новых двух, а? Складно излагаю?
реалии. Мы не то что не нужны более патрону, но... Боюсь, спишут всех нас,
старичков. Чохом. И не на пенсион. Сам знаешь, Безуглов, что возглавляет
собственную безопасность нашей службы, у патрона трется на постоянку, еще
один, Лисин, что бабцов под олигарха кладет, тоже ему как родной стал... Это
раньше подсиживание заканчивалось безвременным пенсионом с дачей и
спецсодержанием согласно штатному расписанию. Сейчас времена лютые: спишут
как хлам. То, что "проводы" проведут без сучка и задоринки у тебя, надеюсь,
сомнений нет?
да в конторе как в конторе, будь она частная или государственная: они нам -
свою внедренку, мы им - свою. И живы пока, а, Геннадий Валентинович?
лимона, посыпал сахарной пудрой. Подошел к столику, включил автоматическую
кофеварку; через минуту две чашечки крепчайшего кофе дымились на столе.
очередную сигарету, подождал, пока Панкратов неспешно прикончит кофе. Весь
ритуал был выверен до мелочей: человеку нужно было дать освоиться в
собственном новом качестве, как и в новом качестве шефа, - десятилетия
службы вбили истины накрепко. Пусть пока сделает шажок, крохотный, по этой
лесенке...
всеми выполняемую истину: любому человечку, пусть он самый распоганый
стукачок и ханыга, нужна для сердечной отмазки простая и незатейливая
уверенность, что он не халявщик, а партнер. В нынешнем же случае так и
обстояло на самом деле: Ильич был профессионалом, прекрасным профессионалом,
Филин работал с ним пятнадцать лет, сначала в родной конторе, потом - на
патрона. Причем оба они перетекли в концернову службу безопасности, что
называется, по течению: их будто кураторы передали с контакта на контакт.
Потом - разобрались, оба. В любом случае романтизм тогдашней юности
испарился еще в конце семидесятых, и восьмидесятые-девяностые от здорового
цинизма не отвратили, а, наоборот, прибавили оного. Пожалуй, оба, и Филин, и
Панкратов, готовы были сделать ход деревянным троянским конем, но случай не
подворачивался. Да и у Степана Ильича времени не было случай готовить; он
был, что называется, человеком действия. У Филина же было и время, и связи,
и возможности.
ритуала, но, как и любой ритуал, на эмоции в нужном направлении он
действовал безотказно. Понимать - одно, чувствовать - другое. Эмоции
первичны, факт.
микроскопическим глоточком превосходного коньяка, поднял спокойный взгляд,
произнес, не скрывая иронии:
Валентинович.
истинный смысл операции?
запугать, чтоб не высовывался. Притом и для патрона хорошая отмазка: клиент
созрел, несите ваши денюжки. А денюжек как раз и нет: кризис. А заводики
тепленькие, считай, бесхозные: акции не котируются ни на грош, бери голыми
руками, в коих, естественно, хрустящая зелень вложена в приятных таких
купюрах.
состоянии сдуру не потребна - из тех, у кого деньги водятся. Нет, любой
заводик завести можно, если транснациональную корпорацию развернуть,
пристегнуть Украину, Казахстан или Белоруссию, а то и все три державки,
вместе взятые, не сами по себе, естественно, а заинтересованных индивидов,
способных совместными усилиями ковать оружие и гнать его бабаям и банабакам
из стран Южной, Юго-Восточной и прочих Азии вместе с Африками. Но дело это
многоступенчатое, долгостройное, не враз. А вы, Геннадий Валентинович,
торопитесь. Какой отсюда следует вывод? Заводишко кто-то хочет купить вовсе
не затем, чтобы тот взорлил соколом на оружейных рынках, а вовсе напротив:
чтобы стопорнулся клятый конкурент, заткнулся навеки.
скромному труженику ствола и убивцу-махинатору, гонорар в лимон зелени никто
не предложит. Вывод: что-то ценное или особо ценное затаилось в покровских
заводских руинах... И статья там светит особо значимая, как бы ее ни
поименовали ныне, по-старому она называлась просто: "Измена Родине". Не
так?
"солдата империи"? Панкратов усмехнулся невесело:
"Солдат империи" нашей с вами, Геннадий Валентинович, специализации
оперировал другим понятием: "долг". А таковое осталось похороненным вместе с
империей.
бредящий николаевским величием образца девятьсот тринадцатого или восемьсот
двенадцатого года. Просто я знаю систему. Она - самовосстанавливающаяся.
Но...
вы не соврали, Геннадий Валентинович.
кубометрами, а как выйдем в самостийное плавание, на холод и на дождичек?..
цену слову ведает даже в нашем специфическом ремесле. Но и вы меня, я думаю,
не за сявку держите, извините за жаргон. А потому, как Леня Голубков, хочу
партнерских отношений: сумму вы назвали хорошую, на державу мне если и не
наплевать, да нас она уже в лоно не примет ни под каким видом, так что и к
морю теплому, и под пальмы поеду, и вас, Филин, признаю патроном и боссом,
мне так сподручнее, извилины у меня на разработку да контакты хуже
раскручены, я и не претендую потому...
дает. Так что жду полной ясности по операции. Тогда, кстати, и работать
сподручнее.
одном условии...
прищурились. - Ты мне делаешь предложение, но по-хорошему, а уж приму я его
или нет... В указанной специализации - из людей делать трупы - я посильнее
буду, а? А кто живым отсюда выйдет в случае неувязочки, тот и прав будет.
обеспокоившись:
Даже приятно. Старые времена... Какие комбинации прокручивали... Если бы не
цэкисты да не армейцы, что губили нам всю игру, мы бы взорлили, а, Ильич? И
в Кремле не это чтокало оплывшее сидело с кучей засранцев...
дружественных стран народной демократии сыграли в ящик от пресловутой
сердечной недостаточности - высокий класс, а? И следом - милейший Дмитрий
Федорович Устинов в ямку ушел вперед ногами14. - Филин вздохнул. - Армейцы
обиделись. Но и сами с вэпэкашниками не при делах остались: замордовали их
комсомольцы, как черепаху!
Филина так же быстро, как и начался.
патрона надоело. - Взглянул на Панкратова: - Хочешь на паях?
поговорить. Но ясности хочу. - Помолчал, пояснил спокойно: - Старый стал.
сбрендивших слона, а? Я тебе к чему присказку-потешку из прошлых времен
Контровский Владимир
Корнев Павел
Шилова Юлия
Василенко Иван
Сертаков Виталий
Шилова Юлия