прощались с поцелуями у "мазерати", Карлен с Беатрис уже сидели в своей
машине с включенным мотором. "Мазерати" не повернула обратно к дому, как
рассчитывал Карлен, а двинулась вперед, и скоро стало ясно, что Натали,
видимо, решила пройтись по магазинам на Елисейских полях, только долго не
находила места для порковки и наконец заехала на платную стоянку у
небольшого отеля. Карлен, дав ей отойти на несколько шагов, пошел следом за
молодой женщиной. Беатрис осталась в машине, теперь в дело вступал сам
репортер светской хроники.
заглядывала почти в каждый престижный бутик или салон по пути, Карлен понял,
что она еще не очень хорошо знает Париж, не привыкла к нему, но ей
доставляет удовольствие знакомиться с городом вот так, самой, на ощупь.
Интересно было наблюдать за женщиной со стороны: иногда что-то явно
провинциальное проскальзывало в ее движениях, неожиданной суетливости, но
она это чутко улавливала, словно обладала боковым зрением, и старалась
вовремя поправиться. В такие минуты становилось очевидным, что она
самостоятельная, богатая женщина, которая знает, чего хочет в жизни,
понимает всесильную власть денег. Хотя Натали была в туфлях на высоких
каблуках, шла она быстро, энергично, с каким-то особым изяществом, словно
заранее готовила себя к подиуму, и ловила на себе заинтересованные взгляды
мужчин. Она ушла от припаркованного "мазерати" довольно далеко, и чем дальше
удалялась женщина от стоянки отеля, тем больше радовался Карлен. Рано или
поздно "шпильки" дадут о себе знать, и она обязательно зайдет в одно из
ближайших уютных и дорогих кафе на Елисейских полях или даже в ресторан,
чтобы перевести там дух, дать отдых натруженным ногам. Вот тогда-то наступит
для него подходящий момент: он подсядет к ней, расслабленной, уставшей, и
задаст свои "неприятные" вопросы.
домам моды, где она и сделала первые покупки. "Эрмес" знаком всем модницам
мира своими знаменитыми шелковыми платками-каре, и Натали тщательно отобрала
их сразу четыре, а один, в красно-вишневых тонах, тут же, у зеркала,
повязала на шею -- получилось необычайно элегантно. "Эрмес" славен и
аксессуарами для светских дам, и она купила в другом отделе зонт-трость из
плотного набивного шелка с изящно выгнутой ручкой из редкого черного, хорошо
отполированного дерева. "Это дерево используют резчики, скульпторы, растет
оно лишь на севере Африки и обладает такой плотностью, что тонет в во-де, --
любезно пояснил покупательнице консультант, сопровождавший Натали по
магазину. -- А такие зонты у "Эрмеса" -- изюминка сезона", -- уточнил он.
Сделанные Натальей покупки обрадовали не только продавцов салона, но прежде
всего Татляна -- представлялся шанс увидеть самому, какими деньгами она
будет оплачивать чек. В "Эрмесе" было немало товаров и для мужчин, и, как
только Наталья отобрала каре, Карлен тоже решил приобрести несколько
шелковых шейных платков для себя и в подарок Крису с Абреком -- неудобно
было возвращаться из Парижа с пустыми ру-ками, они о нем никогда не забывали
и дарили очень дорогие и изысканные вещи. В тот момент, когда Наталье
упаковывали платки и она раскрыла сумочку, чтобы расплатиться, за ее спиной
у кассы встал и Карлен. Одного его наметанного взгляда было достаточно,
чтобы определить: толстая пачка долларов, которую достала Наталья, была из
той самой серии, что и ожидал увидеть Карлен, -- фальшивки.
недолго. Постояла в раздумье у слепящих бриллиантами витрин респектабельного
ювелирного магазина "Картье", того самого, где ее московский муж Тоглар
некогда заказывал себе визитки из сусального золота, но не вошла --
драгоценности требуют свежего глаза, и она скорее всего отложила посещение
на следующий раз. Теперь в ее походке появились признаки усталости,
подиумное изящество движения исчезло, судя по лицу, она уже жалела о
"шпильках" и, как правильно рассчитал Карлен, стала поглядывать в сторону
встречающихся по пути кафе и бистро, по случаю ненастья убравших столики с
тротуара, иначе она уже не выдержала бы и присела за первый попавшийся. Но
то, что видела за стеклом молодая женщина, видимо, ей не нравилось: в одних
было тесно, в других -- чересчур просто, в третьих -- многолюдно и шумно, и
она проходила мимо. Было ясно, что она ищет место, где можно отдохнуть,
выпить чашечку кофе, зайти в дамскую комнату и привести себя в порядок.
Карлен тоже был не прочь присесть, выпить не только чашечку кофе, но и
рюмочку хорошего коньяка, погода не радовала, однако его грел азарт
охотника: Натали вот-вот должна была попасть в заготовленный им капкан.
который в конце прошлого века и до революции так любили богатые русские
люди, недаром он описан во многих романах эмигрантов первой волны.
Обновленный, стилизованный под модерн пристроенный стеклянный фасад
гостиницы вплотную приблизился к тротуару, и Карлен подумал, что лучшего
места перевести дух ей не найти. То ли до Натальи дошли импульсы, исходившие
от следовавшего за ней по пятам американского сыщика, то ли она сама
сообразила, что отель есть отель, или увидела сквозь прозрачный стеклянный
фасад уютное кафе-бар внутри, справа от входа, тоже под лестницей, как и в
доме Кристиана Лакруа, она уверенно подошла к парадному, и вальяжный швейцар
в богатой униформе учтиво распахнул перед ней дверь и что-то с улыбкой
сказал. Улыбнулась в ответ ему и гостья...
просторный холл "Гранд-отеля". Он увидел Наталью, направляющуюся в сторону
кафе-бара, а вернее, к гардеробу ресторана, вход в который он тоже разглядел
в глубине. Однако было неясно, куда она свернет: в ресторан или в кафе под
лестницей. Столики под лестницей, их было всего пять, проглядывались лучше
всего, и он увидит, если Натали решит выпить кофе там, ресторан же находился
в глубине и с улицы был недоступен обзору. Все столики в кафе, на парижский
манер крошечные, оказались заняты, кроме одного, самого дальнего, везде
сидели парами, а за одним -- трое пожилых людей. И тут Карлену пришла
оригинальная идея: пока женщина будет прихорашиваться в дамской комнате,
надо занять место за пустующим столом. Если Натали решит зайти в кафе, ей
ничего другого не останется, как занять оставшееся свободное место рядом с
ним, если же она выберет ресторан, он вынужден будет направиться туда. Зато,
если его ход окажется верным, он застанет ее врасплох: неожиданность,
внезапность -- половина успеха, так учили его в разведшколе.
Наталья появилась у стойки бара -- энергичная, собранная, вновь
демонстрирующая свою летящую походку, что только не делает с женщиной
зеркало и воля! Пока она что-то заказывала у стойки, Карлен углубился в
заранее заготовленную "Фигаро" и оторвался от нее, лишь услышав адресованный
ему вопрос:
чувствовался.
довольное лицо. Интуиция не подвела его, все складывалось как нельзя лучше.
столом, наверное, с наслаждением вытянула бы ноги, они гудели, как натянутые
в мороз провода. В последние минуты прогулки по Елисейским полям ей
нестерпимо хотелось зайти в обувной магазин и купить первые попавшиеся туфли
без каблука, что-нибудь легкое, на сплошной подошве. Но сейчас она гордилась
собой -- выдержала! И почему-то вспомнила поговорку покойной матери из
времен ее молодости: дрожи, но фасон держи. Правда, это касалось истории
капроновых чулок и модниц, щеголявших в них суровой российской зимой, но
суть от этого не менялась -- мода всегда, во все времена, требовала жертв.
соседа, спросил:
почувствовала, что она еще и замерзла, и пожалела, что не заказала себе
рюмочку чего-нибудь крепкого -- в образ парижанки она еще не вжилась.
были принести чуть позже. Когда она допивала шоколад, сразу оценив его
обжигающее блаженное тепло, молодой человек, отложив газету и вежливо
улыбнувшись, спросил на прекрасном русском языке:
неприятного, она ощутила, как все похолодело внутри, и она по-женски остро
почувствовала надвигающуюся беду. Тут гарсон как раз принес кофе, и Натали
получила на какой-то момент передышку, чтобы собраться с мыслями, но ничего
оригинального в голову не приходило; неожиданно сковавший ее страх
парализовал не только волю, но и все тело, и она, чтобы продлить паузу,
попросила официанта принести ей рюмочку коньяку, после чего, повернувшись к
соседу за столиком, вместо ответа с улыбкой спросила сама:
по-русски. Вы россиянин, москвич?
французский, английский, итальянский.
Многие принимают меня за француженку, говорят, что язык у меня неплохой...
разглядывая молодую женщину, -- но я почувствовал в нем именно русский
акцент. Однако узнал я вас не по акценту. У меня профессия такая -- много
знать, я охотник за чужими тайнами. -- Он уже почувствовал, как соседка
внутренне насторожилась, напряглась. Это было почти незаметно, но ведь он
был профессионал, а она -- вряд ли. -- Вас я знаю по Москве, вы
представляете для меня интерес, и я намерен задать вам несколько вопросов,
-- нарочито спокойно говорил Карлен, видя, как смятение, растерянность и
даже страх меняют красивое лицо собеседницы. В разведке при допросах или
Сертаков Виталий
Мережковский Дмитрий
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия