входу в терминал ее чемодан, но тут подкатил носильщик, и Ингред,
отстранив меня, указала ему на багаж.
тележку.
машинально руку к моей щеке, но тут же, словно опомнившись,
судорожно ее отдернув.
извини. - И, круто повернувшись, пошла к стеклянным дверям.
родителей, укладывающих сумки в багажник, стояла черненькая
девчонка лет шести и, облизывая леденец на палочке, с
настороженным сочувствием смотрела на мою прокисшую, видимо,
донельзя физиономию.
ответа.
день. И вчера был плохой. А завтра, надеюсь, будет еще хуже.
Йорка.
инструктаж от Олега и, пристроившись в хвост его юркому
спортивному "доджу", покатил в небольшой городок близлежащего
штата Коннектикут.
улочке, застроенной одинаковыми двухэтажными коттеджами, и
погрузились в ожидание...
двое неизвестных мне парней, стояла в сотне метров впереди моей,
на противоположной стороне улицы, напротив домика, за которым
велось наблюдение.
никаких опознавательных надписей, тонирующий крем и, глядя в
зеркальце заднего обзора, намазал им лицо, отчего моя кожа
приобрела какой-то нездоровый желтоватый оттенок, затем напялил,
сдвинув на лоб, выданную мне широкополую шляпу, приклеил
рыжеватые усы и надел очки в роговой оправе с дымчатыми стеклами,
напрочь изменив облик и в считанные минуты постарев лет на
двадцать.
рации, лежавшей на пассажирском сиденье.
безразличная мертвая зыбь...
именно. Видимо, хрупкие крылышки какой-то неясной мечты о другой
жизни, где мне было бы о ком заботиться, кого любить, а потому
дорожить и собой - также желанным и необходимым.
действующего по заложенной в него программе сообразно
приобретенным навыкам.
закономерен.
прошлым? И абсолютно неясным будущим. К тому же позорно
изолгавшийся...
пробивавшаяся сквозь тернии своей престижной банковской карьеры,
конечно, нуждалась в стабильности, покое и в том спутнике жизни,
который хотя бы в общих чертах приближался к стереотипу
процветающего западного обывателя. А тут я, Толя Подкопаев...
солдатик российских конвойных войск... Ха-ха!
пристроенного к дому гаража, повернул в сторону его зева, откуда
выкатывался темно-синий спортивный "мерседес".
облицовки радиатора автомобиля состоятельных американцев.
на нос, призывно махая ладонью, перекошенно шагнул к "мерседесу",
полностью, думаю, соответствуя надлежащему образу этакого
нескладного хмыря-ботаника с физическим врожденным дефектом.
высунулась мясистая пропитая рожа советского номенклатурного
деятеля среднего звена.
мешающей следованию сиятельного лимузина.
не ведаете ли, где здесь Пемброк-стрит?
с горы...
поближе, зыркнув в салон "мерседеса". Кроме водителя, в нем
никого не было, что меня весьма устраивало.
любовно заученную, видимо, фразу - английский аналог близкого его
сердцу выражения, на родном языке означавшего "пошел ты на...". И
- потерял сознание.
дверь "мерседеса", рывком втиснулся в салон, откинув водителя на
место пассажира, и подал машину назад, обратно в гараж.
парни, вышедшие из "доджа", неспешно направлялись составить
компанию мне и трудно приходившему в чувство краснорожему.
передернул затвор. Прием, приводящий психику жертвы в большое
смятение эхом долгого лязга железа в ушах и ожиданием обжигающего
выстрела.
парень.
Тоже в гриме, в черном парике, с контактными карими линзами на
глазах, искусно слепленным шрамом на щеке и родинкой в крыле
носа...
синюшний оттенок, за ворот пальто, грубо выдернул его из машины и
сбил подсечкой на кафельный пол.
сжавшись в комок. Всю его вельможную спесь как вихрем снесло.
руку. - И пшел в дом... Кофе у тебя есть?
я...
одеревеневшее от страха тело.
стульях, томились две женщины с сонными и перепуганными лицами, в
наспех накинутых на ночные рубашки халатиках - жена и дочь
хозяина дома.
стоявший в гостиной.
Мы приносим извинения дамам за причиненные недоудобства, однако
таковые, увы, неизбежны. Вы, Федор Фомич, - обратился он к
Корнев Павел
Андреев Николай
Дальский Алекс
Пехов Алексей
Русанов Владислав
Куликов Роман