым платком седоусое лицо, размазывая кровь. Был ранен и
лейтенант Шамшев. К трем часам в боевой рубке остался невредимым лишь
старший штурман, лейтенант Саткевич.
обрушивающихся на кораблях столбах воды никто не знал, что будет с ним через
мгновение.
по верхней палубе минер Вася-Дрозд. Одной рукой он прикрывал голову, будто
защищая ее от пролетавших в воздухе снарядов, а другой - энергично
размахивал. Куда и зачем он торопился, этот худой длинноногий мечтатель?
вдруг остановился как бы в нерешительности. В этот момент упругим толчком
опрокинуло боцмана. Вскочив, Воеводин увидел, как на шканцах в клубах бурого
дыма кто-то кувыркается, словно играет медвежонок. А когда ветер развеял
дым, боцману показалось, что он сошел с ума. Вася-Дрозд, в одно мгновение
уменьшившийся ростом в два раза, отчаянно
помутившимися глазами на искривленном лице, он вскакивал на свои короткие,
оставшиеся от ног красные обрубки и, судорожно хватаясь за воздух, пытался
куда-то бежать, но тут же падал в лужу собственной крови.
неистово кричал он.
хохотом, не то истерическими рыданиями. Неожиданно Вася замолчал и перестал
кататься. Короткое туловище его задергалось в предсмертной агонии.
ближайшему люку.
"Суворов" приготовился к сражению. Пробили боевую тревогу. Командование
броненосцем и всей эскадрой перешло в боевую рубку.
своей форме и по той роли, какую она должна выполнять во время боя, имеет
некоторое сходство с человеческой головой. Это - цилиндрическая башня
размером сажени полторы в диаметре. Она сделана из броневых плит в десять
дюймов толщиной. Сверху защищена броневою грибовидною крышей. В стенах
рубки, на уровне глаз стоящего человека, имеются узкие прорези, через
которые можно наблюдать за всем окружающим. С задней стороны в цилиндр рубки
сделан вход без дверей, а против него на расстоянии одного шага поставлена
толстая броневая плита прямоугольной формы. Боевая рубка расположена на
переднем нижнем мостике, и от нее почти до самого днища корабля вертикально
идет цилиндрическая броневая труба. По ней, пользуясь скобяным трапом, можно
спуститься в центральный пост. В боевой рубке находится целый ряд приборов и
приспособлений для управления кораблем:
трубы и телефоны, соединяющие со всеми отделениями судна. На стенах сверкают
стеклом и начищенной медью циферблаты, от которых, как нервы из головного
мозга, протянулись электрические провода в башни, в казематы, в батарейную
палубу к таким же циферблатам; различные стрелки на них, передвигаясь с
помощью тока, показывают сигналы о начале или прекращении стрельбы, номер
неприятельского судна, в какой комендоры должны стрелять, установку прицела
и род снарядов, какие должны употребить в дело.
несколько этажей ниже. В нем имеются те же приборы, и так же он соединен
посредством телефона и переговорных труб со всеми частями корабля. Если на
мостике все будет разрушено, то управление корабля переносится в центральный
пост.
центром управления всей эскадры. Отсюда исходят все приказы во время боя.
следовали все остальные корабли, стало до того тесно, что трудно было
двигаться. Сюда вместе с адмиралом Рожественским собрались и чины его штаба:
флаг-капитан капитан 1-го ранга
флагманские специалисты - минер, артиллерист, штурман и два личных ординарца
для исполнения поручений командующего. Здесь же находились и судовые чины:
командир судна капитан 1-го ранга Игнациус, старший артиллерист, старший
штурман, ревизор и вахтенный начальник. На рулевом штурвале стояли двое
рулевых, у телефонов и переговорных труб, ожидая приказания, вытянулись
нижние чины, к левому дальномеру прильнул глазами дальномерщик, измеряя
расстояние до неприятеля, а в проходе застыли сигнальщики и посыльные
командира.
командного состава в одном пункте корабля уже само по себе представляло
чрезвычайную опасность. В бою под Порт-Артуром 28 июля 1904 года то же самое
было на броненосце "Цесаревич", и этот же урок показал, какому огромному
риску подвергается эскадра при такой организации командования.
"Цесаревиче" все дело. Командующий эскадрой, адмирал Витгефт и некоторые
чины его штаба оказались убитыми. Флагманский корабль, никем не управляемый,
привел в расстройство всю эскадру, что явилось причиной бегства судов в
разные стороны и возвращения шести кораблей в Артур на явную смерть.
организации командования огромной эскадрой. Он не захотел перенести флаг на
быстроходный крейсер, а остался на броненосце во главе колонны. Между тем
вопрос командования в Цусимском сражении был особенно важным для русской
эскадры. Она была совершенно не подготовлена к самостоятельным действиям.
Все полагались только
исключительную централизацию управления. Перед боем он не поставил в
известность о своих планах даже ближайших помощников - младших флагманов, не
говоря уже о судовых командирах, которые шли за ним, как слепые за
поводырем. Он воспитал свою эскадру в убеждении, что только одна его
непреклонная воля соединяет в одно целое все скопище разнотипных кораблей,
входящих в состав 2-й эскадры.
словно на всех его палубах, в машинах и в башнях никого не осталось в живых.
И в боевой рубке говорили мало. Все находились в том напряженном ожидании,
когда люди стараются сдерживать даже свое дыхание.
противником, не отрываясь от бинокля. Он был слишком высок, поэтому чтобы
смотреть через прорези, ему приходилось расставлять ноги и сгибать широкую
спину. Через ворот его тужурки переваливался нарост шейного мяса. По своей
постоянной привычке он двигал челюстями, отчего каменное лицо его несколько
оживлялось, но в то же время это еще больше внушало страх другим.
флаг-капитан Клапье-де-Колонг, этот задерганный и запуганный аристократ,
робко заявил:
параллельный с нами курс.
носовой шестидюймовой пушки!
броненосце "Микаса" полный поворот на шестнадцать румбов. Выстрел по нему
раздался с тридцати двух кабельтовых. Снаряд сделал перелет. Другие наши
суда тоже открыли огонь. Но эффект сосредоточения артиллерийской стрельбы
сразу же получился отрицательный. Всплески снарядов разных кораблей путались
друг с другом. Около "Микаса" море кипело от поднимавшихся столбов воды. Но
ни один корабль не мог отличить своих всплесков от чужих и не имел
возможности корректировать свою стрельбу.
велико преимущество его эскадры благодаря ее тренировке. Пристрелку вел один
корабль, а затем сигналом давал дистанцию остальным. И только после этого
следовал ряд залпов, давая большой процент попаданий. Вихрь снарядов
покрывал цель.
того как японские корабли, делая поворот, ложились на обратный параллельный
курс, иначе говоря через каждую минуту или полторы, его последовательно
начали осыпать снарядами и другие суда: "Фудзи", "Сикисима", "Асахи",
"Кассуга" и "Ниссин".
крейсеров, а "Суворов" стал главной мишенью их шести сильнейших броненосцев.
Попадания в него походили на сплошной град стали. Снаряды были фугасные. При
взрывах, разлетаясь на тысячи мелких осколков, они давали огромные огневые
вспышки и клубы черного или ярко-желтого удушливого дыма. И все, что только
могло гореть, даже краска на железе, немедленно воспламенялось. Залпы своих
орудий, взрывы неприятельских снарядов и лязг разрушаемого железа смешались
в сплошной грохот, потрясая корабль от киля до клотиков.
воды. А снаружи, заслоняя все окружающее, хаотически колебалась стена из
пламени, дыма и морских смерчей. Не было никакой возможности
Панов Вадим
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий
Перумов Ник
Белов Вольф
Шилова Юлия